Стефан Петручо - Дэдпул. Лапы

– Они все меня хотят. Но не могут получить.

Эл морщит нос.

– Это что, твоя девушка?

Я шикаю на неё.

– Не уверен. Звучит похоже, но голос более молодой.

Мерный шум нарастает.

– Пой со мной. Иди со мной.

Я хлопаю в ладоши:

– Это тёмный ритуал! Джейн служит какому-то демону из преисподней!

Словно в подтверждение моих слов на экране появляются две тощие мутные фигуры. Они произносят фразы на непонятном языке. Эти слова, этот ритм… всё это кажется очень знакомым, всё это витает где-то на границе сознания.

Эл начинает двигаться, словно в трансе. Она выставляет правую руку перед собой, ладонью вниз, а затем и левую. Переворачивает одну руку, потом другую, слегка покачивая бёдрами. Правая рука на левое плечо, левая – на правое.

И тут я наконец вспоминаю.

– Это не Джейн! Это «Макарена»! Вот ведь сукин сын!

Эл продолжает танцевать.

– Посмотри на это с другой стороны. По крайней мере, ты думал, что он говорит правду. Это что-то да значит, да, придурок?

– Божечки, Эл, голоса в голове никогда не называют меня придурком!

Ещё как называем.

И не только придурком.

Я выдёргиваю флешку, но Эл продолжает танцевать, хоть музыка и обрывается.

– Ой, да ладно тебе, взбодрись! Поставь обратно! Отличная же песня!

Не успеваю я отказаться, как врубается новый саундтрек – вой сирен. Мигают аварийные лампочки.

– У тебя тут диско-шар? Я всё равно не узнаю, так что можешь соврать. Уэйд, скажи мне, что ты принёс диско-шар!

Я оглядываюсь по сторонам. Панели управления зажглись. Устройства ожили. Лабораторию сотрясает мощный удар. Эл падает, но я успеваю её подхватить.

– Уэйд, скажи мне, что это упал диско-шар!

Я смотрю на экран:

– На флешке было не только это видео.

– На ней что, был вирус? Что он делает?

– Знаешь ли, тут нет кнопки с надписью «Расскажите мне, что делает вирус»! – я пробегаю глазами по экрану. – Ой нет, слушай, есть. Это просто офигенная операционка.

Я жму на кнопку.

– Он перераспределяет мощность между линиями электросети, чтобы вызвать перегрузку. Но где? – я кликаю на схему проводки и выдыхаю с облегчением. – Фух. Питомник в безопасности.

Ещё один удар – и Эл падает ко мне на колени.

– Но откуда весь этот шум?

– Не знаю. Вся нагрузка приходится на место, не отмеченное на схеме, – либо это что-то секретное, либо…

– Что?

– Что-то недавно установленное, так что система его пока не распознаёт. – Я резко вскакиваю, и Эл падает на пол. – Например, вот этот бак!

Так и есть. Трёхтонный металлический ящик шатается, как огромный железный младенец, который делает свои первые шаги. Индикаторы напряжения уже даже не красные – они приобрели какой-то новый цвет, который сигнализирует о такой жуткой опасности, что ей ещё не придумали название.

– Я так и знал, что это добром не кончится.

Мы не в стимпанковой вселенной, так что нет никаких разлетающихся болтов и бьющего во все стороны пара – бак просто дребезжит, предупреждая о том, что он сейчас взорвётся. Правда, я ничего не могу с этим сделать – остаётся только наблюдать.

На его гладкой блестящей поверхности вздувается какой-то бугор, похожий на волдырь.

Я смотрю на экран в надежде увидеть кнопку «Остановить вирус».

Но её там нет.

– Эл, пора сматываться!

Она пытается встать, но всё вокруг ходит ходуном. Бак вот-вот взорвётся, и я прыгаю на Эл, прикрывая её своим телом. Я жду страшного грохота, оглушительного хлопка, мощного взрыва, который всех нас сотрёт с лица земли. Вместо этого раздаётся звук, который мог бы издать Галактус, Пожиратель миров, если бы его замучила диарея.

Розовая слизь, которая когда-то была плотью пяти монстров (пяти ведь, верно?), единым потоком исторгается наружу, заливая весь пол толстым волнующимся слоем.

Помните, я говорил, что на самом деле никого не убиваю, потому что вся эта дрянь технически ещё жива? Не знаю, как такое возможно и почему это происходит, но из глубин липкой лужи доносится голос. Злобный, глухой и полный боли – как будто само существование причиняет его обладателю невыносимые страдания, а необходимость говорить тем паче. И в то же время он не может не существовать, не может не заявлять о себе, и поэтому он произносит:

– Мы… живые.

Глава 25

МЫ ОКРУЖЕНЫ концентрированной жизненной материей. Нечто, не до конца обращённое в ничто, взывает к нам. Огромная, бесформенная, смятённая масса плещется вокруг нас, словно океан, заливая пустые пространства, облизывая стены и двери. Мы с Эл уже вляпались в эту лужу, но волны на её поверхности мне совсем не нравятся. Чтобы они нас не задели, я ставлю Эл на стол – надеюсь, что это стол, а не очередная установка для лучей смерти. Убедившись в своей правоте, я запрыгиваю следом.

Беспомощная (редкий случай!), она прижимается ко мне.

– Уэйд, что это?

Слова вдруг покинули меня – разбежались, словно узники, выпущенные на поруки.

– Ну… Хм-м… Как бы тебе объяснить… Представь, что осьминог размером с Нью-Джерси побывал в блендере и теперь пытается собрать ошмётки своего тела.

Сравнение не хуже прочих. Эта дрянь повсюду, и она розовая. Я это уже говорил, но вы должны понимать, что это не тот розовый цвет, который так любят трёхлетние девочки. Представьте себе кучу расчленёнки – её светлые участки будут примерно такого цвета. На поверхности вздуваются маслянистые пузыри и лопаются, порождая новые пузыри, но чуть потемнее. Они образуют причудливые сгустки. Из липкой массы высовываются щупальца и тут же снова растворяются. Некоторые корчатся и изгибаются, пытаясь сохранить форму, но тщетно. Бульканье, шипение, треск, свист и вой каким-то образом складываются в голос, и он зовёт:

– Отец… отец…

Эл хватает меня за плечо:

– Это оно про тебя.

– Не уверен, – шепчу я в ответ. – Возможно, оно употребляет это слово в метафорическом смысле, обращаясь скорее к своему создателю, нежели к настоящему, биологическому отцу. Мы даже не знаем, может ли оно нас слышать!

– Отец, это ты?

Ишь ты, какая умная слизь.

Эл подталкивает меня:

– Давай, поговори с ним.

Я качаю головой:

– Не знаю, стоит ли. Я только что, преодолев страх перед незнакомцами, сходил на свидание, и всё прошло как-то не очень. Да к тому же о чём можно говорить со сбрендившей субстанцией?

– Ты меня спрашиваешь? – она стучит меня по лбу. – Тебе виднее. Как ты разговариваешь со своими голосами в голове?

Вот именно, Уйэд. Как?

Расскажи нам, Уэйд! Пожалуйста!

В нескольких сантиметрах под нами вязкая жижа бурлит и пускает пузыри.

– Отец! Отец!