Вор звездной пыли - Челси Абдула
И вздрогнул от неожиданности, когда гуль сгорел, а белый пепел осыпался на пол.
Мазен посмотрел на кинжал Омара. Он смутно вспомнил слова Полночного Купца насчет того, что это оружие заговорено. Однако сейчас ему некогда было задумываться над тем, что это могло значить. Он приготовился встретить очередную волну гулей.
В этот момент на белом он заметил цветное пятно. Бросив взгляд на вход в зал, он увидел скучные коричневые одеяния. Лули аль-Назари неприязненно смотрела на него издалека. Спустя еще несколько мгновений он увидел Айшу бинт Луас, которая при виде него вздохнула.
Ее вздох нарушил неестественную тишину. Гули рассыпались: часть направилась к дверям, часть – к пьедесталу, на котором продолжал стоять Мазен. Мазен сосредоточился на том, чтобы выжить. Он размахивал своим кинжалом, изредка попадая по плоти и костям. То, к чему он прикасался, рассыпалось прахом, и он вскоре понял, что уничтожать гулей можно любым прикосновением кинжала.
Это не сделало его непобедимым. И не придало твердости рукам или ясности мыслям. Однако это было лучше полной беспомощности, так что Мазен отчаянно вкладывался в каждый удар, надеясь пробить себе путь к спасению. К развязке.
Прошли мгновения, или минуты, или часы. Когда Мазену наконец удалось посмотреть дальше пепельной бойни прямо перед собой, он увидел купца и вора. Айша больше полагалась на скорость, а не на силу, сбивая гулей и лишая их конечностей, так что они прекращали преследование. Лули аль-Назари оказалась в противоположной части зала, используя занавески как прикрытие. Она как раз исчезала за одной из них, когда он услышал щелчок.
Когда купец появилась снова, ее кинжал горел. Торжествующе ухмыляясь, она провела клинком по воздуху, поджигая гулей. Мазен увидел, как один из них с воплем рухнул, протягивая руки так, словно пытался до чего-то достать. Проследив за его взглядом, Мазен выругался: на полу лежал ошейник.
Полночный Купец замерла, чтобы посмотреть на реликвию. Несколько секунд она оставалась в полной неподвижности, наклонив голову так, словно к чему-то прислушивалась. Мазен поспешил к ней на подгибающихся ногах.
– Аль-Назари! – с трудом произнес он холодными губами. Она не обратила на него внимания. – Полночный Купец!
Она медленно пошла к венцу, вытягивая руку.
– Стой, аль-Назари!
Она наклонилась, чтобы его поднять.
Мазен налетел на Лули, пригнув голову, выбивая опасную реликвию у нее из рук и роняя на пол. Лули ударила его коленом в живот, заставив охнуть, однако он вцепился в ее запястья, стискивая зубы от боли. Он прижал ее к полу.
– Приди в себя!
Купец впилась ногтями ему в кожу. Мазен с криком отшатнулся, а она воспользовалась этим, чтобы ударить своим кинжалом. Он увернулся от пылающего клинка, зажмурившись, – и ощутил только жар. Снова открыв глаза, он увидел, что синее пламя пляшет у него перед глазами – яркое, но безопасное. Купец не дала ему времени задуматься о том, почему его не обожгло.
Она ударила его кулаком в лицо. У него из глаз посыпались искры, а она вскочила. Мазен заморгал, стараясь вернуть зрение. Темнота чуть отступила, так что он увидел одежды Лули как коричневое пятно: она уже отворачивалась. Он инстинктивно выбросил ногу и сделал подсечку. Она тяжело упала.
Они боролись друг с другом, превратившись в комок тел, клинков и проклятий. Когда Мазен в следующий раз ясно увидел лицо купца, та нависала над ним, нацеливаясь горящим кинжалом на его лицо.
В отчаянии Мазен увернулся от удара и вонзил свой кинжал ей в руку. Лули скатилась с него с резким звериным криком. Ему стало тошно при виде зияющей раны – глубокой, кровавой раны, которую нанес он.
– Принц! – Мазен повернулся и увидел, что перед ними стоит Айша, покрытая белой пылью. Ее взгляд скользнул по руке Лули и снова вернулся к Мазену. – Надо уходить. Где джинн? – Он не успел ответить: ее взгляд зацепился за ошейник. Губы недоуменно поджались. – Это реликвия?..
«Нет!»
Не успел он протянуть руку, как Айша подхватила кольцо из черепов и спрятала себе в сумку.
Как только ошейник исчез, зал содрогнулся и застонал, словно готовясь обрушиться под каким-то чудовищным грузом. Оставшиеся гули осыпались в песок, а пламя на кинжале купца погасло, испустив дымок. Потолок над ними пошел трещинами, из которых хлынул песок.
Никто ничего не сказал. Айша оторвала половину платка, замотала им рану купца, останавливая кровотечение, а потом схватила ее за здоровую руку и вздернула с пола. Все трое побежали: купец – спотыкаясь, с капающей с пальцев кровью.
Они добрались до ломающейся лестницы и спустились на первый этаж, а потом одна из стен обрушилась, и в пролом ворвался поток песка. Сила удара сшибла Мазена с ног. Он тяжело рухнул на четвереньки, зашипев от боли. Когда он снова встал на ноги, в коридоре стало темно от плотной тучи падающей пыли. Стены трещали, мозаики осыпались разноцветной грязью, пол дрожал.
Кто-то пихнул его вперед. Айша, уже бегущая вперед с Лули.
Раздался жуткий стон. Душераздирающий скрежет камня по камню. А потом потолок над ними раскололся, и песок затопил мир, хлынув к ним волной.
Мазен побежал.
Он мчался за Айшой и Лули, несся через проваливающиеся коридоры, огибал падающие обломки, пока лабиринт не свернулся до одного коридора, а свет – яркий, богоданный свет – не полился через выход в самом конце.
Развалины, словно осознавая это, стали рушиться еще быстрее. Стены сдвигались, потолки нависали. По зданию пробежала дрожь – такая сильная, что ударила по Мазену, заставив потерять равновесие. Он налетел на стену, шатаясь на подгибающихся ногах.
На его плечи навалился груз, руки и ноги отяжелели. Здание со стоном накренилось. Песок, кругом был песок. В глазах, в ушах, в легких.
Он не мог дышать. Едва мог бежать. Но…
«Почти у цели».
Мазен пошатнулся. Пол накренился. Принц заскользил и быстро вернул себе равновесие.
«Почти у цели, почти».
Он бежал, пока свет не перестал быть далеким и не затопил все его сознание. Мазен слепо, бешено вывалился наружу за Айшой и Лули. Пелена пыли. Глоток свежего воздуха. И шепот, дрожащий от возбуждения.
«Наконец-то! – сказала Королева Дюн. – Я свободна».
25
Лули
Лули снился огонь.
Во сне песок был пеплом, а небо наполнилось трещащими углями. Стоянка ее племени пылала вдалеке, окутанная таким количеством дыма, что невозможно было отличить жертву от убийцы. Когда Лули попыталась подойти к бойне, угли в небе раздуло сильнее и под ногами загорелась земля.
Из дыма появилась одна из теней, облаченная в одеяние цвета темной полуночи. Угольно-черные глаза устремились на нее. Ярко-красная кровь блестела на его клинке. Он шагнул к ней: «Смерть или рабство, девочка, что выберешь?»
Лули вернулась в мир живых, глотая крик. Картина горящей стоянки блекла,
