Григорий Шаргородский - Чудак. Искатель неприятностей
– Привет, красавчик, – с игривой улыбкой поздоровалась миура.
Ну что ты будешь делать… Под ироничным взглядом этой кошки я чувствовал себя как школьница, которую охмуряет волосатый кавказец. С этим нужно что-то делать.
– Шикарно, красавица. Вижу, тебя по-прежнему тянет на эксперименты с мужчинами. Мне остается надеяться, что в Сэкаи есть работа только для психиатров, а венерологам здесь делать нечего.
– Ты – грубый, – притворно обиделась миура.
– Ладно, закончили с любезностями; колись, зачем звала?
– Ты не только грубый, но и скучный.
– Уже слышал, – мило улыбнулся я Парде.
– Хорошо, – наконец-то посерьезнела миура, – тут на днях намечается небольшая заварушка.
– И как это касается меня?
– Возможно, напрямую, а может быть, и косвенно, но проверить, я думаю, стоит.
– Поточнее.
– Клан Черные Пики собирает рейд на Драконью гору…
– Кому-то неймется заполучить славу убийцы драконов?
– Можно сказать и так, – уклончиво ответила Парда, – но суть не в этом. Бойцы клана будут штурмовать главный вход. Дело непростое, поэтому кланлидер обратился к нам.
– С каких это пор миуры научились ходить в строю?..
– Думаю, этого не случится никогда, – парировала Парда, – но желтенькие кругляшки нужны всем, даже таким, как миуры. Вольные братья пойдут как разведчики, потому что до главного входа нужно еще добраться. В Сэкаи хватает психов, которые будут защищать этих летающих ящериц даже с уроном для опыта.
– Оказывается, ты с трудом переносишь не только обезьянок, но и драконов. Это личное или миурское?
– Скорее игровая фобия. Как и в отношении твоего питомца, но там еще сказалась детская травма. Когда-то меня в зоопарке сильно испугала мартышка, внезапно прыгнувшая на прутья клетки. Терапия, конечно, помогла, но неприязнь осталась.
– Понятно, – решил я не углубляться в тему. – И что вольным братьям и сестрам нужно от меня? Следопыт из меня никакой.
– Наш отряд не пойдет в охранении. Мы зайдем с другой стороны горы.
– Ага: «нормальные герои всегда идут в обход»…
– Не поняла.
– Не обращай внимания. Это советский народно-киношный фольклор, – отмахнулся я, абсолютно не желая пересказывать ей сюжет «Айболита-66».
– Хорошо… в общем, нам нужно попасть, так сказать, к черному входу, и здесь очень пригодятся твои умения. За участие в походе дают по пятьдесят золотых, а вот тем, кто доберется первым до… – Парда чуть запнулась, но быстро подобрала нужное слово, – основной пещеры, выдадут тысячу на группу.
– Не слабо. – Цифра меня впечатлила. – И сколько нас пойдет?
– Вместе с тобой будет пятеро. Вижу, ты уже согласился?
– А почему бы и нет? Я в Сэкаи пришел не в кабаках штаны протирать.
– Чудесно, – непонятно чему обрадовалась Парда. – Да, кстати, ты по скалам лазить умеешь?
– Даже не знаю… По идее, прокачанной ловкости и «акробатики» должно хватить.
– Не факт, – с сомнением покачала головой миура, – мои расовые умения пришлось дополнять «альпинистом». Так что, возможно, тебя придется тащить.
– Не придется, – тут же вспомнил я наш с Крутом договор. – На всякий случай возьму с собой одну штучку для плана «Б».
– Прекрасно! – опять слишком бурно обрадовалась Парда и тут же сменила тему, приподняв одну бровь. На кошачьем лице это получилось довольно провокационно. – А теперь перейдем к более приятному разговору. И, кстати, где мои мясные шарики?
– Это вопрос не ко мне, а к официантке, вот к ней и обращайся, – вернул я миуре такую же похабную улыбочку и тут вспомнил о моих недавних страхах: – Да, у меня есть вопрос по твоей профессии.
– Какой это?
– Психиатрической.
– Не бойся, малыш, это не грезы, ты действительно нравишься такой шикарной даме.
– Ты права, это не грезы, а кошмары, но я не об этом. В общем, я в последнее время начал ловить себя на том, что залипаю в игре. Мне здесь становится интереснее, чем в реале. Только давай без твоих шуточек. Мне действительно не по себе.
– Ладно, давай поговорим серьезно. Как и сам, наверное, догадываешься, ничего нового ты мне не рассказал. Есть такая вещь, как гратуал. Это, так сказать, положительная сторона виртуальной жизни. Своеобразное состояние счастья. Состояние гратуала можно пережить и в константной реальности. Любой нормальный человек хоть раз замирал, глядя на потрясающе прекрасный цветок или удивительной сложности сплетение облаков. А ведь на самом деле это простое растение и клубы пара, но некое возвышенное состояние дополняет картинку, делая ее поистине волшебной… Но сейчас мы не об этом. Для многих поход в Сэкаи становится погружением в собь, то есть собственную виртуальную реальность, посредством которой люди самоидентифицируются. Это уже не просто игра, а частичная трансформация личности… – Наверное, заметив мой остекленевший взгляд, Парда уточнила: – Ты следишь за мыслью?
– С трудом.
– Ничего, сейчас дойдем до сути. Если коротко, то, проходя личностную трансформацию, игрок в Сэкаи находит значительно больше возможностей достичь гратуала. В жизни у нас для равновесия имеется куча неприятных ощущений в виде так называемого ингратуала, а здесь таких противовесов значительно меньше. По большому счету, это и является одной из причин зависимости от виртуального мира.
– То, что мне здесь лучше, чем в реальности, и так понятно, как и то, чем мне грозит игровая зависимость.
– И чем же она тебе грозит? – с неподдельным интересом спросила Парда.
– Ну как, это же почти наркомания!..
Парда снисходительно улыбнулась:
– Все дело в том, мой милый Зацеп, что тут мы упираемся в обычные социальные клише. Что есть добро, а что зло? Ведь вредом мы привыкли считать то, что приводит человека в состояние дискомфорта и, так сказать, делает несчастным. Ты не счастлив в Сэкаи?
– Но это счастье отрывает от реальной жизни… – попытался возразить я, но явно неубедительно.
– Ты не задумывался над тем, почему практически никто не осуждает йогов и последователей духовных практик, которые, кстати, оторваны от обывателей и привычной жизни намного больше, чем игроманы?
– Ну… они ведь возвысились духовно, а не залипли в игрушке.
Парда еще раз покровительственно улыбнулась. Этот образ многомудрого психиатра разительно отличался от ее привычного поведения.
– Так принято считать, но, как мне кажется, они просто нашли свой гратуал. Не краткое мгновение, а перманентное состояние души – пребывание в недостижимом для потребительского общества состоянии счастья. Чистого и незамутненного. Так чем наслаждающийся своей игрой человек отличается от уплывшего в нирвану йога?
