Падчерица смерти - Дана Арнаутова
– Айлин? Вы? – глупо спросил Грегор, чувствуя себя беспомощным и, почему-то, лет на двадцать моложе. – Что вы здесь делаете?
Камердинер, решив, что его долг выполнен, улетучился, а невозможная девица Ревенгар шагнула вперед, закрыв за собой дверь кабинета, и сказала так тихо и просто, что Грегора насквозь пронзила неведомая ранее жуть:
– Я пришла к вам, милорд.
Глава 9
Горькое и сладкое
– Вот оно, значица, как…
Кузнец Долгий Мартин потрогал носком сапога тушу демона, вытащенную во двор, окинул ее задумчивым взглядом и велел:
– Эй, малой! Снимите-ка с ребятами с энтой пакости шкуру, растяните да хорошенько осмотрите, где она потоньше. Куда, значица, бить, если что.
Малой, как кузнец звал младшего из своих сыновей, огромный детина лет тридцати, выше Аластора и с кулаками, вполне способными заменить молоты, кивнул и принялся деловито разворачивать демона брюхом вверх. Можно было не сомневаться, что вскоре барготово отродье обдерут и разделают, как обычного медведя, хоть и неестественно крупного.
– Значица, ваша светлость, оттуда все новые лезут? – почтительно, но с должным достоинством обратился Мартин к Аластору. – И здоровенные, как энтот, и помельче? И лезть будут?
– Будут, – скупо уронил Аластор.
Горячка боя прошла, и он чувствовал легкую тошноту, когда смотрел на чешуйчатую гору плоти и еще три поменьше, лежащие рядом. Конюхи, прислуга и трое стражников, оставшихся в поместье после отъезда отца, разглядывали демонов с ужасом, и Аластор слышал, как они перешептываются о немилости Благих.
Еще одного мелкого демона, выбравшегося из портала, пока Аластор собирал людей и объяснял, что случилось, пришлось гонять по всему особняку, где тот изрядно попортил мебель, но, к счастью, никого не успел убить. Тварь оказалась удивительно проворной, и закончил преследование только старший из трех «ребят» Мартина, умудрившийся загнать ее в каморку под лестницей и там приколоть рогатиной.
Но портал, у которого Аластор велел поставить пока караульного, окончательно превратился в подобие то ли колодца, то ли лаза с твердыми черными стенками, и в нем время от времени мелькали жуткие морды, лапы и тела, пока не вылезая на эту сторону. Но Аластор поставил бы свой перстень наследника против ломаной подковы, что твари просто выжидают удобного момента или подкрепления. Вроде того чудовища, что вылезло первым.
– Магов звать надо, ваша светлость, – вздохнул кузнец. – Сами не справимся. Толку крыс гонять, пока нора не забита.
Сравнение демонов с крысами Аластору понравилось. Как и то, что кузнец, от которого он не зря ожидал рассудительности, не боялся и не думал о немилости богов. Жаль, что остальные домочадцы Вальдеронов такой храбростью не отличались. Один из стражников, увидев дохлого демона, позеленел, как весенний луг, и долго чистил желудок. А мастер Кельмас, пожилой управитель Вальдеронов, даже сейчас был мучнисто-бледен, хотя демон всего лишь пробежал мимо него на расстоянии вытянутой руки и даже не поцарапал. Впрочем, трудно ждать храбрости от крестьян и бывшего купца.
– Верно, – кивнул Аластор. – Поэтому я поеду в Дорвенну, а ты, Мартин, бери людей под начало и следи, чтоб эти твари не прорвались в поместье. На других, сам видишь, никакой надежды, – слегка польстил он кузнецу.
– Что ж это будет, ваша светлость? – испуганно спросила кухарка. – Как же нам теперь жить? Ведь они же нас пожрут, проклятое барготово отродье! Как вы уедете, так и полезут, небось! Сделайте милость, не оставляйте нас!
Аластор уже открыл рот, объяснить женщине, что другого выхода нет, как поднялся всеобщий гомон. Служанки зарыдали, кухарка взвыла раненой волчицей, а конюхи, стражники и прочая прислуга принялись наперебой уверять, что без милорда им никак, словно бедным беззащитным сиротам.
Островком спокойствия в рыдающей и галдящей толпе остались только кузнец, его сыновья, сноровисто потрошащие демона, и мастер Кельмас. И, разумеется, месьор д’Альбрэ, которому Аластор велел вынести кресло прямо во двор, поскольку ложиться в постель фраганец решительно отказался, позволив только промыть и перевязать раненое плечо.
– А ну тихо! – рявкнул Аластор, лихорадочно соображая, как убедить прислугу, что демоны не так уж страшны. – И не стыдно вам? Подумаешь, твари… Вон, с одного уже шкуру снимают! – указал он в сторону «ребят» Мартина.
– Его светлость дело говорит, – поддержал его кузнец. – Убить энту погань можно, вон как его светлость большого лихо завалил! Секирой только зря… Ежели их там много, а головы у всех такие крепкие, это ж только добрую секиру зря портить.
Он с легким неодобрением покосился на Аластора, у ног которого лежала вторая секира, вытащенная младшим сыном Мартина из черепа твари. Аластор почти устыдился, что и вправду едва не испортил дорогое старинное оружие, но сразу опомнился.
– Мастер Кельмас, – обратился он к управляющему, – раздайте людям оружие и проследите, чтоб никто не остался без защиты. Женщин и детей, пока меня не будет, соберите в левом крыле и поставьте там охрану. Караульных у портала держите днем и ночью, и если твари полезут…
– Не отобьемся, – безнадежно сказал кто-то из толпы слуг, и женский плач, утихший было, стал громче.
Аластор с отчаянием понял, что проигрывает бой за храбрость своих людей. Рыжий конюх Томас, которого дважды ловили за браконьерство, не боялся в одиночку бить кабанов в лесах Вальдеронов, но демоны для него что-то невозможно жуткое, и лихому парню не понять, как можно всадить рогатину в барготову тварь, словно в кабана. Мартин и его сыновья – те другого закала, кузнец родом из Вольфгарда, и сыновей он воспитал так, что «ребята» скорее голыми руками пойдут душить демонов, чем нарушат отцовскую волю. Демон-то, может, не загрызет, а вот от батюшки точно схлопочешь. Но остальные… остальные скованы ужасом.
И тут его осенило. Если его люди видят в демонах только ожившие страшные сказки, с которыми никак нельзя бороться, значит, нужно, чтобы они взглянули на барготовых тварей иначе.
– Серебряный флорин за тварь вроде этой! – бросил он, снова указав на полураспотрошенного первого демона. – И три медяка за мелочь!
Толпа смолкла так быстро, что Аластор почти испугался. Но тут из кресла, где сидел фраганец, донесся смешок, а Мартин подался вперед, вглядываясь в Аластора, и
