Избранные циклы фантастических романов. Компиляция. Книги 1-26 (СИ) - Корчевский Юрий Григорьевич
– Так и есть.
– Тогда что же ты сидишь? Управляй!
– Я бы не против, но моторы не работают. Нас несёт, как щепку в ручье.
Кара уяснил суть сразу:
– Ты хочешь сказать, что приземлиться мы не сможем?
– Думаю над этим.
– Давай поедим? На сытый желудок думается лучше.
И в самом деле: время уже далеко за полдень, а завтракали они рано, уже можно подхарчиться.
Подкрепились немного: оба опасались съесть все припасы, а потом остаться без продуктов.
После еды Никита вздремнул полчасика, а проснувшись, открыл верхний люк кабины. Должен быть клапан, и привод к нему – тоже. Причём пилот не будет лазить к нему наверх, на оболочку. Стало быть, какая-то верёвка или жёсткая тяга должна быть в зоне видимости.
Верёвок на дирижабле хватало – прямо как на парусном судне. Ими была перетянута оболочка, создавая наружный каркас, верёвками же приводились в действие рули. Не запутаться бы в них ещё…
А вот это что за верёвка идёт? Уходит в брюхо оболочки, а второй конец её привязан к крыше кабины, недалеко от люка – так, что можно ухватиться. Попробовать потянуть или сильно дёрнуть? Ошибка может стоить дорого!
Снизу, из кабины, закричал Кара:
– Думай быстрее, я вижу пирамиды!
Собственно, никаких пирамид ещё не было, так, несколько слоёв каменных блоков да сфинксы рядом. Тянуть или нет? Никита потянул верёвку. Она поддавалась туго, как будто на другом конце её, уходящем в брюхо дирижабля, была пружина.
Никита потянул сильнее. Верёвка поддалась, и сверху раздалось шипение. Точно, клапан, и теперь он травит газ. Но сколько же его можно выпускать?
Никита выждал минуту и отпустил верёвку. Шипение прекратилось.
Никита спустился в кабину, приник к окну – дирижабль медленно терял высоту.
Никита перебрался на другую сторону кабины. В самом деле, там видны сфинксы, а за ними – несколько рядов будущей пирамиды. Стравить газ ещё, или дирижабль медленно потеряет высоту? Практики нет, и подсказать некому. Лишь Кара смотрит в окно и недовольно сопит. Да, это тебе не Советом управлять, работая языком.
Высота была уже около ста метров. Никита снова выбрался через люк, ухватился за верёвку и потянул. Как только выходящий газ стал шипеть, он начал отсчитывать секунды: «Двадцать два, двадцать три…» На шестидесятой секунде он отпустил верёвку и снова вернулся в кабину.
– Получается? – спросил Кара.
– Не знаю, но вроде опускаемся.
Снижение и в самом деле стало быстрее.
Никита сел у окна и стал смотреть вниз. «Кажется, переборщил», – подосадовал он.
Дирижабль терял высоту, и уже понятно было, что до пирамид им не дотянуть.
Удар о землю был чувствительным, даже сильным. Никита тут же выскочил из кабины и ухватился за обрывок причальной верёвки – надо было привязать дирижабль! Его уже сносило ветром, корзину волокло по земле.
Впереди торчал из земли небольшой каменный столб или изваяние – разглядывать его было некогда. Никита «припечатался» к нему, быстро сделал несколько витков верёвки и завязал узел. Всё!
Из кабины выбрался Кара.
– У тебя лицо в крови.
– Нос разбил. Дирижабль ветром несло, удержать не мог.
– А в общем – ты молодец! Не каждый, не будучи пилотом, сможет посадить дирижабль. Я молился богам, и они помогли.
К ним бежало несколько человек, видевших посадку.
– Как думаешь, не враги? – Кара взглядом указал Никите на бегущих. – Ты на всякий случай сядь к арбалету.
Мера предосторожности отнюдь не лишняя.
Никита снова забрался в кабину, натянул тетиву у арбалета и наложил стрелу. Она была великовата и рассчитана на летающих ящеров, человека же могла пробить навылет.
Но когда люди подошли ближе, оказалось, что ни у кого из них оружия нет, а пришли они потому, что увидели дирижабль – он обычно прилетал на строительство пирамид.
– Это строители, я узнаю вон тех двоих, – успокоил Никита Кару.
В период межсезонья, между посевом и уборкой урожая, крестьяне с удовольствием нанимались на строительство – ведь тут неплохо платили. Нет, не деньгами – их тогда ещё не было, а товарами. Островитяне давали наёмным рабочим железные мотыги, бронзовые ножи, различные украшения для женщин вроде бус и ожерелий, медную и бронзовую посуду. Она, в отличие от глиняной, служила долго и вид имела красивый.
Никита, как мог, объяснил, что у них небольшая неприятность и нужно топливо. А стройка вскоре продолжится, работа найдётся всем.
Один из «египтян», как назвал его Никита, вызвался показать, где находится склад.
– Бери людей и иди. Может быть, удастся заправиться.
– Всё равно не взлетим. Я выпустил газ из оболочки, нет нужной подъёмной силы.
– Рано или поздно подойдёт пилот – он знает, что делать. А ты пока решишь одну проблему.
Склад был километрах в двух, и всё это расстояние за проводниками и Никитой шагала большая гомонящая толпа.
Склад представлял собой навес из пальмовых листьев, покоящийся на четырёх столбах. Жестяные канистры громоздились рядами, и каждая их них вмещала на глаз около двадцати – двадцати пяти литров.
Египтяне просунули жерди в ручки и подвесили груз на плечи. Никита вынужден был остановить благородный порыв, иначе аборигены вытащили бы на себе весь склад.
Никита отсчитал тридцать жестянок.
– Всё, всё, остальное пусть лежит здесь.
С песнями и воплями толпа донесла топливо до дирижабля. Они же помогли Никите перелить содержимое канистр в баки. Помощь сопровождалась песнями и шутками. Весёлый народ!
Когда работа была закончена, толпа удалилась, и Кара перевёл дух:
– Я думал, они всё растащат.
– Пока я был тут, на строительстве, не слышал ни об одном случае воровства, – решительно отверг подозрения Никита.
– Вроде день прошёл успешно, мы живы, и дирижабль цел. Гавт и пилот дойдут, и мы улетим.
– Меня беспокоит метеорит – не натворил бы он дел в Антарктиде.
– Где?
– Ну, мы были там в гостях. Земля эта так у нас называется.
– А! Нам-то черноголовые по-другому её называли.
– Нет уж их теперь.
– Тогда давай спать. Устал я что-то сегодня, переволновался, наверное.
Никита тоже чувствовал себя не лучшим образом, но выспался он хорошо.
Утром оба были разбужены аборигенами, которые принесли им ещё горячие пшеничные лепёшки. Местные проявили заботу о гостях.
Кара и Никита поели.
– Теперь только ждать, – вздохнул Никита.
Два дня тянулись утомительно долго, и только на третий день в полдень подошли утомлённые, пропылённые и загоревшие едва ли не до черноты Гавт и пилот.
Военачальник, едва успев поздороваться, сразу заявил претензии:
– Что же вы? Мимо пролетели! Мы вам сигналы подавали, а вы – ноль внимания!
– Гавт, моторы не работали, нас несло штормовым ветром. Как бы мы, по-твоему, приземлились?
Пилот лишь усмехался. Он-то знал, что посадка была невозможна. Тем не менее, отозвав в сторону Никиту, поинтересовался:
– Как удалось посадить дирижабль?
– Газ из оболочки травил понемногу, так и сели. Топливо нашли, в баки залили.
– Отлично!
– Да что же во всём этом хорошего? Взлететь, я полагаю, теперь невозможно?
– Выход есть. Сзади, недалеко от моторов, есть два баллона со сжатым газом – как раз на такой случай. Сейчас заправим оболочку, проверим моторы – и можно в путь. Лучше лететь, чем идти пешком. Молодец, что удалось сохранить дирижабль в целости. Я как увидел со стороны, что вас крутит, подумал – всё, конец! И дирижаблю, и вам. А что случилось? Сначала громыхнуло, потом ураган пронёсся… Ветер такой ударил, что нас на землю повалило. Трава летела, мусор – все глаза запорошило.
– Неужели до хлопка и удара вы не видели след в небе?
– Так это звезда упала? – догадался пилот.
Никита не стал его разубеждать: звезда так звезда…
Пилот споро осмотрел моторы, обошёл вокруг дирижабля, потом полез за запасными верёвками и удлинил причальный конец.
– Эх, жалко – якорь оторвало!
