Гремучий Коктейль – 6 - Харитон Байконурович Мамбурин
— Господа, прежде чем я похороню вас под ворохом своих вопросов, — Петр Васильевич, вымывший руки, улыбался как голодная акула, — Хотел бы кое-что рассказать сам! Город в данный момент посетило индейское племя, причем большое! Видели бы вы лица местных! Впрочем, вон там, если шторку отодвинуть, можно будет чуть-чуть посмотреть. Сейчас все кабаки этого городишки забиты краснокожими! Думаю, мы завтра вполне можем куда-нибудь сходить втроем!
Глава 19
— Мы отвечаем за этот регион, слышите, вы, дерьмоеды! Наше племя более ста лет бережет ваши дерьмоедские задницы так хорошо, что за всё это время ни единая тварь не проникла в ваш городишко! И вы, белые уроды, кривите рожи при виде нас! А теперь! Как будто этого мало! Вы решили задрать нам цены на патроны⁈ Втрое?!!
Выступающего на наспех сколоченном деревянном подмостке индейца, одетого с ног до головы в джинсу, можно было понять легко. В смысле, градус его возмущения и причины, что привели племя в город для мирной, но не очень сдержанной демонстрации. Еще, как говорится, ни одно перышко на шляпке не пострадало, но покой и порядок были знатно нарушены.
Причем, что интересно, нарушали его не только прогуливающиеся индейцы, требующие обслуживания в разных заведениях на немногочисленных городских улочках. Жители города и хозяева этих самых лавок почти не отставали от них, вовсю ругаясь, крича и размахивая конечностями. Некоторые из них, особенно женщины, начали, в конечном итоге, угрюмо обслуживать клиентов, но парочка мужиков-хозяев, лет по сорок-пятьдесят, на моих глазах демонстративно закрыли лавки, но при этом остались стоять у входа с видом «набежало тут ворья». Индейцев, особенно молодых, это бесило, но не до такой степени, чтобы начинать драки. Претензии пока предъявлялись в сугубо мирной форме.
— Как я и говорил, теперь можем свободно прогуляться по этому городу! — выспавшийся Красовский был бодр, свеж и жаждал приключений, — Не исключено, что нам попытаются набить морду за общество юной индианки, не исключено, что мы усеем этот прекрасный город трупами, но теперь наше появление на улицах более чем уместно!
— Петр Васильевич… ну зачем вам это? — пробурчал я, с отвращением допивая местный кофе. Только что потратив более полутора часов на разговоры по разговорнику, пережив допрос от жены и внезапные переговоры аж с двумя Герцогами, уточнив у Твинмембера некоторые детали нашей будущей встречи, я был выжат как лимон.
— Друг мой! Я решительно отказываюсь идти на смертный бой, затратив несколько дней на пассивное ожидание и кручение баранки руля! — решительно высказался бандит, — Если вы не хотите старой доброй драки и кутежа, то извольте, у меня есть другой вариант — идемте в театр!
— Что⁈ — опешил я. «Красовский» и «театр» могли встретиться в одном предложении только если театр надо было бы сжечь…
— Театр, — терпеливо повторил смазливый отморозок, делая эдакий красивый жест рукой, — Я никогда не был в театре… просто так. Ни разу! Только по делу. Хочу хоть раз побывать!
— Неплохой компромисс, чтобы отвлечь нашего товарища, — последовала реакция индианки с разумом посланника бога, — Думается мне, сегодня мало кто туда пойдет.
— Тогда, раз уж в городе есть театр, и если он будет давать представление, мы туда пойдем, — со вздохом согласился я.
— Есть и будет, Кейн, не переживай, — хмыкнул Петр Васильевич, уходя в свою комнату.
Тогда я на эти слова не обратил внимания, погруженный в совсем другие мысли.
В основном они были связаны с тем, что Элефар отказывался сообщить мне, кто именно и почему хотели меня убить. Обществу, как он выразился, уже хватает хлопот с рвущимся мстить Линкольном, но если тот ограничится лишь привычными всем методами, то вот я могу и стереть виновников из реальности (если очень сильно повезет), а это многие найдут… неудобным, как и мою возможную смерть в процессе. Поэтому мне предлагается оставить это дело в покое под гарантии будущей безопасности.
— Справитесь ли вы с двумя существами моего уровня? — спросил под конец своей речи Элефар, — А ведь один из них может считывать любое живое существо, всё и сразу! Все ваши движения, Кейн, все ваши чувства и эмоции, даже работа внутренних органов, будут для него как на ладони. Про второго я вообще молчу, он один из самых таинственных членов Общества, постоянно пропадает где-то годами. Так что, учитывая, что личных претензий и вражды именно к вам эти двое не испытывают, дайте уж лучше нам разобраться во всей этой неприятной ситуации!
Пришлось соглашаться, хотя бы для вида. Кроме того, наш любитель индианок более чем прав — существо его уровня силы я не потяну, разве что облеплю каваром и шарахну «шаром ашара», но и это может не сработать.
Так что лучше затаить и расслабиться, а пока сводить одного изнывающего от скуки массового убийцу и бандита в отставке… в театр. Какое культурное у меня житие в Америке, право слово, постоянно хожу по театрам. Это, конечно, не «Чикаго», далеко не он, но из песни-то слово не выкинешь?
Выйдя на улицу ближе к началу представления, мы оказались в несколько недружелюбном окружении слегка выпивших индейцев, стоящих кучками и совершенно трезвых горожан, стоящих кучками побольше. И те и другие выкрикивали друг другу ругательства, грозились проделать всякое, и вообще, настаивали на том, чтобы их уважали. С последним тут было все плохо.
Разумеется, просто так пройти культурно отдыхать у нас не получилось.
— Эй, ты чего с ними⁈ — от группки краснокожих, тусовавшихся у отеля, к нам подскочил худощавый молодой индеец, тут же схвативший Элефара за руку и попробовавший оттащить от нас с злым воплем, — А ну идем!
Не успел я хоть как-то среагировать, как телокрад выдал хватателю мощнейший удар, от которого бедолагу отшвырнуло, аж перекувыркнув в воздухе. Этого апостолу в теле девушки показалось совсем недостаточно, поэтому, быстро подскочив к упавшему, она его еще несколько раз пнула с такой силой, что бедолагу аж волокло по мостовой после каждого удара.
— Так будет с каждым, кто попробует до меня дотронуться! — рявкнула фальшивая индианка, явно находясь в бешенстве, — Кто-то еще хочет?!!
— Дорогая, тебя обижают? — решил сыграть я роль туповатого аристократа, начав пускать разряды электричества по голове и
