Яблоневая долина - Лада Валентиновна Кутузова
– Затем пропали дриады, духи деревьев, – продолжал Сигурл. – И лес уснул.
На полу пещеры была выложена мозаика с изображением Сребролесья. Разноцветные птицы, похожие на яркие цветы, странные животные: слон с двумя хоботами, тигр с третьим глазом на лбу. И золотой олень с рогами, напоминающими подсвечник. Его шкуру украшали звёзды.
– Это Златорог, – указал Сигурл. – Когда-то он правил Сребролесьем, но его убили охотники. Это произошло в лиственник[13]. Затем всё начало рассыпаться.
Сигурл с тоской посмотрел куда-то вдаль.
– Сребролесье после этого заболело. Нимфы исчезли, звери потеряли силу, птицы падали на лету. Деревья перестали серебриться и танцевать под луной.
Глебу стало не по себе: в голосе грифона звучала тоска по ушедшему миру.
– Я последний, – произнес Сигурл. – Скоро и я усну навсегда, и Сребролесье опустеет.
– И ничего нельзя сделать? – взволновалась Мёнгере.
– Я не знаю, – ответил Сигурл. – Иначе бы сделал.
Он вернул путников на поляну, где их заждался Хухэ. Тот радостно запрыгал вокруг них, а Сигурл спросил:
– Что это за лисичка с такими большими ушами?
Мёнгере поведала грифону о фенеках, пустынных лисах. Тот выслушал их историю с интересом.
– В Сребролесье животные всегда находили травы для исцеления, – сообщил он. – Я рад, что маленькая лисичка выздоровела.
Грифон протянул лапу к фенеку, тот прижал уши, но не шелохнулся. Сигурл погладил Хухэ.
– У нас такие не водились, – рассказал Сигурл. – Только обычные.
Приш хихикнул:
– Мне кажется, у вас всё здесь необычное. Даже лисы.
– Ты тоже странный, травяная голова, – парировал грифон.
Его пасть дрогнула и разъехалась в разные стороны – Сигурл улыбался. Неожиданно он перепрыгнул через Хухэ и прикоснулся к его хвосту. Фенек возмущённо тявкнул и бросился на грифона. Тот в притворном ужасе побежал прочь, Хухэ за ним.
Глава 38. Прощание
Хухэ с Сигурлом долго носились, играя в догонялки. Приш и остальные последовали их примеру. Сигурл, конечно, жульничал: взмывал в воздух, чтобы до него не дотронулись, но всё равно было очень весело. Пришу показалось, что Глеб чаще всего пытается поймать Мёнгере, а она поддаётся.
Надо же! Раньше не замечал за ними таких нежностей.
Затем долго качались на лианах, как на качелях. Точнее, развлекались только Приш и Мёнгере, Глеб не стал. Поэт раскачивал Красавицу, та взлетала высоко и смеялась. Никогда Приш не видел её такой счастливой. Хухэ удивлённо фыркал, наблюдая за ними.
Потом, когда все угомонились, Хухэ накопал грибов, их можно было есть сырыми. По вкусу они напоминали тушёное мясо. Приш проглотил несколько, закусил ягодами и выпил воды из ручья. Замечательно! Давно он так не объедался. После ужина потянуло в сон. Сигурл отправился на скалу, а путники залезли в шатёр из веток ивы. Приш заметил, что руки Глеба и Мёнгере переплелись. «Похоже, они стали парой», – удивился он.
Но едва голова коснулась травы, как он вырубился. Снилось Сребролесье. Звучала нежная музыка, её производили белоснежные колокольчики, видневшиеся среди травы. Под их мелодичный звон показалась луна. Она озарила лес. Ветви дрогнули и затрепетали, листья окрасились в серебряные цвета. Деревья разбились по парам и закружились в танце. Внутри стволов Приш видел древесных духов: зрелых и юных, гибких и величавых. У каждого дерева была своя дриада, не похожая на остальных.
Послышался смех. Приш переместился во сне к водопаду. По бурлящей реке плыли русалки. Они били хвостами по воде, стараясь обогнать друг друга. Перед водопадом русалки прыгали высоко в воздух, а затем падали вниз вместе с рекой. Приш испугался, когда разглядел огромные камни на дне. Но русалки счастливо избежали встречи с ними и отправились дальше к озеру.
Поверхность водоёма была покрыта кувшинками и лотосом, среди которых плавали белоснежные лебеди. Приш вместе с русалками нырнул в глубь. Возле каменного грота виднелся сад. Вход в него украшала арка, увитая нежно-сиреневыми цветами. Всюду росли водоросли: одни походили на папоротники, другие – на длинные спирали. Среди них виднелись белые статуи. Приш подплыл к одной – это была сильфида, дух воздуха в облике девочки с крылышками.
А затем раздался трубный глас, и Приш очутился в центре Сребролесья. Посреди поляны стоял олень с золотой шкурой, расписанной звёздами. Его рога горели, как пылающий подсвечник. Взор был прямой и храбрый. Из кустов выступили диковинные животные, среди них Приш разглядел несколько ушастых лисичек. Все они преклонили колени перед Златорогом. Приш удивился: ведь Сигурл утверждал, что в Сребролесье нет фенеков, и проснулся.
Над собой сквозь зелень он увидел восходящее солнце. Глеб и Мёнгере спали, Поэт обнимал Красавицу, а та положила ему голову на плечо. Приш вылез из шатра, испил из ручья и отправился к озеру. Вчера не хватило времени, поэтому он решил искупаться сегодня. В Сребролесье было тепло, словно на пороге всё ещё стояло лето. Приш разделся и нырнул: на дне виднелся сад с мраморными статуями и уснувшая русалка. Приближаться к ним Приш не стал.
Наплававшись от души, Приш вылез из воды и переоделся. Затем с помощью песка постирал одежду, на солнце быстро высохнет. Лишь рубашку с кровью Хармы Приш не тронул – это память. Он навсегда сохранит её, потому что Харма заняла место в его сердце. Раньше Пришу казалось, что невозможно любить многих людей. Папа, мама, Лиза и Алиса. А теперь там уместились и Глеб с Мёнгере, а ещё Харма, словно сердце сделалось безразмерным. И Хухэ тоже там, конечно.
На берегу появился Глеб.
– Вот ты где! А мы тебя повсюду ищем, – сообщил он.
– Купался, – мотнул головой в сторону озера Приш.
– Уже вижу, – Глеб на ходу разделся и вбежал в воду. – Здорово ты придумал!
Через пару часов, позавтракав и дождавшись, когда одежда высохнет, путники начали собираться. Приш поймал себя на мысли, что не желает уходить. Сребролесье оказалось совсем не хуже Яблоневой долины. Если бы родные могли попасть сюда, он бы остался. Ведь это сбывшаяся мечта – жить в сказке!
Путники позавтракали бледно-розовыми цветами, которые принёс Сигурл. По вкусу они походили на сливки с малиной. Приш думал, что не наестся ими – всё время хотелось ещё. Друзья запаслись свежей водой и грибами, собрали вещи и поблагодарили грифона за приют. Тот смотрел с печалью – он огорчился, что гости покидают Сребролесье. Приш расчувствовался и обнял Сигурла:
– Мне очень понравилось у вас! Я бы с удовольствием здесь отдохнул ещё.
Сигурл лапой взлохматил ему волосы:
– Возвращайся, травяная голова. Может, тебе удастся возродить Сребролесье. Я буду ждать, пока смогу.
Друзья залезли на спину грифона, Приш посадил Хухэ в сумку. Фенек с утра был задумчив, хотя вряд ли маленькие лисички испытывают грусть. Сигурл отправился к южной границе леса, где в небе вспыхивала радуга. Приш смотрел вниз, чтобы насладиться волшебными
