Демон-помощник и заколдованная комната - Евгения Владимировна Потапова
– Что-то вы к нам, батюшка, совсем не заходите? Обиделись, что ли? – поинтересовалась я.
– Агнета, теперь работы полно, каждый день отпевания, а я после этого никак не могу в себя прийти. Молюсь, службы провожу, с людьми беседую, многие в горе и отчаянии приходят.
– Что-то, Николай, у вас вид неважнецкий. Спал плохо? – спросила я.
– Да, кошмары всю ночь снились, бесы да сущи, а я их из дома изгонял.
– Во сне?
– Ну да. Несколько раз за ночь просыпался, все мне казалось, что по дому кто-то бродит и даже, смешно сказать, квакает. Да и тиной воняло, и вроде серой, – поморщился он.
– Никого не было?
– Вроде не видел. А ты на рыбалку собралась?
– Ага. Саша на работу, я на рыбалку, – кивнула я.
– Как там эта девочка маленькая? Все еще у тебя?
– Нет, забрали ее дед с матерью.
– Уже очухались? Быстро они, – удивился он. – Вон мне до сих пор всякая ересь снится.
– Передумал теперь в экзорцисты идти? – рассмеялась я.
– Нет, я еще больше уверовал, что это дело нужное, – мотнул он головой. – Ладно, побежал я, а то на службу опоздаю, люди ждут.
Попрощались, и я покатила дальше, на речку. Только удочку закинула, как кто-то тяжелый плюхнулся рядом со мной на песок. Огромная лапа вытащила несколько червяков.
– Возьми себе сам и накопай, – возмутилась я.
– Я вот только до тебя смог доползти. Благодарю тебя за лягушачий дождь. Мне ночью твой помощник полный подпол лягушек натащил. Их и ел.
– Больше меня и благодарить не за что? – усмехнулась я, следя за поплавком.
– Ну, как сказать, есть, конечно, за что. Совсем чуть-чуть, – расхохотался Шелби.
– Вот ты тварюга неблагодарная, – рассмеялась я беззлобно. – Как спалось?
– Не спал я ночью, мы вообще не спим. Всю ночь батюшка нечисть во сне гонял. Кстати, помогло от всякой мелочевки избавиться, которая почуяла легкую наживу. Мне, правда, от него легкие пинки доставались, так, чуть-чуть, слегонца. Хорошо, что он толком ничего не знает и не умеет, а то бы почуял меня. Несколько раз за ночь вставал и шарахался по дому, все молитвы читал да книжонкой своей размахивал.
– Ну а куда я тебя еще должна была пристроить? – поинтересовалась я.
Бес залез в воду и разлегся прямо около берега. Мальки даже не успевали доплыть до него, исчезали в его черноте. Он их своим телом в себя впитывал.
– Ты мне всю рыбу распугал и червей съел, – возмущалась я.
– Ты правильно сделала, что меня к батюшке пристроила. Во-первых, мелочь он всю разогнал, которая как стервятники налетела, а во-вторых, охотники меня не почуяли.
– А в-третьих, ты голодный можешь и кого из моих родных и близких слопать. Голодный человек себя мало контролирует, а уж про беса вообще говорить нечего.
– Ты права, я на батюшку не напал, потому что это опасно для жизни. Он под защитой. А вот как бы я повел себя у людей, неизвестно.
– Ох, ты и страшный, – покачала я головой, рассматривая беса. – Эка тебя жизнь помотала. Чего приключилось у тебя?
– Уточка, – он протянул лапу и словил низко пролетающую утку. От нее даже перьев не осталось. – Я же за колдуном этим увязался. Он так орал от боли, от злости, что я немножечко даже опьянел от этого фонтана энергии. Потерял бдительность и заперся с ним в квартире. А там форт Боярд, ловушек немеряно, каких только нет. В общем, я метался, метался, и выбило меня из этого измерения в другое. Закрутило, завертело. Меня и словили, и потащили на судилище.
– Ты налоги, что ли, не платил? За что на судилище? – поинтересовалась я.
– Типа того, налоги, – усмехнулся он. – Там так выкручивают и выворачивают, что забываешь, кто ты и что ты. А тут ты стала меня вызывать, один раз, второй, третий. Ниточки тоненькие, не хватает сил выдернуть. Думаю, хоть бы карту мою использовала. Наконец-то ты додумалась, там уже не нитка, а канат получился, да с теми тонкими ниточками переплелся. Удалось тебе меня вытащить. А там закон такой, что если тебя куда-то вызывают, значит, не такой уж ты и пропащий. Есть от тебя толк. В этот момент не держат, а потом охотников спускают и адских псов.
– Это еще за тобой адские псы должны прибежать? – я стала в разные стороны озираться.
– Не знаю, может быть, – ответил он безразлично.
– Слушай, вали-ка ты отсюда, – сказала я испуганно.
– Это почему это? – он сел в воде.
– Потому это. Я за себя и за свою семью переживаю.
– Не боись, днем они не появляются, только с приходом темноты.
– Ты меня обрадовал, – скорчила я радостное лицо.
– Отвези меня на людный пляж, – попросил он.
– Сейчас семь утра. Какой пляж? – поинтересовалась я.
– Днем, в самую жару. Желательно там, где много народа собирается.
– Людей есть будешь?
– Нет, некоторые граждане начинают выпивать, а у таких обычно крутятся всякие, да и они сами бывают с подселенцами. Отвезешь? – спросил Шелби.
– А сам чего? Вон всю реку испортил, ни одной рыбки не осталось.
– Я не доберусь, – мотнул он страшной головой.
– Тебя кто-нибудь может увидеть?
– Не-а, только такие как ты.
– Хорошо, только людей не трогать. Понял?
– Зуб даю, – сказал он.
Глянула в эту страшную морду и сморщилась.
– Не надо мне твоих зубов. Ладно, доедай червяков и дуй из воды, нечего тебе тут торчать. Посиди рядом с Исмаилом, после обеда поедем с тобой на пляж, – собрала свои удочки и пошла домой.
Бес плелся рядом, еле передвигая конечности. Улегся под деревом напротив моего дома. Рядом лежал Исмаил в волчьем обличье.
– Исмаил, его не трогай, – отдала я распоряжения волку.
Сходила домой и принесла им целую корзинку свежих яиц, не курица, но все же лучше, чем ничего. Ну и по кусочку мясца.
– Я размороженное не ем, – возмутился Томас.
– Не ешь, мне больше достанется, – утащил у него кусок Исмаил.
После обеда собралась и повезла Томаса на пляж.
– У меня кондиционера нет в машине, – сказала я.
– А мне все равно, что жара, что холод, я же не человек, – пожал он плечами, устраиваясь на переднем сиденье.
– Пристегнись, – сказала я по привычке, а потом поняла, посмеялись.
Проехали километров двадцать. Место красивое, живописное. Большой пляж, около берега мелко. Туда приезжали все местные, жарили шашлыки, отдыхали, оставались с ночевкой. Там часто происходили всякие безобразные драки по вечерам. В общем, место примечательное. Мы один раз съездили, и я долго
