Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 (СИ) - Афанасьев Семён

И как сам не догадался? Ну и что, что в Японии за нейро-контрафакт сажают в тюрьму? Якудза же! Мало ли, что могут.

Надо будет навести справки. И надавить на малолетку ещё раз тоже надо будет — а вдруг что и получится…

Поблагодарив земляка за уделенное время, Сяо опять растянулся на кровати, предаваясь мечтам: блондином надо будет вытереть все унитазы в сортире. Тем более что товарищ, дай ему бог здоровья, обещал через неделю помочь с более продвинутой версией даже и не "сетки", а совсем другого продукта.

— Привет, Длинный! — Маса звонил со смарта своей красноволосой подруги.

— А что с родным номером? — закономерно среагировал Рюсэй. — Опять сражался?

Последнее он ляпнул наобум, но неожиданно попал.

— Угу. А батя тебе что, не рассказывал?

— Да мы с ним как-то не обсуждаем твои драки, — удивился маркетолог. — С чего бы мне знать?

— Так то не мои драки, как раз-таки ваши, — многозначительно хмыкнул младший Асада. — Я думал, ты в курсе.

— Навскидку ничего в голову не приходит из того, что мне по подведомственности, — подумав, честно сказал менеджер. — У нас с твоим отцом шестьдесят процентов работы не совпадает вообще, департаменты разные. А что там было?

— Да оно бы лучше не по телефону, — замялся старшеклассник. — Я заодно об одном человеке хотел попросить… Пересечься бы?

— Ну так подгребай?! — Рюсэй сказал название заведения.

— А это разве наша точка? — удивился более молодой товарищ. — Фигасе, мы крутые! Я и не знал…

— Не наша. — Маркетолог развеселился от искренней непосредственности школьника. — Но я не только в наших точках бываю и работаю. Сегодня — здесь. — Увидев, что товарищ колеблется, он добавил. — Приезжай! Тут много чего интересного! Заодно добьем все наши вопросы.

Ровно через секунду менеджер местами пожалел о собственной откровенности, потому что рядом с другом находилась и его пассия. К счастью для Рюсэя, молодая красноволосая оторва о таких заведениях слыхом не слыхала (соответственно, ничего дурного не подумала).

— А как я тебя там найду? — уже соглашаясь, спросил Маса.

— А на входе назовёшь мою фамилию и попросишь передать мне спуститься. За три минуты спущусь.

Заведение, куда меня приглашает Рюсэй, на деле занимает несколько этажей внутри небоскреба. С первого по пятый, если совсем точно.

Охрану на входе абсолютно не смущает мой возраст. Услышав фамилию, они ровно кивают и просят погулять снаружи.

А через три минуты товарищ забирает меня и проводит внутрь. Несмотря на законодательные возрастные ограничения.

— Как целое футбольное поле, — оглядываюсь по сторонам в огромном зале, всё пространство которого установлено столами.

Посередине каждого из них вмонтирована специальная жаровня.

— Ты ж фанат кулинарии. Специально для таких, как ты, любителей экзотики: можешь заказать себе сырых продуктов по прайсу, — пожимает плечами Рюсэй. — Сам себе сготовишь. С тем вкусом, который хочешь.

Присматриваюсь — и возле каждой жаровни замечаю вмонтированный в стол ящичек для специй и приправ. И инструментов.

— Погнали! Который из столовой наш? — потираю руки в предвкушении.

— Выбирай любой, — смеётся маркетолог. — Из свободных, разумеется.

Часть мест действительно занята парочками, компаниями. Но почти половина свободна.

— Давай вначале о делах? — раздаётся у меня над ухом, когда я только погружаюсь в перечень доступных ингредиентов. — Я вообще-то пошутил! Я думал, ты по меню что-нибудь готовое закажешь?

Чёрт. В отличии от девчонок в больнице, я почти не ел и абсолютно не наелся: ну не сырой же рыбой брюхо набивать! Пускай даже это кальмары или осьминоги…

Цубаса и Икару, догнавшись рисом, наоборот с превеликим удовольствием съели заказанные моей половиной дары моря от Ёсиоки. Ещё и меня пытались агитировать.

Раздразнив аппетит (и нормально вечером не пожрав), голый рис я есть не смог, даже с имевшимися многочисленными приправами. А сырые морепродукты почему-то не полезли.

Не моё.

Вздохнув, отодвигаю в сторону такое привлекательное меню:

— Вопрос первый. Есть русская девчонка, она сейчас в полицейском госпитале. Когда выйдет, ей будет некуда податься. Можешь помочь пристроить?

— А где она до госпиталя обитала? — Нейтрально интересуется Рюсэй, выбрасывая официанту на пальцах заказ, чай и сок.

Блин. И ведь не скажешь, что очень есть хочется. Кстати…

— У меня пока смартфона нет, расскажи, как я тут расплатиться смогу?

— Разбогател? — весело вскидывается товарищ. — Нет ничего проще. Но ты вначале о девице своей расскажи: мне будет гораздо проще придумать, куда её пристроить, если я хотя бы имя узнаю.

Там же, через некоторое время.

… - ну так позвони — и спроси?! — мой товарищ искренне не понимает, а в чём затык. — Сам. Её. Лично. Какие секреты?! Ещё и на её прошлой работе?

— Куда? В госпиталь полиции? — изобразить сарказм получается, но Рюсэя это не убеждает.

— Судя по тому, что ты рассказал, твой знакомый комиссар должен быть в курсе, — пожимает плечами Рюсэй.

— Да ну… неудобно…

— Ты как не японец.

— Знаешь, который раз по счёту за сегодня ты мне это говоришь?

— Так если оно так и есть? — он продолжает недоумевать. — Время ещё относительно пристойное. Твои знакомые служивые точно не спят. И ты же не о кабаке его спрашиваешь! А о соотечественнице, попавшей в беду! С точки зрения этикета, вполне себе нормально.

— Телефон дай, — протягиваю руку через стол, напоминая, что мне не с чего звонить.

Там же, через некоторое время.

— … как умерла?

— Мои тебе искренние соболезнования. — Кажется, Ватанабэ сейчас не отбивает дежурную программу, а искренне испытывает какие-то эмоции. — Там всё очень плохо было. Наши врачи сделали всё, что могли. Просто поверь: было без вариантов.

— А…

— Нет! — комиссар повышает голос, не давая мне заикнуться о таблетке вслух. — Там нейродегенеративные процессы пошли каскадом. То оборудование, которые ты использовал в условиях улицы, это как полиэтиленовый пакет на корабельную пробоину. Дало исключительно временный эффект, за счёт внутренних резервов организма. Маса, мне искренне жаль, но подобное пока не лечится.

— Как же так…

— Она ещё слишком долго продержалась, — нейтрально замечает полицейский. — Ты же помнишь других…?

— Да. А почему мне раньше не сказали?

— А ты что, новый гаджет купил?! — искренне удивляется Ватанабэ. — Куда я тебе сообщу? Лично приехать с докладом?!

— Извините…

— Уже молчу, что формально ты не являешься ни родственником какой-либо очереди, ни просто близким человеком. — Он говорит сварливо по инерции. — Она тебя, по крайней мере, в числе близких не упомянула! Мы всегда о таком спрашиваем в подобных случаях.

— Спасибо…

— Мои соболезнования. — Комиссар, вежливо кивнув, отключается.

Я с запозданием вспоминаю, что забыл поднять тему зависшего у него в департаменте смартфона Цубасы.

Сейчас этот телефон бы очень сгодился: чтоб не покупать нового себе, я б мог побегать с ним. У моей половины всё равно новый.

— … как ты говоришь, проще чищенной морковки.

Выдержав подобающую паузу после разговора пацана с полицейским, Рюсэй вернулся к делам.

— Держи, — он протянул младшему товарищу пластиковую банковскую карту из своего бумажника. — Моя запасная, но я сейчас на ней обнулю остатки. Переводи на неё баланс со своего счёта…

Казалось, младший Асада был действительно убит горем — поскольку не соображал элементарного.

С одной стороны, ту девку он видел первый раз в жизни (и последний, как только что оказалось).

С другой стороны, он так искренне описал собственные эмоции, когда услышал родной язык…

Эх. Ладно.

Воскрешать мертвых маркетолог не умел, но отлично знал, как решить текущую утилитарную проблему.