Первая книга. Перед рассветом - Олег Башкатов
– Меня нельзя убить!
– Он будет сжигать тебя кусочек за кусочком. И каждый на своём месте, в себе и в каждом, даже в маленьком деле, будет тебя выталкивать и выживать. Отовсюду и везде. Ты будешь не нужен. Ты сгоришь, как обычная солома в печи.
Дьявол подпрыгнул с кровати и встал в угрожающую позу.
– Нет, это я его уничтожу! Я всех уничтожу! И тебя уничтожу! Гадостные твари! ― он тыкал пальцем в сторону Николая и со звериным выражением лица выкрикивал слова по отдельности. ― Ишь ты, дерьмо развели какое! Я сильнее всех! Запомни!
– Ничего ты не сделаешь. Ты уже сейчас ничего не можешь, ― ответил Святой Николай. ― Да, все «бомбы» и «мины» уже расставлены. И они сработают. Вся грязная работа уже сделана, и осталось только дождаться результатов. А нового ты не можешь сделать. А? Скажи? Получается у тебя это сделать?
– М-м, ― промычал Худой.
– Вот видишь, ты и сам знаешь, что время вышло, осталось только собрать урожай, а посеять уже не выйдет.
– Да мне и этого хватит на века!
– Тебе-то да, а твоим выкормышам с нижних миров? Они же тебя сожрут всё равно. И потом, вы же все без мозгов. Вы прикладывали столько сил, чтобы победить и можете существовать, если только вам сопротивляются. А Он вам говорит, делайте, что хотите, пользуйтесь, жрите. И вы жрёте, как сумасшедшие, без остановки. И этого уже на века не хватит. Дурачки вы все. И слабаки.
– А вы не боитесь столько мяса потерять? Это же миллиарды, шутка ли?!
– Мясо терять не страшно. А кого надо, того и спасём.
– Спасатели, мать вашу! Я вам глотки перегрызу! ― злился сатана.
– Смешной ты стал, нервный, ― улыбнулся Николай.
– Я ещё раз говорю, надо договариваться. Я пойду на уступки.
– Ты предлагаешь нам есть заражённое «мясо»? Зачем нам тела, которые принадлежат тебе? Они твои. Все твои. Пользуйся. А уж со своими мы как-нибудь сами разберёмся.
– Нет, я тебе не верю, ты блефуешь. Ты же добрый, подарки всем приносишь, помогаешь. Помоги же и на этот раз. И все тебе спасибо скажут, ― теперь дьявол говорил сладким голосом и заглядывал в глаза.
– Не волнуйся, я не картёжник, ― весело сказал Николай. ― Мне твои игры не интересны. Пришло время платить, так будь добр расплачивайся полностью и спокойно. Твои схемы теперь совсем не работают. Игра окончена.
– Нет, я не верю тебе. Я хочу с Ним поговорить. Вы все болтуны и негодяи.
– Хочешь говорить? Иди и говори. А мне на тебя смотреть уже не интересно.
Через секунду Святой Николай исчез. Дьявол сел на кровать и задумался. Потом походил по комнате, пиная упавшие на пол вещи и пустые бутылки. Потом вышел из комнаты и позвал всех к себе.
– Так, ― сказал он, ― просто так мне пить уже надоело. Переодеваемся в реальные тела. Нужно устроить трипперную вечеринку. Давайте тащите всех, всех больных письками и кровью. Гепатитных, сифилисных, всех! Чтобы не меньше пятидесяти человек было! Будем совокупляться три дня под наркотой. А я заодно ещё немного подумаю.
– А что, это мысль, ― сказал Шпингалет.
– Согласен, ― подтвердил Мордатый, а потом и ещё несколько присутствовавших.
– Так-с, ― сказал Шпингалет, ― выбираем тела покрасивше и побогаче. Как у них это сейчас называется, глянец что ли? Давайте, чтобы всё сначало блестело, а потом письки почернели и отвалились! ― Шпингалет уже смеялся привычным смехом и начал готовиться к веселью.
– Надо последних Чёрно-Белых превращать в Чёрных. С Белыми мы уже не справимся, а серые мне даром не нужны ― буркнул про себя Худой и пошёл в свою комнату.
2.8.
На Полярном Урале зима наступает рано. Здесь, среди заснеженных гор, поросших низкими деревьями, даль кажется ещё более далёкой и ещё более недостижимой. Покой и безмолвие, длящиеся сотни тысяч лет будоражат воображение. Иногда создаётся ощущение, что ты находишься в начале мира или даже до его сотворения. Деревья низки, животные редки, снег, горы, небо, дальние дали и бесконечная жизнь.
Почти у самой вершины высокой горы, там, где природа особенно ярко обнажилась до своего первоздания, стояли двое. Высокие, стройные, чем-то похожие друг на друга. Они стояли рядом и смотрели куда-то за горизонт, туда, где ледяная дымка прятала великие просторы. Они прислушивались к тишине и глубокодышали морозным воздухом. Едва заметный ветерок колыхал их одежду, а маленькие снежинки осторожно и заботливо ложились на их непокрытые головы.
– Хорошо здесь. Нет никого и тихо, ― сказал тот, что был коротко стрижен и чуть более резок в движениях.
– Да, отсюда, пожалуй, можно разглядеть половину мира, ― ответил тот, что был с длинными волосами и несовременно одет.
– Давно не виделись, даже страшно вспомнить.
– Да. Время идёт.
Оба стояли ещё довольно долго, прежде чем они снова стали разговаривать.
– Значит, решил придти на Землю сам? ― спросил Длинноволосый.
– В любом случае, надо было. Я всегда говорил, что такие дела надо делать вовремя, всё рассчитав, ― ответил Коротковолосый.
– Давно же я тебя жду. Ты никогда не умел торопиться.
– Да, торопиться ― не моё достоинство.
– Вообще-то, я рад, что всё закончилось. Последние сто лет как-то совсем тягостно стало. А теперь на кого ни посмотрю ― у всех в глазах надежда. Хотя, та́к вот, если разобраться, как-то грустно всё и буднично как-то. Я ухожу, ты приходишь. Как будто смена дежурства у сторожей.
– Сторожами мы никогда не были, охотниками тоже. И многими кем не были. Это зде́сь кажется, что всё тихо. А в головах-то людей война настоя́щая.
– Я знаю. И даже в каком-то смысле им завидую, ― ответил Длинноволосый. ― Впервые у них есть настоящий выбор. И сразу у всех.
– Да, мир не стоит на месте. Когда ты приходил, весь мир был маленькой деревней на окраине одной из империй, ― тот, что был с короткими волосами ещё немного помолчал. ― Как же ты всё-таки туда полез-то? Я же не советовал.
– А что было делать?
– Рассказать, что из этого получилось?
Снег на время прекратил идти и показались более дальние горизонты. Тот, что был с короткими волосами развернулся и пошёл ближе к вершине горы, утаптывая этим снег на естественной природной площадке у подножия вершины. Он отошёл на несколько метров назад, развернулся и продолжил говорить:
– Нельзя верить всему подряд. Нельзя доверять тому, чего ты не понимаешь. Как можно было поверить в то, что тебе говорили?
– Но ведь я чувствовал.
– Вот и надо было жить чувствами. Откуда эта вера бесконечная взялась? ― говорил Коротковолосый. ― Да, я понимаю, сначала всё было хорошо. За тобой пошли униженные, слабые, забытые, обиженные и много кого ещё. И что? Да, ты решил подставиться, чтобы дать им второй шанс. А зачем? Чтобы набрать последователей? И ты искренне верил, что останешься в гражданском пространстве и
