Марк Сиддонс - Избранница ночи
— Лиаскан,— без колебаний объявил он и протянул щит Лореле, которая кивком подтвердила его догадку.
— Клинок рыси, так они называют себя,— сказала девушка,— Лиаскан, покровитель фанграсов, подобный богу гигант, полузверь-получеловек, тот, кто породил рысь и может сдвигать горы.— Последние слова она произнесла тихо, бросив тревожный взгляд на холмы, с которых они только что спустились.
Соня тронула лошадь и двинулась к тому месту, где схватка закончилась,— мертвые тела лежали на спине, как их застала атака, когда воины, по всей видимости, собирались перестроить свои ряды.
Она объехала всю поляну, на которой разыгралось кровавое побоище, а потом, взглянув на запад, подозвала к себе Лорелу:
— Смотри! Там несколько всадников!
Та, в свою очередь, показала на холмы впереди их и немного южнее:
— Только в том месте мы можем пройти к границам Потерянных Земель, на которых стоит Башня. Эти кони, скорее всего, принадлежали отряду черного воина, Дарвиля, который не знает туда точного пути. Хорошо, если так. Вокруг этих гор дороги нет, нет и человеческого жилья, и никто не сможет указать ему нужного пути. Если повезет, мы прибудем туда раньше их.
Кантенфлас, как заметила Соня, пристально смотрел назад, откуда они пришли.
— Всадники! — сказал он.— Прячутся в лесу и следят за нами.
— За мной! — воскликнула Соня и направила свою лошадь прочь с поля битвы на отмель реки.
Они пересекли поток, разбрасывая вокруг себя тучи радужных брызг, и остановились на противоположном берегу. Затем все четверо вновь поскакали через лес на юг. Они ехали долго, останавливаясь только на короткие привалы, и к концу дня уже были на расстоянии полета стрелы от подножия холма, также находившегося во владениях фанграсов.
Каждый раз, когда Соня оборачивалась назад, она видела отражение солнечных лучей в мече или шлеме, а если они останавливались в лесу, то среди звуков леса порывы ветра то и дело доносили отдаленный храп лошадей. Неизвестный отряд упорно следовал за ними, подстраиваясь под ритм их движения и сохраняя неизменным отделявшее от него расстояние.
— Они дожидаются ночи,— заметила Лорела.— Их бог Лиаскан достигает вершины своего могущества как раз в полночь, прячась среди звезд, так что никто не может различить его сверкающих глаз. Лиаскан появляется только в сумерках, когда их собственное оружие обретает наивысшую силу, а клинки врагов еще хранят мощь дневных богов. Они считают за честь бороться ночью только среди таких же, как они. Во многих боссонских родах есть свои старинные обычаи…
— У нас совсем немного времени до наступления сумерек,— пробормотал Кантенфлас.— Попробую проделать небольшой фокус, если, конечно, найду достаточно сил для этого…
Он прикрыл глаза и трижды заставил свою лошадь перебирать ногами, кружась на месте. Он что-то шептал себе под нос, но Соня не могла разобрать ни слова. Внезапно вокруг него образовалось почти бесцветное свечение, и тут же лес словно проснулся — птицы и прочие его обитатели запрыгали по ветвям и среди корней, создавая невероятный шум своим щелканьем, треньканьем, свистом.
Однако не все были едины в этом порыве. Из темноты леса появилось стремительное существо с лоснящейся шкурой, его глаза горели зловещим красным огнем, оно рычало и фыркало, приближаясь к Кантенфласу.
Соня выхватила свой метательный нож, но остановилась, потому что движение твари не напоминало нападение зверя. Большая лесная кошка, как показалось девушке, двигалась к Кантенфласу помимо своей воли. Неожиданно маг резко взмахнул перед собой левой рукой. Светящаяся аура вокруг него исчезла, а через мгновение вспыхнула вокруг рыси. Соня видела, как зверь повернулся на задних лапах и застыл, глядя назад, на север, где среди лесных тропок скрывались преследователи. Колдун совершил последнее движение кончиками пальцев, и застывший зверь зашевелился, удвоился, а потом и утроился в своих размерах. Теперь рысь была много выше человека, огромный зверь преграждал путь преследователям.
— Это поможет нам хотя бы четверть ночи чувствовать себя в безопасности,— сказал Кантенфлас, тяжело дыша. Было заметно, насколько утомили его эти действия.
Они поскакали дальше, тревожно поглядывая на уже темнеющее небо. После заката, чувствуя холод, Соня глубже запахнула свой плащ и на всякий случай обнажила меч. Кантенфлас подскакал к ней сбоку и вгляделся в полумрак леса, из которого они только что вышли.
— Надо побыстрее убираться отсюда! — крикнула Лорела, но Соня перебила ее:
— Они уже рядом!
— Кто-то из них пересилил мою магию! — мрачно воскликнул колдун.
Астамир распахнул плащ, и его блестящие доспехи отразили последние лучи заходящего солнца. Он, обнажив меч, встал рядом с Соней по другую ее руку. Лорела, крепко сжав копье, тревожно выглядывала из-за их спин. Они ждали воинов Лиаскана. Ждать долго им не пришлось.
Их было десять, и они, словно просочившись сквозь лесную чащу, в один миг вылетели на открытую площадку. У каждого из нападавших — копье с широким плоским наконечником, загнутым вниз. Лица воинов были суровы и обожжены солнцем, ветром и войнами — темные глаза полыхали мрачным огнем, рты кривились в презрительной усмешке. Короткие кожаные штаны, обтягивающие ноги выше колена, плети, рукоятки которых были украшены черными и светлыми волосами жертв каждого воина,— в общем, вид фанграсов был весьма устрашающ.
Лошадь Астамира попятилась назад, видимо почуяв запах крови или испугавшись странных животных, на которых восседали всадники: это были коротконогие лохматые лошаденки с очень широкой грудью и густой порослью белых волос около бабок их ног. Соня почувствовала, как непроизвольно напрягаются ее мускулы, и услышала прерывистое дыхание Кантенфласа — он тоже сжался и напружинился, словно кот перед прыжком. В этот момент предводитель фанграсов взмахнул шлемом, который он держал в руке, и, взглянув на стоящую перед ним четверку всадников, остановил взгляд на Лореле. Отдав свои шлем и копье одному из воинов, находящихся рядом, он выхватил короткий широкий меч и спрыгнул с лошади. Он шел прямо к Лореле, которая, затаив дыхание, бросила взгляд на Соню. Человек остановился. Лорела, словно лунатик, соскочила с седла и выхватила свой меч. Соня почувствовала, как по ее коже поползли мурашки. Ее подруга, несмотря на всю свою отвагу, не представляла серьезной опасности для здоровенного мускулистого фанграса, тем более что ее плечо еще не зажило после ранения.
— Я буду биться с тобой! — резко сказала Соня, но, как только сделала попытку соскочить с седла, фанграс, подняв руку, жестом остановил ее:
