Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова
– Тревожно здесь, – вдруг сорвалось у неё с языка. – Давайте поскорее пойдём дальше.
Старику, похоже, понравился её ответ, потому что он с довольным видом закивал. Наконец Дзиэн зашагал дальше, и Уми с облегчением последовала за ним. Что-то тревожное и впрямь словно было разлито в воздухе: никогда прежде Уми не чувствовала такого смятения – ей и хотелось повернуть назад, и в то же время она желала идти дальше и своими глазами увидеть сгоревший храм.
– Твоя сила уже не дремлет, но и пробуждённой её пока назвать нельзя, – произнёс Дзиэн, продвигаясь дальше по тропинке, вглубь парка.
– Что вы имеете в виду? – напряглась Уми. Неужели этот каннуси каким-то образом сумел понять, что она видит духов?
Но старик и на сей раз не стал развивать свою мысль, а допытываться дальше Уми не стала, чтобы не показаться грубой. Вскоре впереди послышалось журчание воды: то был небольшой ключ, бивший из-под земли. Рядом с ним был обустроен павильон для омовений.
– Прежде чем предстать перед ками, нам следует очиститься, – нарушил молчание Дзиэн. Он свернул к павильону и поставил фонарик на бортик чаши, которая наполнялась водой прямо из ключа. Старик снял с крючка небольшой ковшик и полил на руки сначала Уми, а потом себе.
Когда Дзиэн снова наклонился над чашей, чтобы наполнить ковш во второй раз, он нечаянно задел рукавом фонарик, стоявший на самом краю. Уми в последний момент успела подхватить фонарик, пока он не упал в воду и не погас, оставив их в полной темноте.
Но тут фонарик в её руках неожиданно зашевелился, и на рисовой бумаге проступил тонкий рисунок, напоминавший рот.
– Кто дал тебе разрешение трогать меня? – прогудел фонарик. – А ну пусти, не то все пальцы оттяпаю!
Ёкай и впрямь звонко щёлкнул зубами, и Уми тут же поспешила отбросить его в сторону, пока он не привёл свою угрозу в исполнение.
От неожиданного столкновения с духом сердце в груди застучало как бешеное. В тот же миг вода в чаше для омовений заходила ходуном, словно что-то на глубине пыталось вытолкнуть её наружу. Отброшенный Уми ёкай тем временем подкатился к чаше, и вдруг оттуда прямо на него выплеснулась вода, грозясь не только загасить огонёк, но и размочить бумагу, из которой был склеен фонарик.
– Довольно! – воскликнул Дзиэн.
Он повел посохом над фонариком, и того отбросила в сторону какая-то сила – будто бы сама земля встала на защиту духа.
– Ты что наделала, ведьма? – возопил ёкай. – Вот я тебе задам!
И он запрыгал в сторону Уми, но Дзиэн не дал ни на шаг приблизиться к ней. Ухватив фонарик за ручку, каннуси, сурово сведя брови, уставился на духа.
– Что это ты тут устроил? Обещал же вести себя прилично!
– Дак а я что? – голос ёкая стал плаксивым и оттого ещё более резким. – Это всё она виновата! Нечего было меня трогать…
– Вот и вся благодарность, – всплеснула руками Уми. – Нужно было дать тебе упасть в чашу, чтобы ты промок и развалился на части, и проблем было бы меньше.
– Ты чуть не залила меня водой! – продолжал ершиться дух. – Если бы не доброта каннуси, я снова лишился бы своего прекрасного вместилища!
Теперь вдобавок ко рту на бумажной боковине фонарика прорезалась пара узеньких глазок, которые гневно сверкали, отражая свет зажжённого внутри фонарика огонька.
– Я здесь совершенно ни при чём. – Уми упрямо скрестила руки на груди. – Почтеннейший каннуси, скажите ему!
Дзиэн же, казалось, потерял всякий интерес к их перепалке. Всё ещё держа духа в руках, старик внимательно осматривал чашу, вода в которой теперь была такой же спокойной, как и прежде, словно ничего не произошло. Потом он поднял взгляд на Уми и произнёс:
– Давайте не будем ссориться. Нам с вами ещё предстоит одно важное дело.
– Может, почтеннейший всё-таки расскажет, зачем ему понадобилась моя помощь? – проворчала Уми. Она отчего-то сильно утомилась от препирательств с духом, и теперь ей хотелось поскорее помочь старику и отправиться домой.
– Мне понадобятся твои глаза, – последовал ответ. Встретившись с удивлённым взглядом Уми, каннуси пояснил: – Что бы ты ни увидела здесь сегодня, смотри внимательно и запоминай каждую мелочь. Это очень важно. Ты справишься с этим?
– Конечно, – нахмурилась Уми. Просьба старика показалась ей странной, ведь он, насколько она могла судить, был зрячим.
– Вот и замечательно! – улыбнулся Дзиэн. – Но довольно разговоров: времени у нас и без того немного. Идём-ка.
Дух-фонарик ещё раз с недовольством дёрнулся в сторону Уми, но каннуси что-то тихо сказал ему, и вскоре ёкай затих и больше не подавал признаков жизни.
Наконец они вышли к храму, от которого теперь остался один лишь обгоревший остов. Домик священника, как и остальные хозяйственные постройки, стоявшие чуть в стороне от храма, пожар удивительным образом не затронул – как и то дерево, которое росло у святилища Речного Покоя. В домике священника горел свет. По внутреннему двору сновали люди с фонарями, гудели встревоженные голоса – похоже, в ту часть святилища отнесли раненых. Двери одной из комнат были широко раздвинуты, и среди небольшой кучки людей Уми увидела громадную фигуру Ямады: он низко склонился над чьим-то телом, распростёртом на татами.
Но рассмотреть эту сцену внимательнее Уми так и не успела: они с каннуси повернули за угол сгоревшего храма, и домик священника скрылся из виду.
– Что вы надеетесь отыскать здесь?
– Для начала я хочу понять, что произошло, – глухо ответил старик. – Этот пожар, как и судьба, постигшая святилище Речного Покоя, – не просто случайность.
Уми вспомнились слова Сана о том, что пожар – дело рук колдуна.
«О, Владыка, во что же я ввязалась?» – подумала Уми. Но отступать было поздно. Проклятая метка на предплечье вновь начала неприятно зудеть: весь вечер она не давала о себе знать, и вот снова-здорово!
Стараясь не привлекать к себе внимания, Уми несколько раз пошлёпала по руке – ровно по тому месту, где под рукавом скрывалась странная отметина. Это помогло: зуд стал гораздо слабее, а Дзиэн, похоже, был так сосредоточен на своих размышлениях, что ничего не заметил.
– Как печально видеть упадок там, где ещё совсем недавно кипела жизнь, – сокрушённо покачал головой Дзиэн, тоскливым взглядом окинув то, что осталось от храма.
– Вам доводилось бывать здесь раньше?
– Да. Святилище Поющих Сверчков считалось одним из старейших во всём Ганрю, а здешний каннуси Кодо́ был моим другом. Теперь же я не чувствую биения его
