Время духов. Часть II - Галина Тевкин
— Понял, брат, у парня есть защитница. Ты с ним поосторожней. — Ван Гутен подтолкнул Кирка локтем.
— Эй, потише! — Не ожидавший дружеского толчка — даже «дружеский» толчок Ван Гутена мог сбить с ног — Кирк чуть не упал.
— Что делим, парни? — поинтересовался подошедший незамеченным Маркес.
— Да вот… — собрался было разыграть его Ван Гутен.
— Раз все в сборе, пойдем. Но сначала — готовь кепку, — обратился Эйк к Ван Гутену.
— Мы же вроде об этом не договаривались.
Фрэнк переводил взгляд с одного на другого.
— Мы о многом не договаривались, братишка. Как ты думаешь, что случилось с треногой?
Случилось что-то совершенно непредвиденное, поняла Айрис. Сначала Эйк, теперь вот Кирк намекают на это. И, хотя никто не подает вида, беспокоит это всех. Фрэнк ничего не ответил.
— То-то, — Кирк повернулся к Ван Гутену. — Начнем?
— Угу. Ladies First, — Ван Гутен жестом пригласил Айрис.
— Объясните мне, что происходит.
— А происходит, уважаемая Айрис, совершенно недопустимое. Нас пометят.
— Как это? Не поняла.
— В этой кепке — шарики. Или у вас что-то другое?
Ван Гутен отрицательно покачал головой.
— Отлично. Ничего нового — обычные шарики. Каждый вытянет один. Положит себе в карман, в трусы, за щеку.
— Ты уж не передергивай. Ишь, как разошелся! — осадил Фрэнка нахмурившийся Маркес.
— Ладно. Про трусы — я погорячился. Признаю. Ваш «цвет» появится на карте. И все будут знать, где каждый из нас находится в любую единицу времени.
— Не вижу в этом ничего неправомочного. В повседневной жизни подобная практика, да, она нарушает неприкосновенность личности. И все из этого вытекающее, но в условиях похода, такой экспедиции, как наша, думаю, это правильно.
— Нельзя нарушать принципы, Айрис, ссылаясь на «ситуацию»! Любое «исключение из правил» тянет цепочку. Оправдывает последующие нарушения!
— В этом вопросе я не с вами, Фрэнк. Что я должна делать? — обратилась Айрис к Ван Гутену.
— Если остальные не против, — выслушав элементарные инструкции, Айрис, отвернувшись, опустила кисть руки в кепку, нащупала шесть, не различимых на ощупь шариков.
Она когда-то в детстве учила, что такое жребий. На уроках истории Господа Учителя разыгрывали в лицах различные способы… Но самой участвовать в подобном! Это было интересно. Несмотря на совершенно правильное замечание Фрэнка, он был прав! Сто раз прав, по сути. Но… это было как игра! Зажмурившись — зачем это! — она же все равно ничего не видит, — еще раз пробежавшись пальцами, погладив все шарики, Айрис зажала в кулаке один и вытащила руку из кепки. Ей так хотелось посмотреть на свой шарик! Но нельзя! Ван Гутен, объясняя правила их «жребия», подчеркнул, что каждый взявший — «вытащивший камень» — так он сказал, не должен ни показывать его остальным, ни смотреть сам. Когда вытащат последний — все раскроют кулаки. Так, наверное, честно! Сгорая от любопытства, Айрис следила, как один за другим — Кирк, Фрэнк, Маркес — рейнджеры, отвернувшись, вынимали из кепки Ван Гутена крепко сжатые кулаки. Как они терпят! Неужели им не интересно!!! Но вот и Ван Гутен, отвернувшись и скорчив устрашающую физиономию, достал свой «жребий». Последним, чуть помедлив, — теперь не только Айрис, все смотрели с нетерпением на следопыта, подгоняя — ну же, ну быстрее, — Эйк вытряхнул на ладонь, мгновенно сжав ее, последний шарик. Никто не успел заметить его цвет.
— Ну, босс, открываем? — Кирк тряс сжатым кулаком.
— Пожалуй. Готовы — на три. Один, два, три! — скороговоркой отсчитал Эйк, и все, встав в кружок, раскрыли ладони.
Синяя — Айрис, зеленая — Фрэнк, голубая и желтая — Кирк и Эйк. Маркес и Ван Гутен — оранжевый и красный. На карте одна за другой засверкали разноцветные точки, сложившись в шестилепестковый цветок. Почему, из-за чего и я, и все остальные так волновались? Мы всего лишь выбирали цвета! Удивилась, задумавшись о «процедуре», Айрис. Ребячество! Но думать, задумываться некогда!
— В путь!
Первым надел рюкзак Эйк.
— Выдвигаемся трилистником. Я, — Эйк протянул правую руку, — Фрэнк, Маркес слева. Кирк — лево, Ван Гутен — ты — право. Айрис — на диагоналях, Фрэнк — Кирк, Маркес — Ван Гутен. Размах до восьми ярдов. Не зевать! Скалы, вода — боковые дозоры. Вопросы?
Вопросов быть не должно было, и Эйк почти …пошел.
— А как же мой робот?! Он со мной? Или…
Эйк обернулся.
— Пусть движется на «пересечении» Кирк — Ван Гутен. Восемь ярдов, мисс. Что-то еще? Мы теряем время.
Все, каждый по-своему, неодобрительно смотрели на Айрис.
— Благодарю, Следопыт. Мне все понятно.
— Вот и прекрасно.
Надвинув на лоб кепку, Эйк пошел вперед. Выждав минуту, разойдясь на пресловутые восемь ярдов, двинулись Фрэнк и Маркес. Выждав минуту, — «Ваш выход, мэм» — Ван Гутен отправил в дорогу Айрис. Насколько Айрис поняла скупые разъяснения Эйка — если это можно было принять за разъяснения, — она должна идти, выдерживая темп впереди идущих, соблюдая с ними зрительную связь и находиться как бы между Фрэнком и Морисом, на одной воображаемой линии с Эйком. Звучало это ужасно. Но, как только Айрис заняла свое место и сделала первый шаг, вся «картинка» мгновенно прояснилась. Начавшие уже движение сзади нее, Кирк и Ван Гутен будут идти на линиях Маркеса и Фрэнка, соответственно, соблюдая заданный темп и расстояния. Хлопотунья пойдет последней, замыкая группу на линии Эйк — Айрис. Айрис посмотрела на экран своего браслета. Так вот как это выглядит! Желтый огонек Эйка «тянет» за собой оранжевый и зеленый огоньки Маркеса и Фрэнка. Между ними пульсирует ее, Айрис, синий огонек. Его сопровождают, образуя квадрат с огоньками Маркеса и Фрэнка, голубой огонек Кирка и красный — Ван Гутена. Даже красиво — на миг забыв свою задачу идти в общем темпе, подумала Айрис.
— Эй, мэм, шагу! — тут же заставил Айрис прибавить шаг голос Кирка.
Отдалившийся было от оранжевого и зеленого огоньков идущих впереди Маркеса и Фрэнка, синий огонек Айрис увеличил скорость. Идти в таком порядке и в таком темпе оказалось не так трудно, как показалось Айрис сначала. И очень быстро она втянулась в темп и ритм движения. Легкая, с пятки на носок манера ходьбы, которой Фрэнк обучил Айрис, сослужила добрую службу. Идти было легко и даже радостно?! Погода, покрытые зеленью скалы с одной стороны и близкая, прекрасно слышимая вода — с другой — все, все в этом ущелье нравилось, вызывало удовольствие. С ясного — легкие облачка не могли заглушить его бездонную синеву — неба светило ласковое, теплое
