Я стираю свою тень 9 (СИ) - Панченко Сергей Анатольевич

— Прекратите сопротивление во избежание повреждения и дождитесь вердикта, — произнёс у меня в голове чей-то голос.

— Вердикта на предмет годности в какой-нибудь уродский механизм? — спросил я, хватаясь пальцами за рукоять. — Не дождётесь. Это я пущу вас на шашлыки.

— Ваше сопротивление есть животный страх непонимания ожидающей почётной роли, — попытался убедить меня голос. — Служение высшему разуму приблизит вас к уровню создателей.

— Служение превратит меня в непрерывно работающий кусок плоти, который ни хрена ничего не понимает, не задаёт вопросов и не просит зарплаты. — Мне удалось зажать нож в руке.

— Предварительно ваши гены достойны сохранения. Вы размножитесь в тысячах подобий. Не это ли есть главный смысл существования биологической формы?

— Не это. — Я высвободил руку и начал резать стягивающую меня в районе поясницы змееподобную конечность. — Во всей вселенной может быть только один Гордей.

Тёплая кровь потекла по рукам, попала на разгрузку и с неё на штаны. Тварь как будто ничего не чувствовала и никак не отреагировала на полностью перерезанную конечность. Теперь мне было намного удобнее освобождаться от остальных объятий. Преодолевая брезгливость, я начал кромсать остальные части тела, слабеющие по мере обескровливания. Два последних щупальца сбросил без помощи ножа.

Свобода стоила мне огромных усилий и всего оставшегося запаса топлива. Ноша на мне мгновенно сделалась неподъёмной. Бежать в полной экипировке стало почти невозможно. Уже через сотню метров мышцы на ногах сделались ватными. В довесок ко всему увидел, как евнух десантирует в лес ещё одну такую же Медузу Горгону. Тварь упала неподалёку и сразу же направилась в мою сторону, омерзительно перебирая змеевидными отростками. Меня передёрнуло от этого зрелища.

— Трой, Трой, ответь! — запросил я по рации и привычно стукнул по шлему.

— Ш-ш-шрр, что у тебя? — появился он в эфире после продолжительной паузы.

— У меня кончилось топливо для модификаций. Меня преследуют евнухи с десантом, новые твари, похожие на пучок змей. Умеют маскироваться под кусты, имейте это в виду. В экипировке бежать невозможно, поэтому я сбрасываю и бегу без неё. Выходить на связь не стану, буду признателен, если выдвинетесь навстречу мне и встретите.

— Конечно, Гордей. Мы уже. Держись. — Трой отключился.

Я расстегнул бронежилет и сбросил его с себя. Положил рядом с ним неисправную винтовку, оставил только рюкзак с капсулой, продуктами и аптечкой. Теперь я был лёгок, как пушинка, но практически безоружен. С собой взял только нож. Не осталось у меня ни рации, ни навигации, ни радара, потому что питающий их аккумулятор был встроен под броню. Впрочем, не силовые модификации продолжали работать и с лёгкостью позволяли выдерживать правильное направление.

Медуза ускорилась и приблизилась настолько, что я снова услышал воспроизводимый через неё ментальный голос:

— Твоё существование ещё никогда не имело такого смысла, какой мы вложим в него. Не сопротивляйся и прими новую жизнь.

— Вы какие-то упоротые сектанты. — Я рванул прочь от приближающейся твари.

Она дёрнулась в мою сторону, но, получив команду не преследовать, превратилась в куст, который я так легкомысленно проглядел. Два евнуха двигались за мной, летя на незначительном удалении и изредка показываясь в прорехах между кронами деревьев. Я чувствовал, что у работников плазмоидов появился какой-то план, и они не просто так кружат надо мной. Важно было не сорваться и не поддаться на их уговоры, которыми они могут подменить мои собственные желания.

Я считал, что изменение тактики и повышение интереса к моей персоне было вызвано космическим кораблём, на котором мы прилетели. Свидетельство нашего появления здесь на аппарате, способном пронзать гиперпространство, могло вызвать в их плазменных мозгах идею о собственных заблуждениях насчёт уникальности или чрезвычайной разумности. Оставался открытым вопрос, хотели ли они контакта или вскрыть меня с целью изучения.

Наученный земными фильмами, я склонялся ко второму варианту. Любой разум, чтобы понять, что есть такого в этом отличающемся от него существе, непременно захотел бы докопаться до самого последнего атома. Мне мои атомы пока не надоели, и я желал сохранить их в первозданном наборе.

Ноги несли меня вперёд, глаза непрерывно шарили в поисках подозрительных кустов и полянок, под которыми находились карстовые провалы. Собственный вес я переносил с лёгкостью и потому почти не устал, когда выбежал к дамбе. Перевёл дыхание в кустах и осмотрелся из-за кустов. Над водяной гладью кружил десяток евнухов. Плотину ещё не доделали. Огромные биороботы обрабатывали стволы деревьев, подгоняя их под размеры ворот. Несмотря на несуразный вид, работали они филигранно. Мне подумалось, что существа представляют собой гротескный образ человека, нашедшего себя в профессии. Мутировали до состояния, необходимого для идеального выполнения определённого набора операций.

Дорогу через дамбу можно было считать закрытой. Я был уверен, что меня тут ждали, и менталистам не составило бы никакого труда дать приказ огромным биороботам поймать меня, когда я буду преодолевать плотину, самое уязвимое место на маршруте. Оставался путь в обход, километра на два вниз по руслу реки, где она становилась мелководной. Времени терять не стал и побежал туда, стараясь вообще не попадаться на глаз евнухам, выбирая дорогу только под кронами деревьев.

В какой-то момент мне показалось, что мной начали управлять, потому что я вдруг осознал, что не бегу вдоль реки. Страх попасться на крючок добавил мозгу отрезвления и навёл меня на идею, что адреналин блокирует чужое влияние, которое могло быть замешано на выделении в кровь других гормонов, помогающих мозголомам подчинять меня. Чтобы держать себя в тонусе, я начал намеренно в каждом кусте видеть Медузу Горгону, бояться её и вызывать появление адреналина.

Брод, возле которого я остановился, представлял собой открытое пространство стометровой длины. Вряд ли я мог преодолеть его, не попав в поле зрения евнухов. Слишком поздно пришла идея о том, что надо было взять с собой импульсную гранату, поставить её таймер минут на десять, и бежать через реку после того, как она взорвётся в другом месте. Хорошая мысля, даже несмотря на встроенные модификации, приходила опосля.

Перевёл дыхание, дождался восстановления сил и бросился вперёд. Река сразу дошла мне до пояса, замедлив движение. Евнухи кружили в стороне и вполне могли прошляпить моё появление. На дамбу высыпало полчище ищеек, которые, согласно плану, должны были меня встретить. Я злорадно усмехнулся, набрал воздуха в лёгкие и, погрузившись по самую макушку, пополз вперёд, помогая себе руками.

Когда почувствовал, что берег близко, осторожно выглянул из воды. Как будто обошлось. Крылатые твари кружили над водохранилищем, не заметив моего хитрого манёвра. Я рванул вперёд со скоростью спринтера. Могучим прыжком бросился в спасительную зелень и со всего маха ударился головой обо что-то тёплое и твёрдое. В страхе отскочил назад, выставив перед собой нож.

Я ждал чего угодно, но только не огромного жвачного животного. Если искать земные аналогии, то это был шестиногий слон, у которого вместо хобота вытянулся отросток на затылке. Он ловко рвал им ветки и отправлял себе в пасть. Существо не почувствовало моего удара и безмятежно жевало зелень, глядя на меня во все три глаза.

— Слона-то я и не приметил. — Ушибленный лоб после встречи с бронированной кожей животного немного саднил.

Я помассировал его. Слон не проявлял агрессии, но не спускал с меня добродушных глаз. Помня про управление стадом антилоп, я понимал, что добродушие может враз закончиться, если зверю прикажут убить меня.

— Рад был знакомству. — Я обошёл зверя стороной. Определился с направлением и побежал дальше.

Каково же было моё удивление, когда я услышал позади себя топот и треск веток. Всё-таки, попавшись на глаза местному животному, я будто оказался перед камерой наблюдения. Здешняя полиция сразу же определила меня и решила схватить по горячим следам.