Татьяна Смирнова - В шкуре зверя
– А если я не сумею удержать зверя? – спросил Йонард.
– Останешься навсегда собакой, – просто ответил Дзигоро. – Думаешь, ты один такой? Э! Кто знает, сколько из тех гиен, которые рыщут вокруг, когда-то были могучими и хитрыми царедворцами при дворе императора Ирана.
Китаец негромко рассмеялся. И Йонард присоединился к нему, хотя было ему совсем не весело.
Знакомый рисунок созвездий заметно сместился к западу. Ночь уходила. Луна скрылась, но солнце еще не взошло. В наступившем кратком сумраке глаза уже могли различить очертания барханов на восходе и украшавшие их колючие кустарники.
Йонард встал, с наслаждением выпрямился, потянулся.
– Пойду… пройдусь, – туманно объяснил он, – похожу на двух ногах… пока могу.
Дзигоро кивнул, не глядя на варвара. Едва могучий германец скрылся, рядом послышался знакомый шорох. Дзигоро неторопливо обернулся и увидел того, кого, собственно, и ожидал увидеть – огромного питона с головой маленькой смешной обезьянки. Он поглядел под ноги и увидел крысеныша на паучьих лапах. За спиной раздался очень мягкий удар о землю.
– Здравствуй, Малика, – улыбнулся Дзигоро, – здравствуйте, создания.
Как и в прошлый раз, ответ на невысказанный вопрос возник в его голове.
– Нас послали за тобой, человек. Тебя ждут.
– А как же луна? – удивился Дзигоро.
Он не спросил, где его ждут. Послать за ним эту троицу мог только египтянин. Когда Йонард-пес притащил на его порог окровавленную тушу и Будда отвернулся от его жилища, эта встреча стала неизбежной. Пожалуй, он знал это.
– Сегодня врата откроются до рассвета, – только губами ответил Кошиф. – Хозяин сделает это специально для тебя.
– Я тронут, – улыбнулся Дзигоро.
– Ты пойдешь с нами? – недоверчиво спросила Малика.
– Да, я пойду, – кивнул Дзигоро. – Я готов к встрече.
– Ты готов пролить кровь одного из нас?
– Нет.
– Значит… ты собираешься пролить кровь хозяина?
– Нет.
– Я не понимаю тебя, – Дзигоро почти воочию увидел, как Малика-женщина пожимает плечами.
– Это не страшно, – ответил он. – Главное, чтобы понял Йонард.
Глава восьмая
Темневший вдали силуэт горной гряды задрожал и расползся неуклюжей кляксой, похожей на осьминога. Через минуту его скрыла стена белесого тумана, немного подкрашенного золотисто-алыми лучами солнца. Врата Заката, которые на этот раз стоило назвать «врата Рассвета», снова, уже второй раз закрылись за ним, и Дзигоро в сопровождении своего странного эскорта шагнул в тень зловещей башни.
Его окружила тишина. Ни голосов, ни шороха ветра в траве, ни шагов по мощеному двору, ни лязга оружия. Замок чародея словно вымер, только узкие окна, похожие на бойницы, продолжали все так же светиться колдовским зеленым светом. Неожиданно Дзигоро понял, что он один. Сопровождавшие его твари куда-то исчезли. Он оглянулся, но быстрый взгляд его не уловил даже мелькнувшей тени. Китаец пожал плечами и потянул на себя массивную дверь.
Внутри его тоже никто не встретил. Никто не пытался остановить его, или, наоборот, подтолкнуть вперед. Замок был пуст. Впрочем, Дзигоро не собирался поворачивать вспять. Врата Заката закрылись за ним, и идти ему было попросту некуда. Разве что вперед.
В обители мага не было ничего, что могло бы поразить воображение Дзигоро. Подземный огонь был пригашен, треножник над очагом пуст, а Дзигоро ожидал увидеть на нем непременную чашу с магическим зельем. Такой же пустой была и ниша в дальнем углу помещения, перегороженная толстыми железными прутьями с острыми крючьями по всей длине. Совершенно бесполезными и ненужными казались цепи, врезанные в камень стен. Вот стол около одной из них, почти совершенно пустой, не считая нескольких прозрачных флаконов с какими-то жидкостями, действительно показался Дзигоро подозрительным.
– Ты все-таки пришел? Не слишком же ты торопился…
Дзигоро обернулся на этот до дрожи знакомый, омерзительный голос, и заметил маленького лысого человечка в цветном халате до пят.
– Да, я не торопился, – кивнул китаец. – Никто не может убежать от судьбы, но и за ней бежать глупо и недостойно…
Египтянин презрительно расхохотался:
– Ну-ну. Твоя мудрость подобна слишком глубокому колодцу. Из него можно любоваться звездами, но трудно доставать воду.
– Зачем ты хотел видеть меня? – перебил Дзигоро.
– Странный вопрос, – египтянин рассмеялся снова. – Чтобы убить. Помнишь предсказание: ты станешь источником моей гибели. Умный человек должен оградить себя от удара.
Китаец повел плечами. Лицо его осталось бесстрастным.
– От судьбы не уйдешь, Тумхат, и если мне суждено стать причиной твоей смерти, значит, так оно и будет. Ты ничего не изменишь в рисунке своей судьбы, он начертан задолго до нашего рождения, и стереть его может лишь та рука, которая его начертила. Но, если хочешь, попробуй.
– Ты так уверен в своем искусстве? – подозрительно сощурился египтянин. – Или в своем счастье? Или в покровительстве своего бога?
Китаец сдержанно покачал головой.
– Я уверен лишь в одном: свершится то, что предначертано богами и ничто иное – это единственная защита, которая у меня есть, и это единственная защита, которая мне нужна. Если хочешь меня убить – убей. Но предупреждаю, это будет нелегко.
– Ты не боишься? – египтянин с недоверием оглядел Дзигоро.
– Кто боится богов, тот больше никого не боится, – последовал ответ.
Внезапно худощавая фигурка китайца как-то неуловимо изменилась. Он не стал выше ростом или шире в плечах, не сделал ни одного угрожающего движения. Но его тело словно облекли невидимые доспехи. Египтянин смотрел на него с недоумением, граничащим с ужасом. Дзигоро был беззащитен, глаза мага говорили ему об этом, но острое чутье чародея предупреждало – любая попытка применить силу наткнется на силу еще большую, и неизвестно, кому будет хуже. Неожиданно египтянин понял, что Дзигоро видит его замешательство, и это второй раз неприятно царапнуло его гордость. Он чувствовал, что сдерживает себя из последних сил. Внезапно пол комнаты заволокло туманом. Туман этот, пахнущий серой и болотными испарениями быстро густел, набирал силу и плотность, с каждым мгновением подбираясь все ближе и ближе к неподвижному Дзигоро. Он был похож на хищное чудовище, которое проснулось, чувствует голод, видит добычу и аккуратно, чтобы не спугнуть, подбирается к ней на мягком брюхе.
Дзигоро не шевельнулся. Остановившимся взглядом он смотрел в одну точку на стене, не замечая или не желая замечать, как туман подбирается все ближе и ближе, облизывая его голые ступни и, поднимаясь выше, касается развернутых ладоней. Дзигоро не смотрел вниз. Не смотрел он и на Тумхата. Взгляд его светлых серых глаз был обращен вовнутрь. Китаец был непостижимо, пугающе спокоен. Тьма поднялась почти до самого потолка, сгустилась и обволокла его плотным коконом, сквозь который уже нельзя было разглядеть одинокой неподвижной фигуры. Египтянин шевельнул пальцами, и в коконе полыхнуло светом. Дом содрогнулся, склянки на столике отозвались жалобным звоном. Маг жадно вглядывался в тусклый кокон. Но вот туман понемногу рассеялся, теряя черноту и плотность, и возникла фигура Дзигоро. Он был все также каменно неподвижен, спокоен и бесстрастен. И, провалиться ему на этом месте, совершенно невредим. Хотя должен был стать кучкой пепла, сгореть в пламени Кольца Силы!
