Покорение Дракона - Юлия Фим
«Я была одинока и скучала» – вот что она сказала. Взгляд ее при этом скользнул по нему, оценивающе и расчетливо.
– Ты молод и силен, но пока не понимаешь нашей участи… – продолжила она, но Шэнь прервал ее с холодной прямотой:
– Ты старше меня всего на двадцать лет.
Губы Сюин расползлись в улыбке вопреки жалящей жалости в глазах.
– Я слышала, что у тебя не все идет гладко. Я хочу помочь, – она слегка подалась вперед, ее взгляд теперь светился искренностью, которая могла бы обмануть любого, кроме Шэня.
«Не помочь, – подумал он, – а прощупать почву. Понять, насколько я уязвим».
Он знал, сколько чиновников Запретного города вели с ней переписку, несмотря на ее удаление от двора. Переписку он не запрещал, чтобы его враги не искали других, более хитрых способов связаться друг с другом.
Сюин приехала играть в политические игры. Теперь Шэнь был ее единственным настоящим противником в борьбе за трон. Да, был еще сын семьи Чу, чье мастерство ци поражало воображение, но его правление привело бы к расколу среди семей светлых, и никто этого не хотел. И теперь она решила вступить в борьбу, а значит, он слабее, чем когда-либо.
Шэнь невольно издал вздох и залюбовался цветами. В Имперском саду они цвели всегда, чтобы помочь правителю империи обрести покой и гармонию с собой.
– Ты когда-нибудь любила? – сменил тему Шэнь.
Сюин удивилась, явно не ожидая такого вопроса.
– Любила, – она отставила пиалу чая, и в ее голосе впервые послышался интерес.
– Не наложников, – отмахнулся Шэнь. – Настоящее чувство.
Сестра пальцами нежно коснулась пиона.
– В лунном свете река блестит, как стекло, но нет на земле любви, что навеки останется со мной.
Сюин не собиралась с ним откровенничать. Да и спрашивать ее совета было бы глупо, однако он все же его получил.
– Никто в нашей семье не жил счастливо со своей любовью, мой почтенный брат, – она сорвала лепесток, и тот начал медленно гнить на ее ладони. – Тебе не стоит выбирать любовь. Не сейчас.
Шэнь посмотрел на нее. Впервые за всю его жизнь он получил настоящий сестринский совет. Звучал тот, правда, как угроза.
– Нет слепых, немых и слабых умом в Запретном городе. Ты это знаешь как никто.
Сюин кивнула в сторону дворца, где была воскрешена Чживэй. Значит, она и остальные знали. Беспокоило его другое.
Мысль пробралась в его сознание, словно ледяной клинок: никто в его семье не знал счастливой любви. Ни он, ни она, ни кто-либо из их рода.
Отец убил возлюбленную, мать Шэня. И он пошел по его следам. В его жизни не осталось ни одной дорогой ему женщины.
– Трон и любовь несовместимы. – Сюин поднялась и поклонилась, собираясь уйти.
– Я сильнее тебя.
Шэнь уже стоял напротив Сюин, в его руке сиял золотой меч. Этот мальчишеский жест был так не похож на него, и он, положа руку на сердце, даже не знал, на кого тот направлен.
– Это правда, – один взмах ее руки, и его меч обвили змеи. – Однако сила не только в кулаках.
Шэнь внезапно все понял. Она не прощупала почву, она прощалась с глупым братом. Неужели она так уверена, что победила?
– В это время года, слышал, на юге созревают лучшие личи.
«Уезжай», – прямая угроза с его стороны.
– Гранаты мне больше по душе, – сестра невозмутимо ответила, что не собирается покидать Запретный город. – И они уже давно созрели.
Сестра удалилась, а Шэнь начал лихорадочно размышлять. Под «гранатами» она наверняка имела в виду армию. Созревший гранат означает солдат, готовых к выступлению. Бунт против него уже готов? Как он мог не заметить? Его люди читали всю переписку между ней и чиновниками! Или он оказался настолько глуп, что, пока смотрел на юг, они обошли его на востоке?
– Ваше Величество, все в порядке? – Хэлюй подскочил к своему Императору.
Шэнь только отмахнулся. Голову словно сжали тиски: ему нужно было сосредоточиться на том, чтобы сохранить трон, иначе он потеряет все. Но если он сейчас отпустит Чживэй, то она уже никогда к нему не вернется.
В разрозненных чувствах он отправился в Зал Красивых Цветов, чтобы немного подумать в тишине. Однако не дошел. Увиденное на мгновение лишило его рассудка.
Чживэй и Сюанцин прижались друг к другу в страстном поцелуе.
Гнев. Гнев. ГНЕВ.
Шэня словно ударили в живот. С трудом выговаривая слова, словно задыхаясь, он произнес:
– Я готов убить Дракона.
В то же мгновение рядом появился бессмертный.
– Нам надо многое обсудить. – Темноволосый Чилэй протянул ему руку, и они растворились из Поднебесной.
* * *
Сюанцин
Сюанцин стоял в тени павильона Вечной Весны, в узком проходе между стеной и массивными деревянными балками, украшенными резьбой в виде летящих драконов. Облаченный в черные одежды, которые мягко скрадывали очертания его стройной утонченной фигуры, он сливался с тенью здания. Легкий ветер играл с его волосами, принося с собой аромат сандала и влажных листьев.
Рядом с ним стояли двое бессмертных – молодой человек, Хаочжэн, и девушка, Шанься, – с которыми он не так давно сражался. Недавние враги, теперь они смотрели на него с благоговейной настороженностью. Так смотрят на недавно обретенное божество.
– Фракция Тяньфэна узнали о связи вашей ци с Чживэй, – прошептал юноша, тревожно озираясь. – Перед своей смертью он успел отправить послание.
Сюанцин нахмурился. Смерть – не самое страшное, что может случиться с человеком. И уж точно не самое худшее, что может выпасть на долю бессмертного. Это знание было выжжено в его памяти тысячами лет. Если бы у него была власть, он бы вернул Тяньфэна к жизни лишь для того, чтобы обречь его на страдания более изощренные, чем смерть. Но он прекрасно знал, что время исправит все за него. Рано или поздно Тяньфэн возродится, и тогда их разговор продолжится. Тяньфэн пожалеет о своей ничтожности.
Сюанцин позволил себе короткий вдох. Гнев теперь был ему чужд, на многое он смотрел с высоты не столько прожитых осознанных лет, сколько лет своего существования. Но только пока дело не касалось Чживэй. Небеса напрасно решили вплести ее в эту битву. Они не понимают, насколько далеко он готов зайти ради ее душевного покоя.
– Что они замышляют? – негромко спросил он.
Шанься отвела взгляд, явно будучи не в силах произнести следующие слова, смотря в глаза Сюанцину.
– Объявили себя Желтобровыми защитниками, и выкрасили брови в знак защиты энергий всех миров. Планируют убить вас. Или, если не смогут, – Чживэй. Теперь, когда нити судьбы связывают вас, это стало достаточно серьезным основанием для вмешательства. Им даже не нужно одобрение, чтобы убить смертную, ведь она связана с вами. И они собрали большое и искусное войско.
– Ваши люди тоже готовы, господин, – торопливо отозвался Хаочжэн. – Ваши люди целый год вербовали воинов, чтобы защитить вас.
Сюанцин слегка кивнул, обдумывая их слова. Он медленно провел рукой по изящно изогнутой колонне.
– Если бессмертные сойдутся в битве, будут огромные потери, – тихо сказала Шанься. – А если это произойдет в Поднебесной, последствия будут катастрофическими.
– Это заботы Владыки Небес, – отстраненно сказал Сюанцин.
Бессмертный осмелился заговорить, его голос дрожал:
– Никто не знает, что происходит с Владыкой Небес, Верховные небеса молчат. Но вы… вы тот, кто по праву может занять его место.
Его слова скрывали подспудное обвинение: ответственность за грядущие жертвы лежала на его плечах.
– Подойди, – тихо сказал он Хаочжэну.
Тот медленно шагнул ближе, и Сюанцин, словно успокаивая ребенка, мягко провел рукой по его волосам.
– Я возьму эту ответственность на себя. Но что должно случиться, того не миновать.
– Что вы планируете, Верховный? – Бессмертный поднял на него полные трепета глаза.
Сюанцин не ответил сразу. Он знал, что задача перед ним стояла куда сложнее, чем война. Он должен был не только обезопасить Чживэй, но и сохранить в целости мир, доказав, что Дракон – не зло, которого стоит бояться. Но для этого ему предстояло разгадать тайну своего прошлого, а времени на раздумья оставалось все меньше.
Недостаток в этом плане имелся
