Пророчество тьмы - Анви Рид

И, выйдя из зала, Эвон скрылся в освещаемом огнем жаровен коридоре.

– Паршивец. – Атернай скинул бумаги на пол.

– Ты тоже пойдешь с ними, Соно? – спросила ниджая принцесса.

– Если Атернай позволит мне остаться, то я бы смел просить у него встречи с его лучшими аха. Хочу потренироваться с северными воинами.

– Да. Оставайся. – Атер немного успокоился и будто даже повеселел. – А после сразимся с тобой на мечах, – улыбнулся он.

– Это будет честью для меня.

Юри не понимала, почему Соно так с ним любезничает. И почему он так легко отпускает ее одну.

– Я пойду в свои покои. – Поклонившись, ниджай направился к выходу.

Сиаф схватила его за рукав хаори. Он остановился, но на нее так и не посмотрел.

– Забери. – Юри протянула ему шарф, который он ей дал. – Это твое.

Соно покосился на него и, приоткрыв рот, хотел что-то сказать, но быстро передумал и, небрежно стянув шарф с ее рук, ушел.

– Идите отдыхать, – обратился к Далии с Юри Атернай.

Он вновь помрачнел. Видимо, хотел побыть один, потому что выгнал даже аха, стоявших у трона в соседнем зале.

Девушки шли по одному коридору. Далия на секунду остановилась у комнаты Эвона, но, обернувшись на сиафа, все-таки ушла к себе. Юри же встала рядом с другой дверью, ручки которой нерешительно коснулась. Это была спальня Соно. Юриэль не знала, что сказать ниджаю и стоит ли сейчас навещать его; ей казалось, что все не может кончиться так быстро и так легко. Если до этого она решила не останавливать Соно и приняла его выбор, то сейчас испугалась: вдруг тот разговор был последним? Она не хотела отпускать ниджая. И как бы он ни отталкивал Юри, она понимала: он делает это не просто так. Их связывало слишком многое, и, кажется, она готова сделать первый шаг на пути к их примирению. Надавив на дверь, она открыла ее. Но… комната оказалась пустой.

Глава 23. Далия

Далии казалось, что она все еще любит Юстина. Хоть это было и неправильно, особенно после того, что он сделал с ее семьей. Сделал с ней. Но ночью в конюшне она видела сон, в котором был он. Юстин звал ее, просил вернуться, и она покорно бежала на голос. Далия плакала, но не от страха, а от счастья, что наконец увидит его, и стоило позвать его в ответ, как кромешная тьма стала берегом Черного океана. Подул теплый соленый ветер, а холодный песок защекотал босые ноги. Ночь сменялась рассветом – красным заревом, освещавшим морскую гладь.

– Далия… – нежно прошептал Юстин, оказавшись за ее спиной. – Любовь моя, я ждал тебя.

Он схватил ее за плечи и прижал к себе. Принцесса перестала понимать, что это сон, и, ощущая тепло его рук, прижалась всем телом.

– Юстин, это ты? – прошептала она ему в шею, вдохнув любимый запах.

Далия боялась, что Юстин вновь растворится, и, стягивая с него рубашку, обнимала все крепче.

– Конечно я. – Он гладил ее по волосам.

– Ты не уйдешь?

– Я поклялся, что никогда не оставлю тебя.

Юстин обхватил ее лицо ладонями и заглянул в голубые глаза. Принцесса наконец смогла рассмотреть его и убедиться, что это был он. Ее возлюбленный. Ее Юстин.

– Поцелуй меня, – попросила она.

– Мы же пришли сюда, чтобы полюбоваться рассветом.

– К Незримому этот рассвет, Юстин. Поцелуй меня!

Она потянулась к нему, но он, отстранившись, молча отошел к воде.

– Я больше не твой слуга, Далия.

– О чем ты? – непонимающе спросила она.

– Теперь я король.

Она разозлилась. Так сильно, что, подлетев к нему, принялась бить кулаками по груди.

– Что происходит, Юстин?! Я ничего не понимаю! – кричала она.

Он грубо схватил ее за запястья и встряхнул.

– Глупая принцесса. – Лицо Юстина изменилось. – Какая же ты глупая.

– Ты больше не тот, кем был раньше.

– Пелена страха спала с моих глаз, и теперь я отчетливо вижу его в других. Например, в твоих. Ты боишься меня, Далия. И… Мне это нравится.

Сейчас, глядя в его глаза, она видела убийцу с главной площади, одержимого безумца, который все сильнее сжимал ей руки.

– Я устал бегать за тобой, – рычал он. – Сколько можно прятаться, Далия?

– Отпусти, мне больно! – Она пыталась вырваться.

– Не-е-ет, теперь я никогда тебя не отпущу. Разве не этого ты хотела? Чтобы мы всегда были вместе. – Он больно схватил ее за шею. – Скажи мне: где ты, Далия? Я приду за тобой и убью.

– Как убил мою семью?

Юстин сильнее сжал ее горло – и принцесса начала задыхаться.

– Именно, глупышка. Зарежу тебя ножом, который подарил мне Рокрэйн.

– Почему ты так поступаешь? Мы же любили… друг друга… – хватая ртом воздух, пыталась говорить Далия.

– Я наигрался с тобой, – засмеялся он. – Теперь у меня много новых игрушек. Каждый день меня ублажают женщины, одна краше другой. Ты мне больше не нужна. Ты лишь все портишь.

В глазах Далии потемнело, но, задыхаясь, она произнесла свои последние слова:

– Кто ты такой…

– Я бог, вернувшийся, чтобы отомстить.

Принцесса вновь погрузилась в темноту, оставив вдалеке шум волн и безумный затихающий смех.

Проснувшись, Далия поняла, что не сможет простить Юстина. Он уже никогда не станет прежним. Пора отпустить его и покончить с любовью, которая медленно разрушала ее душу, затягивая в свое прогнившее болото.

Приоткрыв дверь, принцесса заглянула в небольшую щель и, увидев, что Юри зашла к себе, выскользнула из спальни. Ей нужно было срочно увидеть Эвона и поговорить с ним. Но в покоях его не было. В жаровне не горел огонь, кровать так и осталась заправленной, а холод комнаты говорил о том, что Эвон и не собирался тут останавливаться.

Далия вышла в большой зал, надеясь найти травника за одним из длинных столов, но там было пусто, как и в Мысленном зале, поэтому она пошла на улицу.

Холодный ветер не набросился на нее: видимо, как и все жители страны, ушел на покой, чтобы, выспавшись, с новыми силами вернуться с заснеженных вершин. Ночь спустилась на Аскар и, оголив небо, наконец показала его красоту. Дорожка звезд тянулась вдоль горных хребтов, а луна освещала и без того белый снег.

– Ты не против? Я присоединюсь, – Далия услышала неподалеку голос Соно.

Рядом с Длинным домом стояла пристройка, которая служила то ли беседкой, то ли небольшим открытым балкончиком. Там, привалившись плечом к деревянному столбу, стоял Эвон.

– Я всегда за, красавчик.

Соно зашипел, а Далия, спрятавшись за горой из бревен, присела, решив подслушать разговор.

– Что ты тут делаешь? – спросил ниджай.

– Мне надо было подышать свежим воздухом.

Они ненадолго замолчали, и Соно первый нарушил тишину:

– Ты задыхался рядом с братом?

– Он душит меня всю мою жизнь. Причем во всех смыслах, – засмеялся Эвон. – А тебя что сюда привело?

– А это уже не твоего ума дело.

– Ай, как грубо, ниджай. Ты почти ранил мое сердце.

Соно облокотился на перила, взглянув в ночное небо.

– Ищешь Юриэль? – догадался травник, но ниджай промолчал. – Ее отсюда плохо видно. Эта звезда скрывается за самой высокой горой.

Ниджай опустил голову, и Эвон подошел к нему поближе. Далии пришлось наклониться, чтобы лучше их слышать.

– Знаешь, из всех сражений сложнее всего нам дается битва с собой.

– Мне не нужны твои нравоучения, травник.

– Всем нужно плечо, на которое можно опереться.

– Да… – Соно выпрямился. – И такое плечо я сегодня потерял.

– У-у-у… Вот оно что. – Эвон скрестил руки.

Он прижался к перилам спиной. Оттуда открывался вид на кучу бревен, за которой пряталась принцесса. Но, кажется, Эвон не заметил ее.

– Вы поругались с Юри?

– Не твоего…

– …ума дело, да. Ты уже говорил.

Соно не уходил. Видимо, этот разговор был нужен ему.

– Я не буду допрашивать тебя и узнавать, что же случилось, но я хочу, чтобы и ты, и она были счастливы. А счастливы вы будете