Как мы нашли тебя (ЛП) - Лоуренс Дж. Т.

Он говорит с ними на скамто, из которого Кейт понимает лишь несколько слов. Они собираются вымыть Сета, дать ему лекарства. Они кивают — они уже делали это прежде — затем смотрят на Кейт. На ее бледную кожу, размазанный макияж, странный наряд, спутанные волосы. Что насчет нее, спрашивают они на повседневной для них смеси языков.

— Я о ней позабочусь, — говорит мужчина.

Темнокожие лакеи надевают перчатки, вытаскивая Сета из машины и неся его мертвый вес по направлению к старому промывочному отсеку. Один из них подносит его тело к металлической раме в форме буквы «Т», а другой привязывает его потрепанной красной буксировочной веревкой. Автомоечное распятие. Только вот они не убивают его, а возвращают обратно к жизни. Что является противоположностью нечестивой казни?

Они включают жесткую резиновую трубку — еще один пережиток дней, предшествовавших засухе — и начинают обливать его всего под напором. Следующим этапом они сбивают шампунь в пену в ведре и используют странные инструменты — гигантские губки на ручках из-под метлы — чтобы вымыть каждый дюйм его кожи. Они моют с расстояния и его волосы, пока его безжизненное тело не покрывает пена. Один из мужчин ополаскивает его из шланга, и повторяет процедуру, в то время как другой начинает смешивать какую-то смесь в старой бутылке из-под «СиннаКола». Зиби тянет Кейт внутрь длинными, холодными пальцами.

Он ведет ее по короткому коридору, пока они идут, свет от «Аполло» снаружи то и дело освещает их через разбитые окна. Тело Кейт одеревенело от сопротивления. Она забирает свою руку, когда они входят в офис в конце прохода. Он закрывает за их спиной дверь, а затем подпирает ручку стулом. Комната пахнет маслом и дешевыми спиртными напитками, пылью и гипсокартоном. Он не отрывает от нее глаз, погружаясь в свое потрепанное кожаное кресло. Она чувствует себя, как маленькая девочка, которая предвидит цель своего опекуна — надругаться над ней. До сих пор она была одной из счастливчиков: ее никогда не принуждали к сексу. Необычайная удача в этой стране. Она тоже смотрит на него в упор: ей нужно восстановить хоть часть контроля над ситуацией.

— Сколько вы хотите? — спрашивает она его. — На моем пэтче стоит ограничение по транзакциям до ста тысяч в виртуальной валюте. Они ваши. Дайте мне ваш код, и я отправлю их прямо сейчас.

Ответ играет на его губах, но он наслаждается наблюдением за ней. Получает удовольствие от того некомфорта, который она испытывает.

— Этого недостаточно, — говорит он.

— Пришлю вам больше завтра. Столько же. И столько же на следующий день.

— Мы не принимает транзакции, — говорит он. — Отслеживаемые. Кроме того, мне не нужны деньги. У меня их предостаточно.

Стены чумазые, заляпанные грязью, с порванными плакатами и старой клейкой лентой. Криво висит календарь на девятнадцатый год, создавая впечатление, что объект на августовской фотографии — Порше Вентрилло — взмывает в небеса.

— Таким как вы никогда недостаточно денег, — говорит Кейт.

Он смеется.

— Таким, как я? И что значит «таким, как я»?

— Таким, у которых есть приспешники, — отвечает она. — Таким, которые вооружены.

Она не произносит, что от него воняет дурными вещами, с таким-то кислым дыханием и старыми тюремными наколками.

— Таким, которым нравится пугать женщин.

Ей бы хотелось, чтобы он перестал на нее пялиться. Его взгляд ощущается лазером на ее обнаженной коже. Его никотиновые глаза постоянно сканируют ее, отчего она чувствует себя грязной.

— Ты боишься? — спрашивает он.

Она не видит смысла отвечать.

— Иди сюда.

Он поправляет свой пах.

Каждая клеточка ее тела кричит «НЕТ». Желчь поднимается снова, и она сглатывает, чтобы подавить ее. Головорезы снаружи должно быть уже закончили с Сетом. Она сможет сбежать? Но как она затащит его в машину, если автомобиль вообще все еще там?

— Иди сюда, — повторяет он снова. — Ты сказала, что сделаешь, что угодно. Я хочу, чтобы ты подошла сюда.

Она снова сглатывает. Делает шаг вперед, но не может сделать следующий. Он смотрит на нее, выжидая.

— Не заставляй меня просить снова, — говорит он теперь уже с искрой гнева.

Она делает еще один шаг к нему, а он поудобнее устраивается в кресле. Его язык выглядывает изо рта. Кейт готовится сделать следующий шаг, но знает, что не сможет сделать его. Не чтобы спасти жизнь Сета, даже не для того, чтобы спасти свою собственную жизнь.

Мужчина ударяет рукой по столу, заставляя Кейт подпрыгнуть. В нем вспыхивает гнев, и он резко выскакивает на ноги, а она пятится назад, не сводя с него глаз. Он нападает на нее, сцепив зубы и сжав пальцы в кулаки с острыми костяшками. Ее взгляд мечется к стене, в угол, она смотрит на окна, которые наглухо закрыты. Его высокая фигура блокирует путь к двери. Предчувствие того, что должно произойти, подобно раскаленной кочерге в ее внутренностях. Окно. Дверь. Спасения нет.

— Ты могла сделать все легким, — говорит он. — Теперь легко не будет. Не для тебя.

Он тянется вниз к своему ремню и начинает его расстегивать.

— Пожалуйста, — просит Кейт. — Не делайте этого.

Это происходит. Это произойдет. Может ли она каким-то образом покинуть свое тело и отправиться в своей голове в другое место, чтобы уменьшить травму от того, что он собирается сделать с ней? Она закрывает глаза и пытается исчезнуть, покинуть этот грязный офис и ужасный предмет позади нее или ниже нее, но он приближается, и жар его тела резко возвращает ее в тело.

Сейчас он прямо перед ее лицом. Его пояс снят, джинсы расстегнуты. Она чувствует запах его дредов, засаленный одежды, его зловоние. Под вонью опасности, исходящей от него, она чувствует запах собственного страха.

Зиби проводит по ее щеке своим янтарным плохо пахнущим пальцем. Она не может сдержать отвращение. Он медленно расстегивает ее пиджак, открывая голую кожу под ним и ее скудное нижнее белье. Кейт делает движение, чтобы запахнуть пиджак, прикрыться, но он останавливает ее. Не думая, она набрасывается на него — инстинкт — но он перехватывает ее руку и сжимает ее так сильно, что ей кажется, что она сейчас упадет в обморок.

— Чем больше борешься, — говорит он, его лицо так близко к ее, что она видит поры на его коже, — тем будет больнее.

Глава 61

Грубая медсестра в горячем розовом

Кейт ищет вокруг оружие, любой предмет, который она сможет использовать, чтобы защитить себя: булавку для чеков, настольную лампу, степлер, но ничего такого нет. У нее есть ногти, кулаки и колени, но Зиби вооружен полуавтоматом, которым, она уверена, мужчина воспользуется без сомнений. Тянутся секунды. Последние мгновения незапятнанности.

Он не спешит, медленно раздевает ее и рассматривает с вожделением. Кейт уверена, что пытка будет долгой. Зиби поднимает руку и обхватывает девушку за шею, сдавливает, словно проверяет, каким сильным должно быть нажатие, чтобы полностью перекрыть ей кислород. Другая его рука проходится по ее голому животу до трусиков, верхний край которых он подцепляет кончиком пальца. У нее кружится голова, ей кажется, что она может упасть в обморок или ее вырвет, или то и другое.

От внезапного громкого стука в дверь они оба подпрыгивают. Такое ощущение, будто весь остальной мир исчез, когда они заперлись в этом ужасном месте, но сейчас окружение вновь заявило о себе, и Зиби с Кейт стали просто двумя людьми в комнате, а не тем, чем были раньше. Чем готовились стать.

Еще больше стука. Женщина начинает кричать сквозь дешевый мазонит. Она дергает за ручку, но стул удерживает дверь закрытой.

— Зиби! — кричит она. — Зиби!

Затем следует целая серия злобных пинков по двери и дерганья ручкой, которые обрушиваются на дверь, как россыпь боевых патронов с поражающими элементами.

— Открывай дверь, сейчас же.

— Я занят, — отвечает Зиби, снова проходя взглядом по телу Кейт. — Оставь меня в покое.

От этих слов женщина приходит в еще большую ярость. Она перестает стучать и начинает таранить дверь всем телом. Пытается ее выбить. После третьего удара, стул смещается, и со следующим толчком она влетает в комнату с растрепанными косами и с блестящим блеском на губах. Кейт никогда в своей жизни не была так рада видеть проститутку. Зиби резко разворачивается, но это не спасает его от града ругани. Когда женщина решает, что словесных оскорблений недостаточно, то бьет его рукой в придачу. По шее и рядом с ушами. Он так высок, что ей приходится подпрыгивать, чтобы его ударить — немалый подвиг на ее электрически розовых шпильках — ее грудь трясется, а подтяжки пружинят. Он бранит ее, пытаясь защититься, и пытается отбросить ее, но она злится еще сильнее, нанося удары еще пару раз и все это время крича.