Сергей Малицкий - Юдоль
— Как и обещал, — вытер пот со лба, торопливо собирая заряды обратно в мешок, торговец. — Две сотни зарядов. Те, что покрашены охрой, с пулями, некрашеные — с картечью. По сотне и тех и других. Но кроме этого имеются еще отдельно запалы, вот они, в мешке, их под тысячу. Ты только, парень, не бросай этот мешок да не стучи по нему, а то запалишься хлеще, чем если порох в костер сыпанешь. Стреляные заряды собирай, как их снаряжать, вот на этой холстинке все расписано. Вот в этой коробке порох, тут пыжи, прокладки, специальный воск, тут запас пуль, картечью уж и сам разживешься, думаю. Эта деревяшка, чтобы пустые заряды проверять. Раздуло картонку — выбрасывай. Не раздуло — старый запал вычищаешь, новый вставляешь. Потом порох сыпешь, мерка в мешке. Прокладка, пыж, опять прокладка, затем пуля или картечь по мерке, еще пыж, а там уж воск. Ну, думаю, научишься. Вот масло, шомпол, чтобы ружье чистить. Эту железку можно приспособить к прикладу слева, не придется в подсумок за зарядами нырять, десять штук можно вставить, под рукой будут.
— Подожди, — остановил словоохотливого толстяка Кай. — А где кремень?
— Нет кремня, — махнул рукой Шарни. — Я ж уже говорил про запалы. Вот, видишь?
Толстяк сдвинул механизм вправо, потянул его на себя.
— Заряжаешь ружье с тыльной части. В этом весь секрет. Сюда вставляешь заряд. Да вот хоть этот, с пулей. Когда затвор назад отводишь, пружина сжимается. Сейчас я верну затвор назад, и можно стрелять. Вот эта железка бьет по запалу, запал дает искру, порох горит, пуля летит. Да осторожнее ты! Вот этот рычажок, чтобы ружье не выстрелило случайно, лучше поднять. Когда надо — опустишь, нажмешь на крючок, ружье выстрелит. Снова отведешь затвор, пустой заряд будет здесь, только подхватывай да вставляй новый. При сноровке можно в минуту выпустить двадцать зарядов.
— Значит, весь запас на десять минут? — спросил Кай, только что не обнюхивая ружье. — Пристреливали?
— Пристреливали, конечно, — закивал Шарни. — Но не я. Тот, кто ладил, тот и пристреливал. Я не прикасался. Ружье с секретом, говорил я уже. Внутри ствола имеются едва приметные выступы. Если стреляешь пулей, они ее вроде бы закручивают. Для точности боя.
— Как он сумел это сделать? — удивился Кай.
— Вот найдешь его и сам спросишь, — огрызнулся Шарни. — Мы у него гладкие стволы берем. Сюда смотри. Видишь зубцы над стволом? Сдвигая прицел, можно попадать в далекую цель. До тысячи шагов. Картечью — триста шагов. Таких ружей больше нет, Кай. Конечно, если Хармахи не сделает еще парочку.
— И ты его все-таки передаешь мне? — прищурился Кай.
— Шарни — человек слова, — обиделся толстяк. — И не передаю я его тебе, а продаю!
— Что ж, — приложил ружье к плечу Кай, — надеюсь, что оно стоит тех денег, что за него уплачены. Что за этой стеной?
— Как что? — не понял Шарни. — Река, стало быть…
Выстрел прогремел внезапно. За дверью взвизгнули охранницы. Шарни грохнулся на колени, зажав уши, а Кай опустил ружье, осмотрел его, сдвинул затвор, извлек пустой заряд, вставил новый. Затем прищелкнул к прикладу держатель, снарядил его зарядами. Убрал ружье в чехол.
— Ты что творишь-то? — наконец завопил Шарни.
— И не слишком громко бьет, — заметил Кай, подойдя к бревенчатой стене, в которой зияло отверстие. — И отдача не так чтобы уж была велика, я бы даже войлок с приклада убавил или вообще снял. Что за материал использован в запалах?
— Не знаю, — обиженно проворчал Шарни. — Секрет это оружейный. Но вроде бы делается он из ртути и кислоты, но тебе-то зачем?
— А ну как тысячу пустотников отстреляю, дальше что с ружьем делать? — поинтересовался Кай, собирая заряды в мешок.
— Приедешь в Кету, еще купишь, — пробурчал Шарни. — Сейчас же и обычные ружья под такой заряд лепим. У них, правда, бой слабее идет, потому как мерка пороха другая, ствол пожиже. А не доберешься до Кеты, спрашивай в Хилане. Таких зарядов на золотой можно пару тысяч взять, а если дело пойдет дальше, то и цена упадет.
— Хорошо, — кивнул Кай, распуская завязки на кошеле. — Вот твои золотые, брат урая. А ведь не думал я, что расстанусь с ними. Но ружье и в самом деле хорошее.
— Шарни свое дело знает, — раздраженно буркнул толстяк, прикусывая монеты одну за другой. — Только чтобы никому ни слова…
— Ни полслова, ни звука, ни выдоха, — продолжил Кай. — Ладно, о другом хочу спросить. Ты заплатил немало монет, чтобы добраться до Хармахи. Так или иначе, но ты до него или до его людей добрался. А я вот после этого торга вовсе без монет стал. Окажусь в Хилане, даже не знаю, как мне мастера выцепить. А хочется с ним поговорить, очень хочется. Дай наводку, как разыскать человека!
Шарни недовольно засопел.
— Я все равно разыщу его, — предупредил толстяка Кай. — Или ты боишься, что я спрошу у него о цене?
— Нечего мне бояться, — недовольно буркнул Шарни. — Да и чего бояться, если каждый день как последний. Ладно. Если что, за цену не досадуй, стоит это ружье десяти золотых?
— Стоит, думаю, — кивнул Кай.
— А труд мой, тащить его до Кеты окольными путями, да прятать, да от оружейной скрывать? — повысил голос толстяк.
— Больше не заплачу! — твердо сказал Кай.
— Больше и не надо, — присел на топчан Шарни. — И меньше тоже не надо. Короче, если что, всякий под своим носом клюет. Понятно?
— Пока нет, — нахмурился Кай.
— Поймешь со временем, — вдруг разом как-то съежился, постарел толстяк. — Не злись. Каждый как может свои дела правит. Дам тебе наводку. Найдешь в Хилане старого гвардейца Эппа, скажешь, что я попросил помочь.
— Это другое дело, — сдержал улыбку Кай. — Эппа я встречал. Это все, что я должен знать?
— Откуда я знаю, что ты должен знать, — развел руками Шарни. — Говорят, что этот оружейник смотрит в завтрашний день. Другие мастера еще голову ломают, как да что измудрить да улучшить в механизме, а он словно сразу ответ знает. Я давно тебя высматривал, зеленоглазый. Слышал, что ты не транжир и не скуп, хотя и при деньгах. Да и если продавать такое ружье, кому еще? Не ты ли еще не отказался ни от одной схватки с пустотными? Ты ж всегда верх берешь! Порой весь в крови, а все равно в победителях.
— Может быть, просто мне не попадался серьезный противник? — задумался Кай.
— Ну кто там? — раздраженно вскинулся на стук в дверь Шарни.
— Что тут? — осторожно сунул в дверь испуганное лицо трактирщик. — Что случилось? Девки ваши ни живы ни мертвы, громыхнуло что-то?
— Серебряный упал, — бросил трактирщику монету Кай. — Упал и загремел. Не твой?
Каттими уже вовсю уплетала пирожки. Кай опустошил кубок бульона, кивнул Шарни, который вместе со спутниками пришпорил лошадей в сторону Кеты, закрепил на боку Молодца чехол, подсумки, залез в седло, оглянулся на замершие в отдалении подводы.
