Томас Рейли - Кормчие судьбы
— Как? — вырвалось у Белит.
— Плати.— Тонкий язычок высунулся сквозь окровавленные губы.
— Достаточно того, что ты уже получил.
— Уговор не меняется: один вопрос — одна плата. Впрочем, платить может и она.
— Нет,— твердо сказал Крим.— Хватит и моей крови.
— Нам все равно, лишь бы кто-то платил.
— Пей.— Крим в третий раз протянул руку жадному чудовищу. Любой из наших братьев может защитить вас от опасности. Возьми с собой букет братьев, и их запах отгонит, человекоголовых зверей и последнего стража.
— А кто такой последний страж? — спросил мальчик. Голова слегка гудела, колени подкашивались и предательски дрожали, но позволить кровожадной твари прикоснуться к Белит он не мог. Порождение порочных желаний Нергала сильно изменилось, его стебель раздулся более, чем в два раза, губы лоснились, а удивительный глаз уже не мог полностью открыться, веко лишь чуть-чуть приподнималось затем вновь опускалось.
— Нет, Крим, сейчас моя очередь. Белит не колеблясь протянула левую руку цветку. Тварь прикоснулась к загорелой детской коже и вдруг отпрянула.
— Твоя кровь не такая, как у него, но она даже слаще! Последний страж, девочка, потому и называется последним, после него тебе уже никогда и ни с кем не встретиться! Третий страж — мой любимый брат Атропос. И похоже, вам пора узнать его поближе!
Гибкие, похожие на змей, зеленые побеги вынырнули из груды цветов, оплели руки и ноги перепуганных детей и подняли их над алтарем.
— Теперь мы все в сборе и можем решить судьбу двоих, пришедших к нам.
— Отпустите! — Крим бился в тугих зеленых щупальцах.
— Клото, Лахезис, Атропос выносят решение! — Чудовище помолчало немного, словно в предвкушении, а затем прошелестело утробно и зловеще: — Нити этих двух жизней длинны, но одна из них золотая, а вторая — кровавая. Мы вправе прервать кровавую нить.
Щупальца разжались, и Крим рухнул на пол. Слабо застонав, он попытался встать, но потеря крови была слишком большой для детского тельца. Мальчик смог только опереться на алтарь, не вставая с колен. Представшая перед его глазами картина заставила содрогнуться.
Сдавленная зелеными щупальцами, Белит не могла даже кричать. Цветок-рот вырос до невероятных размеров, лепестки приоткрылись, из угла рта капала фиолетовая жидкость. Алый, заостренный на конце язык высовывался и трепетал, как у змеи. И к этой чудовищной пасти щупальца несли Белит…
— Вспомни, Крим, вспомни! — В ушах мальчика внезапно зазвучал мягкий женский голос.
«Любой из наших братьев может защитить вас от опасностей пути. Их запах отгонит тени, человекоголовых зверей и даже последнего стража»,— сверкнуло молнией в памяти мальчика.
Крим выхватил из груды цветов у подножия алтаря первый попавшийся, оказавшийся миниатюрным подобием глаза, и бросил его прямо в открытый жадный рот.
Судорога пробежала по толстому стволу. Края лепестков начали чернеть и покрываться белым налетом. Сжимавшие Белит стебли обессиленно разжались, и девочка упала на алтарь.
Покрывавшие его цветы смягчили падение, и Белит, вскочив на ноги, принялась обеими руками швырять цветы в рот Нергаловой твари.
—Вот тебе! Вот! Вот! Вот!..— кричала девочка, расплачиваясь за пережитый ужас.
Цветы увядали, превращаясь в сухие, покрытые беловатым налетом кучи.
— Мы ошиблись,— шепнул Клото посеревшими губами и замолчал уже навсегда.
Свет начал меркнуть.
— Крим, где-то здесь должен быть выход! — крикнула Белит.
— Не торопитесь, дети! — Через арку тьмы в зал прошла высокая темнокожая женщина, одетая в широкую мантию, украшенную серебряными звездами.— Ты подтвердила свое право, Белит, и испытание окончено. Я возвращаю вам свободу, дети.
Черный плащ взметнулся, и наступила тьма. Когда Белит открыла глаза, над ее головой посверкивали звезды, выглядывая сквозь переплетение ветвей. Ароматы ночных джунглей щекотали ноздри, негромко перекликались птицы, в траве шебуршилась мелкая лесная живность. Все было таким, как и обычно, и ничто не напоминало Белит о ночном кошмаре.
— Крим,— негромко позвала она, прикоснувшись ладонью к щеке лежавшего рядом мальчика. Негритенок открыл глаза и, осмотревшись, облегченно вздохнул.
— Мне приснился страшный сон, Белит,— сказал он.
— И мне тоже. Подземелье, злые цветы, а сначала на этой поляне собирались оборотни.
— Но я видел то же самое,— изумленно сказал Крим.
— Значит, это…— вскрикнула девочка.
— Это был не сон,—закончил за Белит ее друг.
— Посмотри, поляна пуста, а мы лежим все в тех же зарослях. Уже перевалило за полночь, может быть, мы все-таки заснули,— а раз место заколдованное, то нам приснился один и тот же сон?
— А как же это? — Крим вытянул вперед левую руку. На локтевом сгибе худой мальчишеской руки был отчетливо виден уродливый рубец —словно множество острых зубов оставили свои метки на коже.
Девочке не хотелось верить в реальность происшедшего, но отрицать она больше не могла — сны не оставляют следов на теле…
— Белит! Крим! — раздалось внезапно во тьме. Кто-то звал их по именам.
— Лежи, не двигайся.— Крим сжал в кулаке нож.— Больше мы им не дадимся.
Им поляне появилась темная фигура. В лунном свете дети разглядели множество посверкивавших украшений на руках и ногах, длинное копье, и наконец к своей величайшей радости они увидели, что в высокую прическу было воткнуто перо — знак племени Крима.
— Мы здесь! — закричал мальчик, продираясь сквозь кусты. Белит вторила ему, совершенно обезумев от радости. Со всех ног бросились они к спасительной фигуре.
— Тетя Самди! — Крим влетел прямо в раскрытые объятия. — Как хорошо, что ты нас нашла!
Белит стояла чуть поодаль, стесняясь приблизиться.
— Ну, иди же сюда, моя принцесса,— мягко позвала негритянка.— Как же я могла не найти вас, когда твоя мама, Крим, прибежала ко мне вся в слезах, оплакивая тебя. И тебя тоже,— кивнула она Белит.
Девочка уткнулась лицом в полотняную тунику Самди и горько плакала.
— Ничего, малыши, ничего, пойдемте ко мне, я вас покормлю, поспите у меня, а родне вашей я пошлю весточку.
— Мне надо домой,— всхлипнула Белит.— Мама очень беспокоится, я знаю.
— Я пошлю весть в дом Хоакима,— твердо сказали Самди.— Пошли.
Словно маленькие дети, они взяли за руки нежданную спасительницу и пошли с ней по ночным джунглям. Пи одна тень не потревожила их путь, даже древесные духи попрятались в свои дупла, чтобы не испугать малышей. Они пришли в соломенную хижину Самди, напились теплого молока, и она уложила их спать на постель из шкур( Усталые Крим и Белит провалились в сладкий сон без сновидений.
