Гремучий Коктейль - 1 (СИ) - Харитон Байконурович Мамбурин
Ждать пришлось недолго. Вскоре из моей ладони вырвалась маленькая желтая звездочка, которая, неуверенно вихляя в воздухе, долетела до дерева, а затем впиталась в воткнутый в кору кусок железа. Я тут же начал искать местных насекомых. По словам Фелиции, они теперь в достаточно серьезном радиусе от заколдованной железяки должны были бежать от неё сломя голову. Увиденный мной мелкий, но толстый жучок бегать не собирался. Он топал по своим делам, имея в виду всю магию мига. Бабочка, порхающая метрах в пяти от дерева, тоже чхать хотела на иномировое колдунство.
— «Облом», — подумал я даймону.
— «Но магия сработала! Ты видел!», — обоснованно возразила мне девушка, — «И я что-то чувствую. Едва-едва, но что-то в этом куске железа теперь есть!»
— «Охренительно!»
Нет, я не зануда и не трус, тем более после «апгрейда» Эмберхарта, но бытие обезьяной с гранатой, вынужденной обратиться к гранате поменьше — сильно напрягает. Впрочем, Фелиция явно не хочет остаться на этой полянке с моим обугленным трупом, так что продолжаем. Но все равно нервно.
Следующее заклинание было магией тушения открытого огня. Разожженный мной маленький костерок чувствовал себя вполне уверенно, бодро пожирая небольшие веточки. На несколько попыток Фелиции он отреагировал… никак. Я сам забеспокоился, помня, как трепетно преподаватели академии реагировали на попытки студентов использовать несколько заклинаний подряд, но тут даймон меня успокоила, сообщив, что пока я не потратил маны даже на одну десятую «Шара Ашара». И выдала безобразный визг в ответ на мое озвученное желание жмыхнуть этим шаром еще раз. Мол, нельзя. Никак нельзя. Даже думать забудь о таком.
— «Лорд говорит, что нам нужно попробовать что-то посерьезнее», — наконец, пробурчала она, — «Что-то из боевой магии».
— «А сколько он вообще знает заклинаний?», — поинтересовался я.
— «Говорит, что несколько сотен, но ничего серьезного. Знания обо всех масштабных и могущественных заклинаниях и ритуалах он… каким-то образом потратил»
— «Потратил?»
— «Потом. Готовься»
Ох. Булки я сжал аж до скрипа.
Но… ничего не случилось. Вообще.
— «Эээ…», — глубокомысленно промычала даймон.
— «Гм», — вытер холодный пот я, — «Может, надо тебя в руку взять и раскрыть?»
Ответом мне было молчание. Напрягающее такое. Тяжелое.
— «Ты что?», — наконец выдавила из себя девушка, — «Держишь меня на поясе?»
— «Ага», — слегка пристыженно признался я, снимая гримуар с цепей.
Человек, на которого не орал матом внутренний демон — можно сказать, и не жил вовсе.
Хорошо, что я догадался книгу раскрывать сразу в сторону от себя, иначе точно была бы большая неприятность. Сперва из гримуара пыхнуло сочным расходящимся желтым свечением, сопровождаемым пронзительным тонким звуком, затем вырвалась еле видимая волна чего-то, напоминающего сгущенный воздух, что сходу затушила мой уже подыхающий костерок, а потом выскочила и фиолетовая вспышка, неторопливо проследовавшая до дерева, на её пути, после чего рванувшая так, что часть ствола размололо в труху. Дерево тут же свалилось набок.
— «Эээ…», — хором произнесли мы с Фелицией. На самом деле — не хором, а трио, так как лорд тоже был весьма удивлен, но это мне потом сказали.
— «Кейн! Он просит тебя проследить — насколько далеко распространилась отпугивающая насекомых магия! Быстрее!»
Пришлось бежать, причем, отнюдь не несколько метров. Насекомые всех видов и размеров драпали от центра, в котором я выпустил магию, изо всех сил и сплошным ковром. Черви выбирались из-под земли, из-под древесной коры сыпалась разная живность, почти и не умеющая ходить. Метров пятьдесят насекомьей паники я насчитал.
— «Лорд говорит, что это очень странно, так как заклинание было предназначено для заколдовывания предметов на подобный эффект, а не на разовое воздействие, да еще и по площади. Возвращайся на полянку. Будем пробовать дальше».
И мы пробовали. А затем еще. И еще. И еще. Далеко не все эксперименты проходили безвредно для меня… ну и для психики брюнетки тоже. В какой-то момент я даже содрал с себя уже порядком опаленную рубашку и снял штаны с ботинками. Несмотря на то, что оделся в академическую «базовую» форму, её всё равно было жалко. Мне же еще назад возвращаться. Наверное.
Итак, благодаря моим страданиям, а заодно головотяпству в обращении с разумными магическими книгами, выяснилось следующее — магия мира Эмберхарта работает. Но плохо. То есть, если я сразу выпускаю заклинание, как только его приготовит Фелиция (а для этого мне надо держать книгу открытой), то оно получается крайне слабым, не несет почти никакого эффекта. Но! Пока оно в закрытой книге, то довольно быстро набирает мощь и силу, впитывая в себя магию из окружающей среды. И — немного маны от меня. Точнее — от книги, а та уже тащит ману из меня. Понемногу. Относительно. Тем не менее, есть заклинания, которые сразу лупят довольно сильно, но при этом кушают ману почти в половину местных. Все нужно познавать экспериментально.
— Твою мать… — выдохнул я, падая на траву. Усовершенствованное заклинание фиолетовой звезды, выпускающее за раз двенадцать снарядов, имеющих частичное самонаведение, едва не оставило меня без маны. Тело сразу обмякло, мышцы расслабились, а сознание утратило фокус.
— «Не волнуйся», — почти довольно прохрюкала Фелиция, — «Это я специально»
— «На кой хрен⁈», — возмутился лежачий я.
— «Тебе надо развиваться. Это часть обучения, в которой мы всех… немножко обманем. Неофиты под руководством наставников крайне аккуратно опорожняют свой резерв маны, углубляя и укрепляя каналы. Владельцы разумных гримуаров могут так не осторожничать, даймон следит и оберегает. Ну, если они не та красноволосая дура, что вечно смотрит на тебя так, как будто хочет поиметь и убить»
— «То есть?»
— «Я буду опорожнять тебя до донышка», — в голосе внутренней брюнетки послышались похабные нотки, — «Регулярно!»
— «Нет, я про красноволосую», — из вредности соврал я, — «Что там насчет поиметь?»
— «Ты же не будешь тыкать частью себя в нечто настолько безмозглое, да, Кейн?», — озабоченно поинтересовалась даймон, — «Не будешь ведь, да?»
— «Это не так работает, но в неё не буду, не беспокойся»
Эксперименты продолжались. Путем перебора мы выяснили несколько подходящих под мои цели заклинаний, которые я мог бы применять, подделывая инкантации под вызов из гримуара. Дальше, после отдыха и частичного восстановления маны, наступил черед тренировки. Нам с даймоном обоим нужно было запомнить фальшивые инкантации для активации той или иной магии. Это был самый тонкий момент: неважно, насколько слабы будут мои заклинания без пассивной накачки в гримуаре, сама возможность их использования без голосового активатора моментально сделает меня объектом самого пристального внимания… всех.
И вот этим уже пришлось страдать до очень поздней ночи. Я упражнялся, внимательно отслеживая эффекты магии, запоминал их форму и суть, оценивал ощущения от постепенного упадка сил, пользуясь знаниями Эмберхарта, отдыхал, беседуя с обоими своими… товарищами? Подельниками? Не суть важно. Мне нужно было готовиться. Я столько раз, при своем невысоком социальном статусе, «плюнул в лица» подростков, считающих себя выше и лучше, что избежать в ближайшем времени вызова на дуэль было нереально.
Что может быть хуже гонористого худокровки среди благородных? Только падший с самых высот мажор, ведущий себя как гонористый худокровка, да еще и покрываемый вполне с ним согласными преподавателями. Проще говоря, я сразу воспринял статус ревнителя — как эдакого магического бойца с вполне определенными обязанностями, степенями свободы и очень неплохим положением в обществе. И, конечно, прекрасно понимал, что всё возможное уважение, респект и авторитет ревнители зарабатывают после окончания обучения, уже начав выполнять свои обязанности. А вот для большинства остальных студентов падение их статуса по-прежнему казалось неприемлемым. Они пытались держать лицо, несмотря на всё толстые намеки Медичи, а вот я со своей защитой от Азова им это лицо ломал серьезнее, чем пара десятков итальянских баронов, вместе взятых.
Поэтому я напрягался, выкладываясь на все сто и подгоняя тормозящую Фелицию, которая то и дело пыталась оспорить каждое из выбранных мной заклинаний.
— Фух! — полностью вымотанный, с резервом на донышке, я упал на траву. Это был последний заход
