Куда идем мы… - 4 - Вадим Юрьевич Нестеров
Он притянул к себе жену и поцеловал ее в лоб.
– И еще раз – если сможешь, прости засранца.
После чего Великий Мудрец, усмиряющий небо повернулся спиной к своей жене и спокойным шагом пошел к обезьяну и свинье.
– Ну вот и все. Вроде бы все дела переделал.
И он с грустной улыбкой развел руками.
– Ты был прав, Хан, все как-то закономерно подошло к финалу. Итог, конечно, не очень впечатляет, но тут уж – что заработал, то и получил. Давай, мартышка, заканчивай.
Псих молчал.
Долго молчал, с минуту, наверное. Даже Жир не выдержал.
– Ну что ты там завис, Псих? Давай уже. Сразу и квест закроем. Если тебе в падлу или там неудобно – давай я его граблями откомпостирую. Мне нетрудно, опять же приварок получу – за него Система неслабо очков отсыплет.
Псих невольно улыбнулся.
– Толстокожее ты существо, Жир.
Потом, явно что-то решив, обезьян подошел к Лоче и сказал ей.
– Слушай, невестка, я у вас на свадьбе не был и на свадьбу вам ничего не дарил – я тогда срок тянул. Хочу исправить это упущение. Финал, наверное, будет выглядеть сопливо, но как насчет принять в качестве подарка жизнь вон того рогатого упрямого придурка? Если он тебе нужен, конечно.
Лоча посмотрела Психу в глаза и громко сказала.
– Нужен. Я его люблю. Хотя, сколько я помню, ты вроде и так в курсе.
Она улыбнулась обезьяну, и Псих понял, что прощен.
– Жир, не злись! – крикнул он товарищу. – Ну не шмогла я, не шмогла. В Тюмени квест закроем, ничего страшного.
– Какой ты все-таки гад, Псих! – с чувством отозвался свин. – Типа ты такой благородный, а я типа свинья бесчувственная. Да я… Да у меня… Да я, если хотите знать…
Он повернулся к «молодоженам», которые уже стояли обнявшись.
– Ребята, а давайте я метнусь, граблями эту стерву ухайдокаю – и это типа будет от меня вам подарок? А что? Не только же Психу презенты раздавать.
Лоча засмеялась.
– Спасибо, милый Жир. Но этим вопросом я займусь сама. Уж что-что, а это точно мое дело и моя месть. И я прибью любого, кто в этом вопросе перейдет мне дорогу.
– Тебе нельзя, – глухо сказал Бык. – Я и за тебя поклялся, и за сына. Она не дура и себе со всех сторон соломки подстелила.
– Да? – легкомысленно спросила воительница и махнула рукой. – Тогда я что-нибудь другое придумаю. Ты даже не догадываешься, милый, насколько мы, женщины, в этих вопросах изобретательны.
И она, как молодая девчонка, не стесняясь гостей, взлохматила мужу волосы.
– Да не парься ты! Стоит он здесь, сопит злобно, фигню всякую думает… Какие проблемы, Князь? Ну обнесли нас – и обнесли! Делов-то. Живы будем – и добро заново наживем, и проблемы порешаем. Иди вон домой и займись инвентаризацией, надо же нам понимать, что у нас в активе есть.
– А ты? – промычал бык.
– А я пойду наших дорогих гостей через огненные земли проведу. Что-то не хочется мне им веер одалживать. Рожи у них больно жуликоватые. Я лучше сама с ними прогуляюсь. Опять же – хоть с деверем толком познакомлюсь.
* * *Псих и Жир стояли во дворе, ожидая, пока Лоча соберется в недельный поход.
– Кстати, Псих, – Жир вспомнил проочень важную вещь. – Давно хотел спросить – а почему Князь тебя «Ханом» называет?
– А, это… – улыбнулся обезьян. – Это, брат, дела давно минувших дней. Он, пожалуй, последний остался, кто эту кличку еще помнит. Я в ранней молодости, когда был активистом за освобождение демонов, всем врал, что знаменитый индийский бог Хануман приходится мне дедушкой. Вот Ёви меня так и прозвал. Кстати, а ты знаешь, что по одной из версий могила Ханумана находится рядом с Окунево? Мы поэтому такой жирный баф и получили – дедушка позаботился о внучке.
– Врешь ты все, – убежденно сказал Жир. – Врешь и не краснеешь.
– Может, вру, – загадочно улыбнулся Псих. – А, может, и нет. Кто знает?
Глава девяностая. Тюмень
(где Четвертый до Темной башни дошел)
г. Тюмень,
столица Томской локации.
57°10′ с. ш. 65°30′ в. д.
– Ну и где здесь мэрия? – ворчал Псих, шествуя по улочкам Тюмени, первого русского города в Сибири и последнего сибирского города на пути паломников. – Черт бы побрал эту свинью. Это не Жир, это Сусанин какой-то! Ночь на носу, а мы бродим невесть где.
– Куда идем мы? Куда идем мы? – поддержал приятеля Тот.
– А черт его знает, куда идем мы! – охотно вступил в диалог обезьян. – Встроенные карты в этом городе заблочены, фиг сориентируешься. Но люди, как ты видишь, как-то обходятся, даже приезжие куда-то идут. И только у нас есть Жир, который сначала разорался: «Я здесь был, я вас проведу!», а потом завел невесть куда. Где теперь мэрию искать?
Последний вопрос адресовался Жиру, но свин не ответил. Он, как нашкодивший пес, шел после всех, покаянно прижав уши.
Вдруг паломники заметили странную процессию, двигавшуюся навстречу. Это были десять монахов в колодках, соединенных цепью. Они шли гуськом по улице и нестройным хором канючили:
– Подайте несчастным библиотекарям, проспавшим башню! Любой грош, который вы пожертвуете нам, пойдет на благое дело, ибо он приближает момент выплаты нашего штрафа и нашего освобождения!
Но подавали плохо. Вместо мелочи странным монахам в основном летели попреки:
– У-у-у-у, косячники, глаза бы мои на вас не смотрели! Просрали башню, идиоты!
– И не говори, сосед. Десять придурков весь город без денег оставили. Где туристы, побирушки? Кому мне теперь пирожки продавать?
