Муайто (СИ) - Абевега Михей

Последнего, усиленно хватающего воздух ртом, коблитта, вместо Муайто отхватившего топором по спине, добил, поднявшись на ноги и втоптав голову в каменный пол.

Сильно саднящую рану постарался прикрыть, натянув на неё так и не снятую с бока повязку. Перебинтовываться времени не было. Грязная тряпка, некогда бывшая рубахой Туако, тут же пропиталась кровью. Пришлось поверх пристроить, затянув посильнее, собственный пояс. Полностью кровотечение, конечно, это не остановит, но хотя бы спрячет. Малькам видеть, что охотник ранен, вовсе не обязательно.

Прикрыв дохлым коротышкой факел, загасил его, предпочитая и дальше в темноте передвигаться. Но сам факел забрал и запалил его, лишь приведя мальков в камору старого кобла. А те, увидев его, рты пораскрывали и выпялились без малейшего стеснения. Не ожидали тут обнаружить эдакое чудо.

— Кер кобл, - обратился Муайто к старцу, - я пришёл за тобой, как тебе и говорил.

Тот медленно повёл на голос трясущейся головой и упёрся своим невидящим взглядом в молодого охотника.

— А я тебе говорил, — раскрыл он беззубый рот, — что не нужно этого делать.

— Тем не менее, кер Вайс, я выполнил своё обещание, — малость поморщился Муайто. Сильно его задевало, что не смог он выполнить обещание, данное Триске.

— Напрасно, — кобл склонил голову чуть набок. — Я всё равно не смогу с тобой пойти. Глаза мои не видят, а руки и ноги совсем не держат. Не стоит отягощать свою судьбу непереносимой ношей. Я не изменю решения. Иди уже без меня. Мне кажется или ты пришёл не один?

— Со мной несколько детей. Я намерен вытащить их из этой задницы.

— Что ж ты тогда при детях так грубо выражаешься? — надумал пожурить Муайто старик.

— Дети человеков один трогл меня не понимают. А юные орчата уже настоящие воины. Их задницей не напугать, - пускай мальки, такие слова услыхав, приободрятся хоть немного. А то, хоть и храбрятся, заметно, что в сильном волнении пребывают.

— Это хорошо, — довольно кивнул старый кобл. — Вот их и спасай. А меня даже не уговаривай. Мне всё едино: совсем недолго в этом мире жить осталось. Заждались меня Туманные Пределы.

— Достопочтенный кер Вайс, — выдвинулся вдруг вперёд Плинто. — Вижу я по рубищу твоему и голове бритой: принадлежишь ты к числу Ведающих. К тем, что Ушедшим служат да с духами разговаривать умеют, как шаманы наши. Не мог бы ты рассказать мне, что творится в этих пещерах? Что за чудеса творят с коблиттами их новые боги?

— Что ж, — выслушав малька, кобл ухмыльнулся, — хоть и волос на моей голове нет вовсе не потому, что брею я их, Ушедшим служа, а из-за того, что время безжалостно над старым кером, в словах твоих звучит истина. Когда-то я действительно был Ведающим. Потому и держали меня поганые предатели столько лет в плену, истязая нещадно и энергию мучений пользуя.

Лица мальков, даже в неверном свете факела заметно было, малость побледнели. Не по себе им похоже от слов таких стало. А вот дети человеков, ничего не понимая, просто с тревогой, но и любопытством, старого кера Вайса разглядывали.

— Так что, — продолжил тем временем кобл, — про тайны этих серых пещер я вполне мог бы тебе поведать, юный любознательный орк. Да только лучше будет, если поспешите вы отсюда сбежать, спасаясь от коблиттов и богов их злых.

— Я должен рассказать Старшим, что тут происходит, — проявил твёрдость Плинто.

А Муайто его поддержал:

— Расскажи ему всё, кобл. Раз ты сам не пойдёшь с нами, расскажи. Старшие должны узнать, что тут творится.

— И то верно, — вздохнул старик. — Народам этого мира стоит узнать и задуматься над происходящим. Что ж, слушайте. Всё началось ещё в те времена, когда Великий Торкус, спасаясь от человеков, решил увести через магический портал только лишь один свой народ. На остальных мощности заклинания могло не хватить, — старик развёл руками, словно извинялся за слабость заклинания. — Вы же наверняка знаете, что мы, коблы и орки, два вассальных народа Древних, с гордостью отправились, согласно приказу Торкуса, прикрывать отход его народа, защищая место исхода от нападения армий человеков. И мы с достоинством выполнили свой долг, положив в бою чуть ли не всё своё войско. Уцелеть смогла лишь малая толика воинов.

Серый же народец, — губы старика скривились в презрительной усмешке, — ходивший в слугах у Древних, отчего-то решил, что обязаны те были забрать коблиттов с собой, не оставляя на расправу человекам. И столь сильна была их обида, когда Торкус отказал коротышкам, что решили те на мнимое предательство ответить предательством настоящим. И выдали человекам время и место исхода. Подлость серого народца чуть не погубила Древних. Потому-то Торкусу и пришлось сотворить заклинание «Дикого огня», став за это навеки Про́клятым. Он отбросил прочь армии человеков, беспощадно испепелив их и позволив своему народу почти невредимым пройти через Портальное Зеркало.

Кобл замолк на миг, переводя дыхание, а затем продолжил, нахмурив брови:

— Но как только он сам прошёл через портал, закрыв за собой проход, эти предатели и тут проявили мерзость характера своего, разбив величайший из артефактов и превратив Зеркало в груду блестящих осколков. И растащили они все эти осколки по многочисленным своим племенам и родам, припрятав в самых потаённых уголках. Дабы никто не смог восстановить зеркальный портал и народ Древних никогда не вернулся бы в этот мир.

Но и на этом не успокоились глупые коротышки, — вздохнул старик глубоко и печально. — Стали они подле осколков творить тёмные обряды, сыпля проклятиями в адрес бывших своих хозяев. Стали приносить жертвы перед зеркальными алтарями, напитывая их энергией смерти да эманациями боли и страданий. И призывая любых богов, способных отомстить Древним и всем остальным, отвернувшимся от коблиттов и презревшим их за предательство.

Долго не давало всё это никаких плодов, но племя отверженных не теряло надежды и продолжало творить зло. И однажды их зло притянуло-таки к себе другое, чужое зло, ищущее для себя дорогу в иные миры.

Видимо, — развёл руками старый кобл, — какая-то способность создавать порталы осталась даже в осколках Зеркала, ибо однажды неведомые маги из другого мира хоть и не смогли проникнуть в этот, но связались всё же с коблиттами, навязав им свою коварную волю. И заодно сделались для них новыми злыми богами.

С той поры стали серые коротышки с ещё большим рвением приносить жертвы и творить зло в угоду своим богам, укрепляя невидимую связь между мирами и перекачивая через зеркальные алтари злую энергию, питающую этих самых богов. А те щедро наделили коблиттских шаманов магией смерти, позволяющей поднимать умертвий и управлять ими.

— Почему же, — спросил Прут, сердито пристукнув кулаком по каменной стене, — эти мерзкие твари похищают только детей?

— Не только, — качнул головой старик. — Просто детей легче дотащить до алтарей. К тому же дети всегда гораздо сильнее страдают. Такое блюдо вкуснее для злых богов.

— А зачем они тебя продержали в плену так долго? — спросил Плинто.

— Мы, Ведающие, как и шаманы орков, — старик опять тяжело вздохнул, — очень сближаемся с природными духами. Те напитывают нас своей энергией. Видимо, за счёт этого эманации моих страданий дают злым богам больше пищи, чем обычная энергия смерти. Хотя, возможно, коротышкам просто нравится растягивать удовольствие, тираня служителя Ушедших Древних. Они, не иначе, для того и отселили меня подальше от алтаря, чтоб сама дорога к нему да обратно каждый раз лишней мукой была. С моими-то силами...

Старик закашлялся и замолк. Наверное, отвык уже так много разговаривать.

Все вокруг тоже стояли молча. Переваривали услышанное. Хотя Клорк со Свелкой молчали по другой причине. Старика они всё так же не понимали и просто ждали, когда можно будет отсюда уйти.

— Только вот, — заговорил вдруг старый кобл вновь, — мои страдания ничего не значат по сравнению с тем, что вы действительно должны узнать и по возможности донести до своих шаманов. С каждой новой жертвой связь между нашим миром и миром коблиттских богов всё сильнее укрепляется. Через зеркальные алтари чужие маги к нам, может, и не смогут проникнуть. Но я знаю, что человеки давно пытаются экспериментировать с другими портальными зеркалами. Не такими мощными артефактами, какой был у Торкуса, но всё же... В общем, я думаю, что, из-за сильно упрочнившейся связи между мирами, любой из экспериментов человеков может случайно открыть проход в мир злых богов. И тогда беды не миновать.