Дочь Пастыря - Катя Корбэн
Жители Шаманны – ведуны и знахари, провидцы и ведьмы, нынче ночью встречали яркими кострами знатного дальнего гостя. Ещё неделю назад сразу три ведуньи из разных семей и ведований, предсказали появление раненого священного и крайне важного для них гостя. Барабаны били громче прежнего, рог трубил во всю, свирель играла словно райская птица. Трещали жаркие костры выше человека высотой, люди пили вино и танцевали вокруг них. И никто не сомневался, что гость прибудет. Но никто из них не ожидал, что гостем окажется свирепый, но тем не менее действительно священный зверь… Дамант.
Чёрный крылатый гигант гордо подняв морду вышел из тени деревьев, хромая на одну лапу и с опущенным разорванным крылом. Шерсть слиплась, за ним тянулся длинный кровавый след. Он был словно удивлён их здесь видеть, хотя на самом деле, Дэлирио удивлялся не их присутствию, а их спокойствию… Люди не убегали. Более того, к нему уже спешили с вёдрами чистой воды и полотнами ткани для перевязки. Древний и седой старец спешно ковылял к нему, неся в руках баночки с различными мазями и снадобьями. Дэлирио удивился: его здесь ждали что ли?
Он проковылял к кострам и последние силы покинули его. Дамант тихо опустился наземь, но глаз не сомкнул. Вокруг него собралась целая толпа. Нет, целая деревня… Женщины с трепетом промывали ему раны, отложив в сторону что-то острое, что проткнуло его заднюю лапу. Старец копошился со своими шкатулками, а после достал иглу с тонким шёлком и принялся зашивать крыло. Остальные смотрели на него и удивлённо, но вполне мирно улыбаясь. Дэлирио почувствовал, будто снова оказался в Абиссуме, где люди вовсе не боятся их, а почитают. Его глаза начали закрываться. А Шаманны продолжали штопать и лечить раненное божество…
Глава 11. План спасения
Джилли шла по темному коридору. Редкие факелы давали слишком мало света, в воздухе стояла уже привычная для её острого нюха сырость, она была здесь по всему замку, а тут, внизу, особенно. У последней из темниц, Джилли повернулась направо. Большой ржавый ключ заскрипел в замочной скважине. Одинокий факел, который девушка с трудом удерживала одной рукой, осветил тесную камеру. Пол и стены были из твёрдого камня. На полу лежало гнилое сено. В левом углу одиноко стояло вонючее ведро, для испражнений. В правом валялась пустая миска с недоеденной, уже застывшей массой пшёнки, а рядом… Тяжёлая металлическая цепь с широченными звеньями тянулась высоко в стену. А прикованная к ней, скрючившись на холодном полу, сидела ведьма. Джилли пришла к ней впервые, хоть и просилась раньше, но Рожер ей всё не позволял…
Когда она провела полководца в лагерь Горных Воллупт, он сдержал слово, и Джилли стала ему равной. Нынче она звалась его дамой и получала абсолютно всё, что хотела. Именно она помнила эти легенды о воительницах, которые из Туманных лесов ушли в горы, хоть все давно уже считали это выдумкой, детской сказкой… И именно Джилли видела, как человек когда-то убивший Даманта, отплывал на земли тех самых Дамантов. Именно она убедила найденных и действительно существующих Горных Воллупт, присоединится к армии Рожера… Присоединением это конечно сложно было назвать. Вероятнее всего, они лишь хотели отомстить за что-то этим летучим тварям из-за моря. Так что, если Вольфиаг не приведёт с собой этих зверей, у Рожера не станет главного союзника в этой битве.
Джилли подошла вплотную к прикованной ведьме, та слабо опиралась о стену, голова была опущена, а спутанные волосы закрывали лицо. Острый носок дорогого туфля Джилли больно ударил ей в живот, пленница дёрнулась, медленно повернулась и подняла лицо. Звуков она не издавала. У неё просто не осталось голоса, после регулярных визитов Рожера, так сильно она кричала.
Зелёные, некогда красивые глаза запали и утонули в бурых синяках. Губы были разбиты, кровь засохла на подбородке. Одна бровь была тоже разбита, а левый глаз затёк красной жидкостью. Ведьма молчала. Рожер посещал её несколько дней подряд, но она так и не заговорила с ним. «И что в ней все они нашли?», – с обидой думала Джилли.
– Ты знаешь кто я?
Ведьма даже не шевельнулась.
– Я брошенная невеста Вольфиага, – продолжила Джилли, вздёргивая с обидой остренький подбородок, – и нынешняя невеста Рожера. Я определённо не твой друг.
Джилли всё же ещё злилась на Вождя, так и не забравшего её из плена. Она язвительно продолжила:
– Если ты надеешься на него – то не стоит. Меня он не захотел спасать, думаешь за тобой придёт? Не смеши! Даже Даманты тебя не спасут. Я и против них нашла управу. Да и вряд ли за тебя кто-то вообще сунется, после того что мы сделали с одним из них. – Белокурая красавица обиженно замолчала. – И что только он в тебе нашел?..
Она присела чтоб смотреть ровно в глаза столь незнакомой и одновременно ненавистной особе.
– Как только он объявится тебя выставят в центре поля. Ты обязана увидеть, как убивают всех, кто будет пытаться тебя спасти. – Девушка с больным любопытством склонила голову набок. -Любой, кто попытается тебе помочь- будет жестоко убит.
Джилли встала и повернулась на каблуках спиной к пленнице. Юбка плавно двигалась из стороны сторону, она не спеша покидала темницу. На выходе, взявшись рукой за косяк дверного проёма, она добавила:
– Рожер больше не придёт избивать тебя, у него есть дела и поважнее… – Она пошло и самодовольно ухмыльнулась, закатив большие голубые глаза. После чего безразлично добавила. – И он поселит с тобой ещё одного человека, на время.
Дверь захлопнулась, замок заскрипел и закупорил Луми опять в полной темноте.
…
Через некоторое время, после визита Джилли, ко мне привели человека: два хмурых человека втолкнули в камеру избитого не меньше меня старика, старее, наверное, самого мира! Беззубый и почти безволосый, в дряхлых обмотках, но с весьма живыми и цепкими глазами. Он, словно хозяин, приказал стражникам оставить один факел, и с большим бутылем воды зашёл внутрь. Я ему не доверяла. Как, впрочем, и никому здесь.
Темница закрылась, мы с ним остались наедине. Старик откуда-то из-за пазухи достал кусок ткани, в ней оказался ломоть белого хлеба и пара яблок. Сладкий запах ударил мне в ноздри, голова закружилась от подкатившего голода. Меня не особо здесь кормили за это время, а то что давали: возможно было запихнуть в себя только накрепко закрыв ноздри пальцами и не жуя. Он протянул морщинистую руку, предлагая еду, я неуверенно взяла яблоко и отломала кусок хлеба. Набросившись на еду, я проигнорировала то как из моей разбитой губы тут же засочилась кровь, эта боль не могла отнять у меня аппетит. Старик положил остаток
