Андрей Бондаренко - Путь к последнему приюту
Я коней напою, я куплет допою, хоть немного ещё постою — на краю
Они расселись по машинам и отправились домой, то бишь, в фамильную усадьбу графов Петровых.
«Как нехорошо получилось-то — с этим Матвеем Заболоцким», — мысленно терзался Егор. — «Нет, Лёха, Ванда, Хан и Лана знают, что донос на несчастного пиита написал, вовсе, и не я, а мой здешний «аналог». Но — Аля? Что она подумает? Вдруг, начнёт презирать и отвернётся? Мол: — «Муж оказался пошлым стукачом и законченным подлецом…»? Действительно, нехорошо получилось, так его и растак…».
Но эти его опасения не подтвердились. То есть, оказались напрасными и насквозь-надуманными.
Въехав за ворота усадьбы, машины остановились, и пассажиры выбрались наружу.
— Разбредаемся в разные стороны, — велела Александра. — Вам, господа и дамы, в правое крыло. Надеюсь, не заблудитесь? Тогда всем — спокойной ночи…. Милый, сделай-ка руку крендельком, ухвачусь ладошкой — умаялась слегка. Следуем в спаленку супружескую…
Они поднялись по каменной винтовой лестнице на второй этаж и, пройдя по правому коридору порядка пятидесяти метров, остановились перед солидной тёмно-аметистовой дверью морёного дуба.
«В этом Мире очень много фиолетового, а также иных, близких к нему цветов и оттенков», — уже привычно прикоснувшись к дверному полотну ладонью правой руки, отметил Егор. — «Даже утреннее небо здесь не ярко-голубое, а нежно-нежно-сиреневое. Индивидуальная местная особенность такая, не иначе…».
Дверь послушно приоткрылась, а после того, как они вошли, предупредительно закрылась. Тут же под потолком вспыхнули — приятным светло-лиловым светом — несколько длинных продолговатых плафонов.
«Ну, и ничего же себе!», — подумалось. — «Какой, блин горелый, шикарный будуар! Натуральный будуарище — из дамских любовных романов…. Кроватка — самый настоящий сексодром под кроваво-красным балдахином. По стенам развешаны картины и картинки — откровенно-игривой направленности. Навевает, однако…. А, вот, икон нигде не видно. Оно и понятно: религиозные предметы-атрибуты и безудержный супружеский секс — плохо сочетаются друг с другом. Неплохо, ей-ей, сказано, мол, «безудержный супружеский секс». Даже очень хорошо…».
— Милый, что с тобой? Задремал? — ловко освобождаясь от бордового офисного костюма, поинтересовалась Александра. — А я-то думала, что утренний плотский напор будет решительно продолжен…. Ах, да, ты же у нас ранен. Надо, конечно же, повязки переменить. Переменим, дело нехитрое, тем более что и аптечка в прикроватной тумбочке имеется…. Предлагаю следующий вечерне-ночной распорядок. Немного плотских отношений. Отдых. Перевязка ран. Потребление горячительных напитков из буфета. Новый комплекс постельных процедур…. Как тебе, Егорушка?
— Принимается — без вопросов и с удовольствием…
Всё так и было: секс, перевязка, употребление наливок-настоек, вновь — разнообразный секс. Но…
«Похоже, что Аля чем-то озабочена», — в момент очередного перерыва-отдыха решил Егор. — «Нет, так-то она активна, увлечена и получает от процесса однозначное удовольствие. Но думает — время от времени — о чём-то совсем другом…».
— Что-то случилось, любимая? — помявшись с полминуты, спросил Егор. — Какая-то ты нынче…э-э-э, слегка заторможенная.
— Выполняю супружеский долг без должного рвения? — смущённо улыбнулась жена.
— Не то, чтобы. Просто, такое впечатление, иногда мысленно «улетаешь» куда-то далеко…. Рассматриваешь какую-то проблему?
— Это точно, рассматриваю. Проблему…
— Серьёзную? — нахмурился Егор. — Даже более важную, чем наши с тобой…э-э-э, интимные отношения?
— Ну, не знаю, — неопределённо пожала белоснежными точёными плечами Александра. — Странная постановка вопроса…. Понимаешь, плотские отношения — вещь, безусловно, приятная. Но, вместе с тем, привычная и где-то даже обыденная. А дело, которое нам вскоре предстоит сладить, к разряду простых не отнесёшь. Вот, и ломаю голову.
— Какое — дело сладить?
— Ну, как же. Необходимо выкрасть из Императорского ангельского училища малолетнего Ивана Ивановича Степного?
— Необходимо, спора нет.
— Причём, по-умному и без следов?
— Да, именно так Великий князь и выразился, — подтвердил Егор. — Без следов…. А что?
— А то, что Константин Петрович Романов — очень дальновидный и многоуровневый человек. То есть, опытный и талантливый стратег. И этот его совет — мол, выкрасть, — и не совет вовсе.
— Что же тогда?
— Практический тест такой, — понимающе усмехнулась Александра. — Нам всем. Мол: — «Годятся ли ребятки для дел серьёзных и реальных? Являются ли боеспособной, единой и эффективной командой? Или же только языками трепать горазды да глазки строить?». Вот, и напрягаю извилины головного мозга…. Кстати, милый, а как ты понимаешь княжескую фразу — «по-умному и без следов»?
— Это значит, что фигуранта необходимо так выкрасть, чтобы его потом не искали.
— В каком, извини, смысле?
— В самом наипростейшем. То бишь, чтобы все считали пропавшего индивидуума однозначно-мёртвым…. Вот, ты сама посуди: зачем — кому бы то ни было — искать покойника?
— М-м-м…. Что ты имеешь в виду?
— Например, несколько уважаемых свидетелей видели, как искомый фигурант, споткнувшись, свалился в бездонную пропасть, — пояснил Егор. — Или же, как голодный африканский леопард перегрыз ему горло и, взвалив неподвижное тело на спину, уволок в густые заросли.
— Но нам же эти экзотические варианты не подходят?
— Нет, конечно же. Здесь ни голодных львов, ни бездонных пропастей, к сожалению, не наблюдается.
— Как же тогда быть?
— Придётся подбросить — вместо исчезнувшего Угэдэя — труп трёхлетнего мальчонки. Обезображенный, естественно, до полной и окончательной неузнаваемости…
— Ага, кажется, поняла, — Александра мягко отстранилась, поднялась с постели и принялась несуетливо одеваться. — Спасибо, милый за дельную подсказку.
— Ты куда?
— Приказ отдам — доверенным людям. Пусть незамедлительно возьмут под неусыпный контроль все ближайшие больницы и морги. Мол, нужно срочно и по-тихому раздобыть «свежий» труп трёхлетнего пацана. Желательно — круглого сироты…
Через пару минут жена покинула спальню.
«Чёрт знает, что такое», — наливая в хрустальную рюмку крепкой ежевичной наливки, подумал Егор. — «До чего же Александры Петровы — во всех Мирах — деятельны, энергичны и непоседливы. Эту бы энергию — да в мирных целях. То есть, направить бы её на рождение и воспитание детишек, я имею в виду. И тогда-то уж точно — всё сложилось бы в ёлочку…. Кстати, раны-то мои уже почти зажили. Левая рука, по крайней мере, работает безо всяких проблем и в перевязи, переброшенной через голову, больше не нуждается…».
