Искры на ветру - Илья Витальевич Карпов
Как можно осторожнее он продел через кольцо рукоять, на которой тут же появился иней. Не теряя времени, Грегорион схватился руками за оба конца молота, упёрся ногой в стену и что есть сил потянул на себя. С утробным гулом дверь начала поддаваться. Молот задрожал, сопротивляясь магическому холоду. Увидев, как узоры на рукояти схватываются льдом, инквизитор принялся тянуть сильнее. В дверной проём уже можно было просунуть руку, но было необходимо открыть дверь настолько, чтобы не касаться её. В противном случае Грегорион рисковал застрять и замёрзнуть насмерть. Он переставал чувствовать руки, а молот дрожал всё сильнее. Чёртова дверь открывалась слишком медленно. Чувствуя, как холод начинает пронизывать всё тело, и увидев вырывающийся изо рта пар, Грегорион стиснул зубы и взмолился святому Вигилию.
И вот, когда проём был уже почти достаточным, что-то громко лязгнуло, а служитель церкви оказался на полу. Неужели кольцо не выдержало и оторвалось? Грегорион поднялся и взглянул на дверь. Кольцо было невредимо, но дверь открылась достаточно широко.
Неподалёку лежал кусок обледеневшей рукоятки Броннхильда, а у стены обнаружилась вторая часть молота, покрытая неровным слоем белого льда. Грегорион впустил было в сердце горечь утраты, но тут же осекся. Пусть молот, казавшийся несокрушимым, и уничтожен, но он, в конце концов, лишь инструмент, орудие. «Ты славно послужил мне, друг Броннхильд, — подумал Грегорион, — тебя обязательно перекуют, когда вернёмся домой».
Он попытался встать, но, опёршись на руку, тут же ощутил острую боль: ладони покрылись паутиной трещин, словно кожаные ремни суровой зимой. Из них сочилась кровь, но решимость инквизитора была по-прежнему крепка. Он поднялся на ноги и аккуратно боком прошёл через образовавшийся дверной проём
Каково же было разочарование Грегориона, когда внутри кабинета, куда он попал с таким трудом, не обнаружилось ничего примечательного. Чего ради было так надёжно запирать дверь? Самый обыкновенный рабочий кабинет, напоминавший даже приёмную залу патриарха Хельдерика. Кипа бумаг на столе, книжный шкаф с разнообразными фолиантами, кресло… Но что это укрыто холщовой тканью у стены напротив окна?
Грегорион сдёрнул тряпку и отошёл на шаг. Его взору предстала изрезанная узорами арка, сделанная не то из камня, не то из металла. В разъёмы по краям были вставлены синие и прозрачные кристаллы. Инквизитору уже водилось видеть подобные конструкции в логовах демонопоклонников, колдунов-самоучек и прочих отщепенцев от волшебного ремесла. И он мог поклясться, что эта конструкция являет собой не что иное, как попытку создания устойчивого портала.
Грегорион подошёл поближе к столу и разглядел клочок бумаги, торчащий из стопки книг. Вытащив его, инквизитор увидел, что это ни что иное, как вырванная страница. Грегорион поморщился и тяжело вздохнул. Для него книги всегда были великой ценностью, а их порча — ужасным кощунством. Но сейчас негодование переборол интерес к символам, выведенным на бумаге чернилами. Инквизитор нахмурился. Перевёрнутый треугольник, вписанный в круг, стрелы Шимаруна, гексаграммы метамировой связи и многие другие знаки, значения которых Грегорион не знал. Но и того, что было ему знакомо из книг, хватило, чтобы понять: архимаг Вингевельд если и не занимается, то, как минимум, интересуется некромантией.
От внезапного осознания инквизитора передёрнуло, а в душе его вспыхнул праведный гнев. Подобную мерзость надлежало искоренить самым безжалостным образом. Некромантия — преступление против самой жизни. Взгляд инквизитора задержался на небольшом настенном зеркале, откуда на него смотрело его собственное усталое лицо с нахмуренными бровями и сжатыми в линию губами. Но самое страшное было то, что гущу тёмных «медвежьих» волос у висков прорезали седые пряди. Грегорион выдернул пару волосков и повертел их в пальцах. Вот он и дожил до седин. Наверное, это из-за проклятой двери. Инквизитор до сих пор ощущал внутри холод, словно окруживший сердце ледяной оправой, но времени жалеть себя не было. Необходимо немедленно вернуться в Энгатар.
— Вижу, вам пришёлся по нраву кабинет архимага. Настолько, что вы решили самовольно проникнуть сюда.
Инквизитор обернулся. У двери стояла ни кто иная, как Беата Леврайд. На лице её была вежливая улыбка, но хищно сверкавшие глаза не оставляли сомнений в её истинных эмоциях.
— Удивительно, что вам удалось преодолеть защитное заклятье. Его автор — сам господин Вингевельд, мастер ледяной магии. Немногим волшебникам удаётся оставить в истории след, создав собственное заклинание… Однако перейдём к делу. Ваше пребывание в этой комнате крайне нежелательно, господин инквизитор.
— Я имею право находиться здесь, — ответил Грегорион. — Как уполномоченный церковью и лично патриархом Хельдериком.
— Патриарх Хельдерик имеет здесь столько же власти, сколько и вы. А вы её здесь не имеете вовсе. То, что вы выжили после преодоления защитных чар, конечно, вызывает некоторое уважение, но это не даёт вам ничего. К тому же, как я вижу, бесследно воздействие заклятия для вас не прошло, — добавила Беата Леврайд взглянула на волосы инквизитора.
— Как вы объясните это? — Грегорион кивнул в сторону портала.
— Несмотря на то, что я не обязана ничего объяснять, всё же скажу, что для архимага обладание действующим постоянным порталом — дело совершенно обыденное. Мартин Арценфельдт из магического университета, что в Ригенской империи, имеет такой же. Архимаг в отъезде и время от времени ему требуются некоторые вещи, которые я имею возможность переправлять через этот портал. Сейчас он настроен только в одну сторону и большую часть времени не работает. Так что насчёт магических выбросов можете не волноваться. Академия не пострадает.
Бледное лицо волшебницы выражало всё ту же учтивость, но с каждой минутой это выражение становилось всё более натянутым.
— А это? — Грегорион поднял страницу с символами. — Некромантия в Энгате запрещена. Или закон королевства тоже не имеет власти в этих стенах?
— Разве это доказывает занятие некромантией? — заместитель архимага подняла бровь. — В архивах инквизиции наверняка имеются книги по демонологии, однако никто и не думает обвинить вас в служении нижним мирам.
— Тем не менее, я обязан доложить об этом. Прошу дать мне уйти, — Грегорион сделал шаг вперёд.
— Боюсь, я не могу вам этого позволить, — с этими словами Беата Леврайд взмахнула рукой, и ноги инквизитора сковал лёд, не дав ступить ни шагу.
— Нападение на инквизитора карается смертью, — злобно процедил Грегорион.
Руки потянулись к рукояти молота, но инквизитор тут же вспомнил, что оружия больше нет. Остро осознав свою беспомощность, он пришёл в ярость.
— Полагаю, это обломки вашего молота валяются у двери. Вы безоружны, инквизитор, — выражение лица Беаты вменилось на оскал.
— Вера — оружие праведного! — прорычал Грегорион и, что было сил, дёрнул ногами, после чего почувствовал, будто сотня игл впивается в стопу.
— Не пытайтесь сломать магический лёд. Это лишь усилит боль, — Леврайд уже направляла пассы руками в сторону портала. Оглянувшись, инквизитор увидел, как кристаллы засветились, от них поползли серебристые нити, сплетающиеся в центре арки, словно паутина. Грегорион вновь попытался высвободиться и почувствовал, что лёд поддаётся. Судя по нарастающему пульсирующему гулу, портал за его спиной набирал силу.
— Вы только увеличиваете свои страдания, инквизитор, — Леврайд не отрывалась от портала, что дало Грегориону возможность очередным рывком сломать лёд. Волшебница обернулась на громкий треск, могучая рука инквизитора тут же прижала её к стене за шею. Второй рукой Грегорион поймал её ладони, отчего девушка издала сдавленный стон сквозь стиснутые зубы.
— И что же вы намерены делать, служитель церкви? — голос Беаты Леврайд стал сдавленным, она с трудом дышала. — Сломаете мне… кха… шею? Убьёте… женщину?
— Обезврежу. И покину это проклятое место.
— Тогда… Нужно было… Раньше… — прохрипела Леврайд и, вдохнув так глубоко, как она могла в этом положении, дунула прямо в лицо инквизитору. В тот же момент Грегорион почувствовал жуткую боль. Зрение помутилось, в глаза словно впился лёд, а голову будто сжали тисками. Он тут же выпустил волшебницу из рук и потянулся к лицу, но ощутил на месте глаз лишь ледяную корку.
— Чёртов фанатик! — раздался хриплый голос Леврайд. Инквизитор царапал лёд на лице, пытался его счистить, но всё было тщетно и лишь усиливало боль. В порыве ярости он стал махал руками, чтобы сломать чёртовой колдунье шею. Рука напоролась на что-то, раздался звон стекла. Потом он налетел на стол, едва
