Выход Силой 2 - Андрей Дай
По толпе собравшихся в зале людей пробежала волна шепотков. Чуткие камеры, для которых не было «мертвых» зон, наверняка считали движения губ, и опытные специалисты уже занимались расшифровкой сказанного.
— Светлый лендерман Эулейв Гуселетов, — громко выкрикнул Вышата.
Тут я встал, и шагнул с помоста навстречу старому эконому. И плевать на «невместно» и на «тако же».
— Спасибо тебе за все, — приобняв прежде седого воспитателя, сказал я. — Тебе, и всему твоему роду. Мне во век не расплатиться с тобой за все, что ты уже для меня сделал. Но я даже не знаю, чем тебя отблагодарить. У тебя и без моего участия есть все, о чем только может мечтать настоящий рус.
— Живи счастливо, — растроганно произнес Эулейв. — Роди детей, сделай наши земли процветающими. Верни нам гордость! О том только мечтаю.
— Обещаю, — согласился я.
Тщательно отрежессированная и отрепетированная сцена, но получилось неплохо. Потом мы еще дважды повторили нечто подобное со старыми воеводой и чародеем. Пафос на таких мероприятиях только приветствуется. Настраивает, так сказать, толпу на нужный лад. Ну и придает вес словам мальчика на троне.
Список был длинным. Не со всеми получалось даже перекинуться парой фраз, не то чтоб обстоятельно поговорить. Верные долгу вассалы и арендаторы шли один за другим, получая на то, что и без того обязаны были делать, незначительные преференции. Пока очередь не дошла, наконец, до провинившихся. И начали мы с тех, кто виноват был меньше остальных.
— Ты просил отца уменьшить для твоего рода бремя княжеских налогов и щитовых выплат, — констатировал я, глядя на неуверенно себя чувствовавшего мужчину. Вряд ли он писал то прошение. На момент пропажи князя Рутгера, этому вассалу было лет пятнадцать, не больше. — Верно?
— Да, ваше сиятельство. Но…
— Но тебе никто не ответил, и ты решил действовать вопреки старому договору. Так?
— Нет, ваше сиятельство, — поклонился он. А вот не нужно мне тут этих вот «но». Теперь, что бы он ни сказал, все равно будет казаться, что оправдывается. — Мы чтим старый договор, но финансовое положение рода на тот период было таково, что…
— Теперь ваше положение улучшилось? — любезно поинтересовался я.
— Да, ваше сиятельство. Теперь мы твердо стоим на ногах.
— И как давно это произошло? Нужно полагать, твой отец передал тебе старшинство не в самое трудное для рода время?
— Да, ваше сиятельство. Уже лет пять, как у нас все хорошо.
На самом деле у этого рода дела пошли в гору сразу после того, как они перестали делать выплаты в казну. Хватило этого небольшого толчка, чтоб выправить ситуацию. Но говорить о том, что знаю, не стал. Иногда лучше пожертвовать тем, чего и без того нет, чем лишиться возможности и впредь отслеживать жизнь вассального рода.
— Пять? Отлично. Рад за ваш род. Тогда, слушай мое решение: С сего дня вы продолжите честно и полностью исполнять обязанности, возложенные на вас старым договором. А, кроме того, вернете мне все, что задолжали за… шесть последних лет. Равными долями, ежемесячно, на протяжении шести лет. Это и будет вашим наказанием за проступок.
Следующим был представитель семьи, будто бы охраняющей границу, которая давным-давно от них переехала далеко на запад.
— Я даю вам выбор, — сразу, даже не став слушать жалких оправданий, заявил я. — Либо вы платите, как все, и старый договор будет изменен. Конечно, в качестве наказания, вернете все, чего казна княжества недосчиталась.
— Либо? — нахально поинтересовался первый наследник рода, и не подумав меня титуловать.
— Либо, если ты все-таки настаиваешь на соблюдении старого договора, завтра ваши земли подвергнутся атаке. Коварный враг проник в самое сердце княжества, а, благодаря таким как ты, считающим себя самыми умными, остановить его оказалось некому. Если у вас не найдется достаточной для обороны дружины, все члены твоей семьи умрут. Я понятно объясняю?
— Вполне, — процедил тот. Подумал и принял решение. — Я выбираю первый вариант, ваше сиятельство. И прошу снисхождения. Позволь рассрочку.
— Нет, — отрезал я. — Никакого снисхождения. Погасить все задолженности в течении месяца. Иначе лишитесь земли. Основатель вашего рода получил одаль[13] за доблесть, и наверняка ныне пирует в Вальхалле рядом с моими предками. И ему должно быть стыдно за вас, его потомков.
Порадовал старейшина Утячичей, явившийся в особняк вместе с внучатым племянником, Добружкой. Признаться, был рад увидеть бывшего соседа по общежитию. На радостях, пожаловал этому роду вдвое большую скидку на аренду земель, чем собирался. Не на всегда, на время, и не очень большую. Но расселился богатый, а главное — верный род на обширной территории. Так что, им и два процента — это существенная сумма.
Удивил один из тех арендаторов, кого предок расселил по землям, окружающим Берхольм. По большей части угодья ему достались лесистые — кусок соснового бора по гребню холма, с востока прикрывающего старый город. Договор не позволял арендатору вырубать мачтовые деревья, и, к вящему моему удивлению, он это соглашение свято чтил. Кусок леса остался целым, превратившись в огроменный, заставленный аттракционами, Центральный городской парк.
Парк городским только назывался, оставаясь, по сути, частью моих, но арендованных ушлым родом, земель. А то, что семья смогла из никчемной территории еще и прибыль получать, так честь им за это и хвала.
— Я так понимаю, лишиться договора ты не хочешь? — улыбаясь, спросил я.
— Истинно так, ваше сиятельство, — склонил голову вполне, с виду, преуспевающий бизнесмен. — Парк уже век, как кормит всю нашу семью. И каждый день, садясь за уставленный яствами стол, мы благодарим за это Богов и вашего уважаемого предка.
— Чтож, — задумался я. — У меня нет оснований, чтоб разорвать с тобой старый договор. Но есть желание отблагодарить твою семью за честь и верность. Предлагаю тебе дать мне клятву в качестве вассала, и получить городской парк в лен.
— Примем это предложение, как честь великую, ваше сиятельство, — в пояс поклонился арендатор. Еще бы ему не благодарить. Вассалом князя может быть только дворянин. Оммаж автоматически возводил бывшего арендатора в дворянское сословие. Да еще, в придачу, закрепить за семьей землю, находящуюся прямо в самом центре огромного мегаполиса. Я могу, конечно, запретить ему и впредь вырубать древний, реликтовый, бор, но, думаю, этого делать и не придется. В конце концов, ему самому не
