Тропа до звезд - Александр Лепехин
Он хрипло втянул воздух и что-то сделал со своим смартом. Пара огоньков на медаппаратуре, наливавшихся оранжевым последнюю минуту, пожелтела, а затем уверенно ушла в зеленый. Сержант похлопал подчиненного по плечу.
– Спасибо, Сергей. Отдыхай, поспи лучше.
– Да не, я послушаю, – буркнул тот, не вполне внятно, но упрямо. – «Прелюбопытные вещицы» не часто заходят в гости сами.
– Спасибо за комплимент, – хмыкнул Саймон. Он обернулся на остальных Фогелей. Бойцы ждали. Ждал и Микко.
– Ладно. – Лоцман вернулся на свой табурет и взъерошил гребень черных волос. – У меня данные не из первых рук, так что стоило проверить. Но в целом сходится. Слышали про андроидов?
Джавад цыкнул зубом второй раз за встречу. Посмотрел в сторону, в другую. Нахохлился, будто воробей на осеннем ветру.
– Видишь ли… Мы одного из них брали. Шустрый оказался парень. Правда, наивный, как ребенок. Я тогда… – он внезапно уставился Саймону глаза в глаза, – …нарушил прямой приказ. Перевел огонь в шок-режим вместо плазмы, как было предписано перед операцией. Не поднялась рука.
Потерев переносицу и сгорбившись окончательно, сержант закончил совсем уже шепотом:
– Не знаю, что с ним стало потом. Не хочу знать. Гадко.
Остальные молчали. В комнате становилось будто бы все темнее, воздух густел и придавливал к полу. Саймон сначала неуверенно, а затем твердо и решительно взял сержанта за плечо:
– Вы делали то, что должны были. И так, как умели. На вас нет вины. На тебе, – он подчеркнул голосом, – нет вины.
– Не знаю, Апостол, не знаю. – Микко выпрямился и снова потер переносицу. Лицо его застыло гладкой маской. – Может, лучше было закончить все тогда, сразу. Не уверен, что, очнувшись, парень попал в райские кущи.
– Ни в чем нельзя быть уверенным до конца, – развел руками лоцман. – Я вот никогда не думал, что попаду в плен к анархистам-романтикам в компании ооновской спецгруппы. Кстати, вы в курсе, что наши «хозяева» называют себя Фогельзанг?
Сквозь тяжелую, темную маску Джавада мелькнула искорка тепла. Остальные Фогели отразили состояние командира, их лица тоже начали отмякать. Саймон в очередной раз поразился, насколько близки эти люди, не будучи прямыми или косвенными родственниками. Ближе, чем некоторые члены одной Семьи.
– Да, совпадение. – Искорка доросла до полноценной улыбки, Микко позволил себе усмехнуться. – Будь я склонен к мистике, решил бы, что даже знак. Так что с андроидами, Апостол? Сдается мне, это еще не вся история.
– Не вся, – согласился лоцман и потер висок, размышляя, как подать слова Моди. – Среди местных, скажем, доброжелателей выискался один ушлый тип. Он явно надеется кинуть своих «друзей» и подобраться к Семьям поближе; не то симбионтом, не то паразитом. В качестве жеста доброй воли сей ловкий господин поведал мне сказку. И в сказке той говорилось: андроиды проектировались с сюрпризом. В качестве исходного материала разработчики где-то взяли биоптаты лоцманских Семей.
– То есть про заводы ты не шутил, – задумчиво резюмировал сержант спустя полминуты. – Действительно, сходится. А я, дурак, по молодости вам завидовал…
Саймон снова вспомнил Семейный совет. Именно там, облекаясь в четкие формулировки, вслух звучало все то, что до начала официальной процедуры существовало лишь на уровне мнений и намеков. И когда замолкал последний голос, имеющий вес в совете, все взгляды оборачивались в одну сторону. В сторону главы Семьи.
Сейчас все смотрели на Саймона.
Молчание затягивалось. Лоцман поерзал на табурете, сплел пальцы, передернул плечами. В голове почему-то крутилось назойливое: «Не ешь меня, Лисонька, я тебе песенку спою…»
– Я… – Он откашлялся, взял более уверенную ноту: – Я не знаю, как быть. Я еще никогда не оказывался в подобных ситуациях. Правда. Все мое пресловутое воспитание, весь мой закулисный опыт, классическое, мать его, образование бесполезны. Может, ты все-таки…
– Нет, Апостол. – Подняв руки, Микко улыбался тепло, но непреклонно. – Как я уже сказал: ты командуешь. У меня есть должок перед Анжело и есть намерение его отдать. У тебя, как я понимаю, тоже. А теперь, выходит, всплыло и кое-что помимо личных счетов. Значит, нам тем более суждено свидеться с господином Оосавой: чую чем-то задним, без Четвертого комитета здесь не обошлось – не могло обойтись. Но что именно нам предстоит сделать, решаешь ты. И если для этого Фогелям потребуется «спеть» – я только возьму под козырек и уточню, где и с кем.
Колени у Саймона вибрировали, и он возблагодарил всех святых покровителей астронавтики, что все еще сидит. Сделав несколько резких глубоких вдохов и медленных, долгих выдохов, лоцман позволил себе легкомысленную ухмылку. На самом деле ощущение, что уши и скулы у него горят, никуда не делось, но тут уж выбирать было не из чего.
– Хорошо. Отлично. Значит, армия у меня есть. Осталось договориться с флотом. Сущая ерунда.
В каюте грохнуло от хохота. Даже распластанный по койке Сергей вливал еле слышные ноты во всеобщее веселье. Саймон тем временем вернул сенсоры помещения в сеть. Магда, явно заинтригованная внезапно возникшим фидом, заглянула в распахнувшуюся дверь.
– Да, уже иду, – кивнул ей лоцман. Украдкой пощупал коленки, убедился, что не дрожат, и встал. Пожал руку поднявшемуся Микко, попрощался с остальными разведчиками, махнул Андрею. – Ла Лоба ждет?
– А ты становишься проницательным, – подмигнула девушка. – У нас там новости по твоей части.
– У меня тоже. – Саймон подмигнул в ответ и перешагнул порог. – Пойдем, что ли. Обменяемся.
Глава 12
Конечно же, помимо Семейных советов и дебатов в Профсоюзе существовал еще один уровень принятия решений. Не выпячивая себя, не привлекая внимания, ни на чем не настаивая и не пытаясь перетянуть рычаги власти в сторону личной выгоды, почти в каждой Семье тихо работала группа людей, руководитель которой имел право давать советы непосредственно главе. Порой такого человека в шутку называли «консильери», отдавая дань известному роману Марио Пьюзо. У Фишеров роль «консильери» исполнял Кирилл Мягков.
Как прямой наследник, Саймон обладал правом присутствовать на беседах отца и Кирилла. Поначалу он не видел в этом смысла – как и во многом в Семейной иерархии. Он зевал, слушая о хитрых отлаженных механизмах контроля, о сдержках, противовесах, уступках и компромиссах – обо всем этом управляемом хаосе
