Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова
Насытившись, Тэцудзи принялся глазеть в окно. Чтобы впустить в лапшичную побольше свежего воздуха, из оконного проёма вытащили раму с рисовой бумагой, так что с улицы принцу прямо в лицо задувал ветерок. Это приятное чувство окончательно разнежило Тэцудзи, и он прикрыл глаза от удовольствия.
Но радости этого мира удивительно скоротечны. Когда принц учуял смутно знакомый тошнотворный запах, отдалённо напоминавший переперчённые забродившие овощи, он открыл глаза.
Немой крик застрял у Тэцудзи в горле, как острая рыбная кость.
За стенами лапшичной бурлила оживлённая толпа: Хикоси в этот час был полон народу. Моряки, ждавшие разгрузки или, наоборот, загрузки товаров в трюмы лодок, на которых они сюда прибыли, лоточники, продающие всякую всячину: от дешёвых гребней до поношенной, но стираной одежды, женщины с корзинами, полными овощей и рыбы, пытались удержать за руку своих детей в коротеньких кимоно, которым интересно было посмотреть всё и сразу…
И в этой разношёрстной толпе, словно гнилая виноградина на густой и спелой лозе, возвышалась худощавая и уже знакомая Тэцудзи фигура, закутанная во всё чёрное. Широкополая соломенная шляпа полностью прикрывала лицо, но принц знал: глаза, что скрывались под ней, прекрасно всё видели.
Обычно, если кто-нибудь вставал столбом посреди дороги, лица спешивших по своим делам людей начинали кривиться от недовольства. Особо нетерпеливые могли грубо окликнуть такого копушу или даже толкнуть его.
Но к фигуре в чёрном никто не приближался ближе, чем на замах руки. Толпа огибала пришельца по широкой дуге, не отвлекаясь от своих повседневных дел: казалось, люди вообще его не видели. Лишь одна маленькая девочка со смешными хвостиками на макушке скривила носик, будто учуяла дурной запах, исходивший от фигуры в чёрном, да какая-то кошка, дремавшая до того в тени бочек с солёной рыбой, вдруг вскочила и зашипела, стоило только соломенной шляпе покоситься в её сторону.
Тэцудзи не стал дожидаться, пока фигура повернётся к лапшичной. Он отбросил палочки в сторону и соскользнул со стола под удивлённые возгласы матросов. В три прыжка принц добрался до ближайшей сваи, взобрался по ней наверх и уселся на потолочную балку, выбрав уголок потемнее, чтобы его не было видно.
– Куда это направился наш хвостатый друг? – лениво спросил кто-то из матросов, кивнув в сторону затаившегося Тэцудзи.
– А, да кто ж его разберёт, – отмахнулся от него старик Кудо. Сейчас его куда больше интересовало содержимое рюмки, которую он держал в руках.
Вскоре матросы окончательно забыли про Тэцудзи, что было ему только на руку. Если это чучело в шляпе сунется в лапшичную, матросы не выдадут убежище Тэцудзи ни словом, ни взглядом.
«А что, если он не один? – крутилось в голове у принца под бешеный стук испуганного обезьяньего сердечка. – И как он нашёл меня?»
В одном Тэцудзи был уверен наверняка – кем бы ни было это существо, оно явно не желало ему добра. От фигуры в чёрном исходила столь явная угроза, что принц чуял, как у него на загривке шерсть встала дыбом.
Запах чужака в соломенной шляпе становился всё слабее, пока в конце концов не истаял вовсе. Но Тэцудзи всё равно не покидал своего убежища до тех пор, пока матросы не собрались покинуть лапшичную. Только тогда принц резво скользнул вниз и запрыгнул на плечо к уже заметно окосевшему от выпивки старику Кудо.
До самого возвращения на «Гордость» принц то и дело затравленно озирался вокруг и принюхивался, но, к своему облегчению, фигуры в чёрном так больше и не увидел.
* * *
Следующие два дня «Гордость империи» мерно бороздила спокойные воды озера Бива. Недаром во все времена поэты империи воспевали величие этого места: даже самый чёрствый и закостенелый человек не сумел бы остаться равнодушным, когда его глазам предстало бы отражение горных склонов в прозрачной воде или гладкие спины сомов, водившихся в озере в изобилии.
Так и принц, которому впервые в жизни довелось увидеть легендарное озеро, сразу же взобрался на мачту, стоило только «Гордости» поднять якорь и отчалить от берега. Он не мог оторвать взгляда от огромной глади воды, что тянулась вперёд и терялась где-то далеко за линией горизонта. В самой широкой части берега́ отступали друг от друга так далеко, что горы, обнимавшие озеро со всех сторон, казались не выше самых обычных холмов. Над головой носились назойливые чайки, которые, похоже, надеялись чем-нибудь поживиться рядом с кораблём. Но Тэцудзи не обращал на их крики ни малейшего внимания. Он впитывал окружавшую красоту всем своим существом – будет потом что рассказать матушке, когда он вернётся во дворец.
Но на второй день плавания восторги принца от озера заметно поугасли. Стояла невыносимая жара, и принц нашёл укрытие в отбрасываемой парусом тени на одной из бочек с водой, которые команда запасла ещё в Хикоси.
За его спиной двое матросов драили палубу.
– На кой нам тащить с собой столько воды, если мы не по морю плывём, а по пресному озеру? – проворчал один из них, недовольно покосившись на бочки.
Тэцудзи и самого посещали подобные мысли, и потому, услышав слова матроса, он навострил уши.
– Сразу видно, что ты впервые заплываешь куда-то восточнее Хикоси, – усмехнулся в ответ его товарищ. – Воду из этого озера нельзя пить, иначе Оонама́дзу[14] разгневается и призовёт на наши головы страшное землетрясение!
Матрос, спросивший про бочки, с пониманием оглядел безмолвные гряды гор, тянувшиеся по обе стороны озера.
Вскоре разговор матросов перешёл на другую тему, и Тэцудзи потерял к их болтовне всякий интерес. Он бросил мимолётный взгляд на воды озера, и на какое-то мгновение ему почудилось, как на глубине зашевелилось что-то тёмное и громадное.
Принц тяжело сглотнул и быстро отвёл взгляд. Ох уж эти матросы со своими суевериями и байками! Кого угодно с ума сведут.
Мысли Тэцудзи то и дело возвращались к тёмной фигуре в шляпе. Всякий раз, когда он видел на ком-то из матросов похожий головной убор, принц невольно вздрагивал и старался держаться от этого человека подальше, хотя умом понимал, что на лодке, плывущей по озеру, врагу взяться просто неоткуда.
Но Тэцудзи в дрожь бросало от того, с какой пугающей точностью его преследователь появился в Хикоси в тот же самый день, когда принц сошёл на берег. В том, что появление шляпы в портовом городке не было случайным, Тэцудзи даже не сомневался. Как он узнал, где искать беглеца? Неужели учуял? Может ли принц теперь хоть где-то чувствовать себя в безопасности?
Перед внутренним взором Тэцудзи снова
