Колесница бога - Генри Кеннет Балмер
Одан чуть не выкрикнул то, что узнал от Равен. О том, как кончится их сотрудничество, но во время прикусил язык. Он должен сохранять информацию при себе. Одан вовсе не хотел, чтобы его использовали для достижения определенной цели, а затем принесли в жертву. Это было несовместимо с его гордой натурой Хекеу.
Одан знал, что он полубог. Простой смертный все еще был бы в шоке после того, что пережил в подземной комнате. Его дух был бы надломлен, жуткие воспоминания заставляли бы сжиматься и трепетать его сердце.
— А что я должен делать, чтобы стать богом, отец?
— Делай, что я приказываю.
— Тогда приказывай! — Одан ощутил приступ гнева, но подавил его. У него заломило шею. — Ты не можешь опуститься пониже? Я задираю голову, и у меня уже болит шея.
Грохот прокатился по небу. Одан услышал в этом грохоте нежный перезвон цимбал — смех бога. Конечно, если боги могут смеяться.
Сияние слепило ему глаза, колесница опустилась ниже. Одан защитил глаза рукой от ослепительного света.
— Сын мой, которого я скрывал от всех и который теперь послан служить мне. Ты должен сделать то, что я прикажу тебе. Эреш… армия Эреша должна быть разбита, уничтожена.
— Я могу сделать это. Путем предательства, вероломства. Ты пошлешь пехоту и колесницы в назначенный час.
— Пошлю. Я соберу все силы Эндала. Задан должен быть схвачен и посажен на цепь. Только цепь должна быть не из бронзы.
— Нет, — сказал Одан, как бы обдумывая лучшее решение проблемы. — Нет. Мы закуем Задана в цепи из его собственного металла.
— Задана нужно заковать и держать в восьмом аду, который расположен под седьмым адом. А потом, сын мой, ты откроешь ворота Эреша моим людям.
— Я это сделаю. А ты сделаешь меня богом.
— Тебя будут чтить, как чтут сына бога!
— Это можно истолковать по-разному. Но я буду держать свое слово, пока ты держишь свое…
Над ним угрожающе загрохотал гром, заставив его пригнуться к земле. И затем раздался гневный голос бога.
— Ты осмеливаешься торговаться с богом?
— Я не торгуюсь, я ставлю условия.
Одан был ослеплен ярким светом, глаза слезились, уши болели. Но если все эти муки можно выдержать, он выдержит их. Ведь он Хекеу. Ниргаль, который всегда был дьяволом для людей Эреша, должен сдержать слово, которое он даст. Одан был в этом уверен, хотя и не имел доказательств этому. Боги есть боги и их слова — это слова богов. Одан заставлял себя гордо стоять перед этим демоническим созданием, которое было его отцом и которое хотело уничтожить Эреш — город, где жила Зенара.
Но ради Зенары он шел на все это.
Что находилось в сказочной колеснице, испускающей ослепительное сияние, Одан не знал. Вскоре свет стал слабеть. Одан приобрел способность видеть. Голос бога молотом ударил по его барабанным перепонкам.
— Я буду относиться к тебе, как к богу, если ты сдержишь свое слово. Открой ворота Эреша для моих солдат и колесниц. Сделай это. Убей короля Наб-Айн-Ке. Убей всех, кто против меня. Открой Эреш людям Эндала, и я буду говорить с тобой так, как бог говорит с другим богом, я буду относиться к тебе, как к равному.
И это все, чего хотел достичь Одан?
— И ты клянешься в этом?
— Я не клянусь перед смертными, но ты можешь верить, что я, Ниргаль-Эн-Теус, сделаю все, что обещал.
Огненная колесница поднялась в воздух. Свет запульсировал, стал ослепительно ярким, раскаты грома сотрясли воздух. Затем свет замигал, бог с его колесницей исчез.
Ниргаль сдержал свое слово и относился к Одану, как к богу. Боги бессмертны. Если Одан будет бессмертным, его нельзя будет принести в жертву. И тогда пророчество Равен, женщины-червя, окажется лживым.
Одан, нещадно настегивая лошадей, понесся через пустыню во дворец короля в Шанадуле.
А затем — Золотая дорога — и Эреш.
Цивилизация мало коснулась Одана Кудзука. Слишком глубокий след оставила в нем жизнь среди Хекеу и бандитов.
Он только однажды подумал, что собирается предать Эреш, Неб-Айн-Ке, Киду и Асхурнакса, своих друзей, Анкиду, его мать Моми — и затем он выбросил мысль о предательстве из головы. Он знал свой путь и знал, что ему нужно делать.
Богам позволено все.
В эти дни Оданом владела навязчивая идея. Пьяный от сказочных видений развертывающихся перед ним, Одан не мог думать ни о чем, кроме своего будущего превращения в бога.
Когда он вернулся, его бурно приветствовал народ, собравшийся на улицах, по которым он проезжал.
По его приказу мошенники-колдуны были посажены в тюрьму. Но его друзья, базарные грабители, все еще существовали и зарабатывали на жизнь прежними способами. Одан не желал зла Тиграм. Он, как и обещал, присматривал за Танси и был очень рад, когда она нашла утешение от разлуки в объятиях другого бандита. Город процветал. А если ворам не хватало добычи, то они могли попытать счастья в другом городе на Реке, в каждом из которых был свой бог.
Одан Горбун нашел много отговорок, чтобы не присутствовать на церемониях празднования дня бога Эреша — Задана. Могущество Задана было огромно. Он мог проникнуть в душу Одана и найти там предательство.
И в эти дни Одан развил бурную деятельность. Используя свою невидимость, внимательно осматривал город, тщательно планируя место, где он будет действовать, когда получит сигнал от Ниргаля.
Но он вдруг обнаружил какой-то барьер, возникший между ним и старым мастером Асхурнаксом. Киду он еще не встречал и был рад этому. Но Асхурнакс… Его старый учитель был явно чем-то встревожен. Одан понял, что старый колдун даже избегает встретиться с ним взглядом. Может, он что-то подозревает? Может, он следил за своим протеже и все видел и понял? Но если так, то он наверняка предупредил короля, предупредил мастера Киду.
Вполне возможно.
Возможно, что они только играют с ним. Возможно, что как только он откроет ворота армии Эндала, колдуны нанесут удар и нарушат все его планы. И та часть его натуры, которая мечтала о том, чтобы стать богом, билась над решением этой загадки.
А другая часть думала о Зенаре.
Много ли знает Задан? Одан ощутил чувство преданности только к своему отцу, но не к богу города, куда он был заброшен под фальшивым именем Одан, чтобы потом его использовать для предательства. План Ниргаля был прост и очевиден и именно
