Олаф Локнит - Корона Аквилонии
Тем временем на правом берегу уже полностью установилась наша власть. Лодки и любые другие речные суда не выпускались из гавани, в тех, кто пытался переправиться и сообщить, что восходная часть города объята восстанием, стреляли из арбалетов заворачивая ладьи обратно. Гвардейцы и наемники графа Люксэ заняли все оружейные склады, кордегардии и контролировали все семь городских ворот правобережной части столицы, через которые в Тарантию (это уже случилось ближе к вечеру) начали входить отряды пеших наемников Конана.
Половина рассеченной надвое Хоротом Тарантии оказалась в наших руках практически без жертв.
С наступлением полуночи мы откроем мосты через реку и при поддержке квартирующих в левобережной части Тарантии полков Черных Драконов (где уже находится Паллантид вместе со своими верными соратниками) да Боссонских арбалетчиков, полностью захватим город. Останется самое важное — королевский замок, который при желании можно быстро превратить в почти неприступную крепость. Замок — это наш символ, не взяв дворец, мы будем держать в руках все, кроме трона и короны. И в то же время нельзя допустить бойни в городе, на глазах у подданных…
Ничего, и с замком разберемся. Все подготовлено. Прежде всего, под ударом Латераны должны оказаться люди, чьи имена прописаны в пергаменте, который подписал Конан — двадцать девять самых запятнавших себя деятелей, крови которых незамедлительно потребуют благодарные подданные.
Кертису, который будет вместе с Конаном, Просперо и «беркутами» охотиться на Нумедидеса я передал несколько склянок с самыми быстродействующими ядами и чин по чину составленный пергамент с текстом отречения. Нумедидес слабоволен, боится боли, уверен, что он выберет мгновенную гибель от яда, чем нелегкую смерть через отсечение головы. А мы объявим, что король, подписав отречение «скончался от огорчения» или выдумаем нечто подобное. Я не желаю, чтобы кровь предыдущего монарха оказалась на руках людей, которые будут теперь править страной. Пускай этот грех примет на себя Латерана, нам не привыкать.
Приходится разрешать сотни вопросов, начиная от самых важных (охрана и строгий надзор за управой дознания городской стражи — оттуда не должно исчезнуть ни единого пергамента!), до украшения города на завтрашнее утро — превратим трагедию угасания тысячелетней династии в праздник для народа, коему важны не имя и происхождение нового короля, а пресловутые «вольности» и «милости»! Тарантия завтра должна выглядеть торжественно, величественно, словно у нас Большое Коронное торжество. Думаю, так и будет — знамена и штандарты, войска шпалерами, король впервые появится на главной площади поприветствовать возлюбленных подданных, примет благословения от жрецов… Надеюсь, Хродомер не подведет. А вздумает противодействовать — будет у нас новый Верховный Жрец, помоложе и покладистее.
Но прежде всего мы обязаны не допустить даже намека на беспорядки в городе. Пуантенцам и наемникам Конана строжайше указано пресекать любые грабежи, проявления недовольства или просто кабацкие драки. Порядок, порядок, тысячу раз порядок! Народ любит строгость и быстро поймет — если порядок на улицах, значит и в стране порядок будет.
— … Барон, с левого берега доносят: в Обители Мудрости бунт, — в кабинет ворвался явившийся от графа Люксэ вестовой. — Граф ждет указаний!
— Только этого нам не хватало, — Троцеро, сидевший за обложенным бумагами столом напротив меня, едва не сплюнул. — Обитель Мудрости! Эти шалопаи поднимут на ноги весь город! В чем дело?
— Возмущены занятием «свободной части города» войском!
Я понял, о чем говорил гонец. Обитель Мудрости, лучшее учебное заведение Заката, несколько тысяч сорвиголов, вечная трудность тайной службы — по юности, ретивости и недомыслию они готовы возмутиться всем, чем угодно, от повышения налогов, до ареста одного из слушателей за пьянство. А сама Обитель, город в городе, состоящая из десятков корпусов обнесенных чисто символической стеной, спокон веку была неприкосновенна — никто, даже городская стража, не может войти на земли Обители. А граф Люксэ, который мало знаком с традициями Тарантии, отправил туда часть войска! Непростительная ошибка! Это может попахивать бунтом не только против Нумедидеса, но и против нас. Скверно. Впрочем, и на такой случай мы предусмотрели противодействие.
— Немедленно возвращайся к графу, — рявкнул я на вестового. — От моего имени передать следующее: у всех студенческих гильдий есть предводители. Пускай его светлость встретится с ними и объявит, что мы подняли Рокод против Нумедидеса и его присных. Кто желает — пусть присоединяются. Там учится множество дворянских отпрысков, оружие держать умеют. Пусть разобьются на десятки, каждый десяток идет в распоряжение сотника гвардии Гайарда. И последнее. Стемнело, скрытность уже не требуется. Всем переодеться в синюю форму Гайарда, поднять знамена с Пуантенскими леопардами. Переходить через Хорот, как и условлено, в полночь, по сигналу!
Вестовой галопом побежал к лестнице, а в дверях замаячил мой секретарь — месьор Алфер, с пачкой пергаментов в руке.
— Возле казарм табронийского полка начался бой, предложение о сдаче отвергнуто, — скороговоркой сообщил Алфер. — Казармы полностью окружены нашими наемниками, в здании начался пожар… Но, как доносят, пикинеры полка пытаются прорваться к мостам и замку короны.
— Это где? — я уставился на большой план Тарантии, занимавший половину стола. — Полуденные кварталы города? Рано, рано… Табронийцы подчиняются королю, сопротивление может быть ожесточенным. И пожар еще… Троцеро, сколько до полуночи?
— Три квадранса, — ответил герцог, взглянув на клепсидру. — Может…
— Именно. Начнем немного пораньше. Алферс, беги на крышу, пускай подают сигналы!
— Теперь без шума не обойдемся, — вздохнул Троцеро.
— Лучше малый шум, чем большой. Будет стократ хуже, если табронийская тысяча пикинеров прорвется к центру Тарантии! Подождите, я скоро!
Я помчался вслед за Алфером, ринувшемся к двери на чердак. Дом трехэтажный, с высокой башенкой. На крыше нас с нетерпением ждали люди с бамбуковыми трубками наготове. Внутри купленных в Кхитае трубок находится разноцветная огненная смесь, выбрасывающая высоко в воздух яркие синие, красные и зеленые звезды. Наблюдатели на противоположном берегу обязаны увидеть наш сигнал к атаке.
С высоты город, озаренный лунным светом, просматривается неплохо — скопище острых и плоских крыш, редкие огоньки в окнах незапертых ставнями. За спиной и чуточку левее — черный куб замка короля, неживой и безгласный, словно огромная гробница. Впереди — серебряно-синяя лента Хорота, за которой стоят наши гвардейцы. Возле зданий Обители Мудрости заметно мельтешение факелов, значит молодежь вовсю буйствует и веселится… Надеюсь, граф Люксэ направит их энергию в нужное русло. Полуденнее, за дворцом короля разгорается багровое зарево — пожар возле казарм Таброния. Главное, чтобы огонь не перекинулся на другие кварталы.
