Гросс - Иван Валерьевич Оченков
Николаю, помня о его высоком происхождении и полном отсутствии трудовых навыков, поручили помогать Ефимии на кухне. Глядя на молодого и явно происходящего из аристократов курсанта, девушка поначалу дичилась, но ровно до того момента, пока цесаревич не попытался наколоть для растопки лучину.
– Господи, да ты же так без руки останешься! – схватилась за голову Фимка и решительно отобрала у стажера топор. – Дай сюда!
– Простите, – смутился молодой человек. – Прежде мне не приходилось орудовать таким инструментом.
– Оно и видно, – пробурчала девушка, ловко строгая почти одинаковые палочки. – Наноси пока дров. Только старайся хвойные не брать, от них дыма много. Выбирай березовые или из дуба…
– Хорошо… только чем они отличаются?
– Понятно. Колодец-то хоть знаешь, как выглядит?
– В общих чертах.
– Тогда бери ведра и носи воду!
К счастью, преподававший наследнику престола физику и механику адъюнкт-профессор Стебловский дело свое знал, и как работает противовес на колодезном «журавле» Коля все-таки сообразил, ухитрившись не упасть при этом в воду. Так что с обязанностями кухонного рабочего он хоть и не сразу, но справился.
Обед для рабочего человека, как, впрочем, и для солдата – дело святое. Детишек тоже кормить надо, и к полудню жидкий суп и пустая каша оказались готовы. Экипаж «Ночной птицы», говоря по совести, к такому харчу не привык, однако, будучи людьми бывалыми и тертыми, возражать не стали. Воспитанники же и вовсе перебирать не привыкли и с вожделением принюхивались к доносящимся с кухни запахам.
К счастью, в этот момент вернулись Таня с Виктором и привезли закупленный в портовых лавках свежий хлеб, сыр, мясо с рыбой и, самое главное, целый ящик сладостей для малышей. В общем, пир удался на славу, а ужин и вовсе обещал стать незабываемым. В особенности для детей.
– Ну как тебе помощник? – шутливо поинтересовался у Фимки закончивший к тому времени с электрикой Март.
– Тебя напоминает, – не раздумывая, ответила вредная, как и прежде, девчонка. – Такой же бестолковый!
– Вот спасибо, – засмеялся Колычев.
– На здоровье!
– Расскажи хоть, как вы жили все это время? А то наш батюшка что-то темнит.
– По-разному, Марик, – смягчилась девушка. – Вы тогда уехали куда-то, а он меня у одной из своих прихожанок спрятал. Богомольная, но очень упрямая и недобрая старуха! Натерпелась с ней, одним словом. До того меня довела, что я, как дурочка, даже обрадовалась, когда война началась, и нужно было уходить из ее дома. Добирались долго. Сначала на поезде, а потом пешком вместе с другими беженцами. Колонну нашу разбомбили…
Судя по всему, воспоминания дались Фиме нелегко, и она украдкой вытерла слезы, после чего продолжила уже спокойней:
– В Пхеньяне мы со старшими девочками помогали в госпитале. Многие там и остались.
– В каком смысле?
– Ну, кто работать, а кто и замуж выскочил.
– А к вам никто не посватался? – довольно бестактно брякнул внимательно слушавший ее бесхитростный рассказ Коля.
– Отчего же, – горько усмехнулась девушка. – Звали и меня. Правда, чаще на сеновал. Я ведь кореянка, заступиться некому… Батюшка, правда, охальников увещевал. На него даже доктор один жаловался, мол, солдаты и так раненые, зачем им еще и сотрясения?
– И поэтому ты вернулась? – спросил Март, одновременно бросив выразительный взгляд на Николая.
– А куда деваться? Да и малышей не хочу оставлять. Ладно, что мы все про меня. Расскажи лучше, как вы… с Витей?
– Да тоже по-разному. Сначала к рейдерам попали, потом учились. Я на пилота, а Ким на оружейника. Ну и родня у меня нашлась.
– Да я слышала. Об этом много толков ходило.
– Жаль, что мы не знали, что вы в Пхеньяне. Наш «Буран» там часто появлялся.
– Слушай, а у Вити с этой Таней все серьезно?
– Да, Фим. Скоро свадьба.
– Понятно.
То, что Витька в свое время сох по Ефимии, впрочем, как и по большинству встреченных им более или менее красивых девчонок, Март знал. Но вот что вредная ябеда Фимка отвечала ему взаимностью, он даже не подозревал. А теперь по ауре девушки ему было ясно видно, что даже в приют она вернулась только потому, что надеялась на его возвращение.
Впрочем, грустить времени не было. То, что они помогли разобрать крышу, это, конечно, хорошо. Но из чего делать новую? Как и следовало ожидать, пострадал от урагана не только приют, и строительные материалы мгновенно стали жутким дефицитом. Со временем, конечно, министерство или благотворители помогут, но…
К счастью, телефонные линии не пострадали.
– Вас приветствует ресторан «Одесса»! – раздалось в трубке.
– Добрый день. Моя фамилия Колычев. Я компаньон господина Беньямина и хотел бы поговорить с человеком, который его замещает.
– Здравствуйте, Мартемьян Андреевич. Мы осведомлены о вашем приезде и ждем вас и ваш корабль у себя.
– Отлично. Но у меня возникли кое-какие проблемы.
– Чем мы можем помочь?
Выслушав заявку, собеседник на том конце провода некоторое время молчал, после чего решительно ответил:
– Все будет исполнено в лучшем виде, господин Колычев!
Сеульский аэродром приватиров показался Марту пустым и даже каким-то унылым. Большинство рейдеров после окончания войны с Японией отправились в Китай, где все еще велись боевые действия и можно было неплохо заработать. И лишь в «Одессе» продолжала кипеть жизнь, просто номера, в которых раньше обитали капитаны частных судов, теперь занимали разного рода коммерсанты со всех концов света и плохо замаскированные военные, прибывшие, чтобы изучить опыт недавнего конфликта.
Ресторан отеля по-прежнему славился своей кухней, обслуживанием и оркестром, а потому ужинать в нем считалось престижным даже для штаб-офицеров Третьего флота и высших чосонских чиновников.
Пока экипаж занимался обслуживанием корабля, занявший бывшие апартаменты Зимина Март показывал Николаю город. Причем не только его парадную сторону вроде дипломатических кварталов, расположенных в квадрате между железнодорожным вокзалом на юго-западе, Итевоном и военной базой на Драконьей горе на юге, горой Намсан на востоке и дворцом вана Кенбоккуна на севере, но и окраины с пригородами, в которых жили простые смертные, чьими неустанными заботами обеспечивалось безбедное существование высших слоев общества, да и всего города в целом.
Юный цесаревич с интересом осматривал местные достопримечательности, с удовольствием знакомился с новыми людьми, а набегавшись по городу, с аппетитом перекусывал в маленьких придорожных забегаловках. Но самое главное, все это время он как губка впитывал в себя новые впечатления, а по вечерам, когда оставался один, размышлял об увиденном и о людях, благодаря которым это стало возможным.
В сущности, если подумать хорошенько, его друзья добились за этот год столького, что другим хватило бы на целую жизнь, а то и не одну. Конечно, свое огромное состояние Март унаследовал, но по пути к богатству ему пришлось пройти через множество испытаний. Они с Виктором сражались сначала с наемными убийцами, а потом с японскими диверсантами. Не имея зачастую самого необходимого, путешествовали
