Ник Харрис - Тайны Ирема
— Похоже, что дна у этого водоема нет, — сказал Конан, сматывая мокрые веревки.
— Разве так бывает? — Култар с ужасом смотрел в глубину, намереваясь заметить, когда покажется его нож.
— В Киммерии некоторые пропасти тоже не имели дна, — ответил Конан, — внизу клубились туманы и сколько ни бросай камни, звука падения не услышишь.
— Так, может, звук просто глох в тумане?
— А в других расщелинах туман не мешал услышать грохот разбившегося камня, — назидательно сказал Конан, отвязывая нож и подавая его Култару.
— Ладно, давайте напоим, как следует, животных, наполним бурдюки, и будем пытаться открыть двери, — нетерпеливо перебила Итилия, — мне придется опять влезть тебе на плечи, Конан.
Через некоторое время створки распахнулись. На сей раз, потайным рычагом служил верхний лепесток одного из цветков, затерявшегося среди прочих цветов и деревьев, изображенных на дверях. В лучах утреннего солнца караван двинулся дальше, туда, где в синей дымке возвышалась гоpa-цитадель. Однообразие огромных башен угнетало так же, как и ряды вчерашних серых зданий, как привычный уже цокот копыт по плитам. Все понимали, что ехать придется несколько дней, что неизвестно найдут они вожделенную Итилией библиотеку или нет, а вот, опасности, грозящие смертью — найдут обязательно.
Ехали молча. Каждый вспоминал что-то свое, о своем думал. Култар вскинулся было однажды пошутить, но не нашла шутка поддержки и одобрения, заглохла, увязла в серой унылости башен, нависающих над караваном. Умолк и Култар. Опустив голову, ехал, вспоминая свое детство.
Родился, он где-то на юго-востоке, считай, на самом краю мира. И много было у него братьев и сестер. Да только не помнил он их толком, были они, вроде, такие же чернявые со слегка раскосыми глазами. Такими же, как у его отца. Еще у отца была небольшая, кучерявая бородка и хорошая, кривая сабля. Точил он ее, считай, что каждый день, блеск наводил, полировал. Но только не помогла ему сабля эта, острая — налетели кочевники, изрубили отца на куски, мать в сарай утащили и еще долго раздавались оттуда ее крики, а всех детей, в том числе и его, Култара, связали и к седлам прикрутили. Потом подожгли дом и все постройки, забрали скотину и помчались степным вихрем на следующее село. Детей продали в рабство и Култар, разлученный с братьями и сестрами, несколько долгих лет провел на полях, под присмотром свирепого садиста-надсмотрщика. Спина у парня никогда не заживала, потому, что ежедневно стегал его садист кнутом, сплетенным из вяленых оленьих кишок.
Как только улучил Култар момент — напился тогда и заснул надсмотрщик — сбежал он в леса, что чернели на севере от плантаций. Многие в тот день сбежали. Култар уже после, через несколько лет узнал, что садиста-надсмотрщика хозяин велел бить тем же кнутом до самой смерти.
Все рабы по очереди били, вымещали застарелую злобу, и издох, как шелудивая собака, злой надсмотрщик — забили его насмерть.
Долго потом скитался молодой Култар. Бывал в разных странах, нанимался к разным хозяевам, пока однажды не взял его в ученики старый воин-охранник у местного шаха. Научил обращению с оружием, фехтованию на мечах и саблях, стрельбе из лука. И еще много премудростей освоил Култар, в том числе и рукопашный бой, где вместо оружия использовались руки и ноги, колени и локти.
Долго служил он у шаха, даже и после того, как его учитель, постарев и одряхлев, оставил службу, а вскоре и вовсе отправился на небеса или, как толкуют некоторые, на серые равнины.
Накопив достаточно денег, отправился Култар-воин путешествовать. Хотел по свету походить, место хорошее подыскать, еще деньжат подзаработать, а уж потом обзавестись семьей и жить в свое удовольствие. Но напали однажды разбойники, чуть насмерть не зарубили, все деньги отняли, голого для смеха отпустили и вслед гоготали, хлопая себя по ляжкам и давясь от смеха.
И снова пришлось Култару деньги зарабатывать и копить. Нанялся он на службу в городе Шадизаре, охранять княжну. Вначале капитан Бруккис не хотел принимать неизвестно кого — без лошади, без оружия, но Култар вызвал его на бой. Капитан — с мечом, а он, Култар — и без меча, и без кольчуги. Вначале капитан, не бил, конечно, по-настоящему, но потом, когда выбил Култар у него из рук меч, бросился бить новобранца огромными кулачищами — уже всерьез.
Только ни один удар не достиг тела юноши — уворачивался Култар, уклонялся, отпрыгивал, уходил вбок. Рычал от злости капитан, и хохотали стоящие вокруг воины. А потом, когда надоело юноше это представление, изогнулся он и ударил Бруккиса каблуком в подбородок. Рухнул капитан, как подкошенный, унесли его, а Култару посоветовали уйти и заявиться только через пару дней, когда остынет капитан, когда пройдет гнев его бурный.
И когда пришел новобранец, Бруккис встретил его смехом, руку от души пожал и в отряд принял. А через какое-то время пришел в отряд великан-киммериец. И начались события вовсе невиданные… И опять не удалось Култару деньжат подкопить. Теперь, вот, обещала красавица Итилия серебром нагрузить, если в живых останемся…
Задумался Култар, задремал даже, вспоминая свою жизнь, и не заметил, что конь волнуется, что даже верблюды упираются и не хотят дальше идти. Конан и Итилия тоже коней еле сдерживали. Впереди, медленно, как оживший дом, двигалось на них чудовище.
Чем-то похож был ящер на черепаху, только величиной с двух слонов, с огромными рогами, направленными, и вперед, и назад, с ноздрями с бочку величиной и ногами-тумбами. Панцирь, наподобие черепашьего, покрывал большую часть тела, а несоразмерно маленькие, дремучие глазки, сонно смотрели перед собой.
— Не бойтесь, — крикнул Конан, управляясь с конем, — он похоже мяса не ест: на лапах нет когтей!
— Главное, не попадаться ему на дороге, — добавила Итилия, отъезжая в сторону.
Култар торопливо увел с дороги верблюдов. Громадная рептилия медленно проползала мимо, даже не поворачивая головы. Каждый шаг ее отзывался эхом, возникающим где-то за башнями, и сотрясал землю так, что она дрожала.
— Ну, хорошо, — сказал Култар, — мясом он не питается. А чем? Что он ест среди каменных домов и башен? Что-то я тут ни травы, ни деревьев не видел!
— Может, еще и увидишь, — Конан смотрел вслед медленно шагающему чудовищу, — а, может, он, вообще, не отсюда и попал случайно, как и мы.
— Все-таки какая-то жизнь тут есть, — задумчиво сказала Итилия, — не только призраки, насылающие оцепенение…
Ящер протопал по мостовой и скрылся, свернув за одну из башен.
— Сколько мяса уходит, — Култар потянул носом, будто вдыхал аромат жареного над углями, истекающего соком хорошего куска мяса.
