Стреломант - Эл Лекс

Я пожал плечами, потому что сказать мне было нечего, – понятия не имел, что это за ублюдки. Вернее, я не имел понятия, что это конкретно за ублюдки. То, что это ублюдки, которые пришли за моей головой, это и так понятно.

– Знаешь, дорогой, – томно произнесла Ника. – Ты, конечно, классный. И ты мне очень нравишься. Но с каждым часом я узнаю о тебе все больше нового, и с каждым часом полученная информация заставляет меня все больше и больше напрягаться. Расскажи, пожалуйста, что такого ты умудрился натворить, что за тобой своими собственными ногами явился, – да что там явился, почти готов был нарушить Кодекс, – сам Себастьян Ратко?!

Глава 16

Папаша

Так вот, значит, ты какой… папаша… Нашелся, значит.

– А почему ты говоришь о нем «сам»? Он что, какая-то важная шишка?

– А, так ты не в курсе? – усмехнулась Ника. – Он не то чтобы прямо шишка… Но достаточно известная личность. Пятый внук Корнелия Ратко, нынешнего патриарха клана Ратко. Склочная личность, жуткий бабник и невероятный задира. Некоторые его считают еще и не сильно умным, но он скорее… несдержанный.

«Ох, ну если Кровавая кого-то называет несдержанным, это прямо емкая характеристика!»

Ну надо думать… Впрочем, Ника еще не закончила, кажется.

– При этом бизнесмен он отменный, именно благодаря его действиям клан Ратко так сильно возвысился в финансовом отношении, практически монополизировав весь рынок использования транспортных порталов и всего, что с ними связано, – продолжала Ника, пока лифт поднимался на седьмой этаж. – Себастьян взял все эти отрасли в свои руки и практически единолично протянул по всему миру целую сеть, концы которой теперь держит в своих руках. Из-за этого он часто в разъездах, командировках и из-за этого постоянно попадает в различные громкие и неприятные истории. То очередная любовница закатит ему скандал в дорогой гостинице, разбирая номер на атомы, то он сам столкнется с кем-то плечами и, как простой человек, полезет драться на кулаках, то еще что-то произойдет… В общем, скандальная личность. Шрам на глазу видел? Вот, глаза у него тоже нет: однажды нелегкая жизнь все же довела его до дуэли, на которой аэромант из Беловых лишил его глаза и чуть не лишил жизни.

– А почему не лишил? Пожалел? Оставил ему жизнь?

– Нет, Себастьян его убил. Почти умер сам, выбрав всю прану, но убил. – Ника безразлично пожала плечами. – В итоге был так плох, что глаз спасти так и не удалось. Зато с тех пор он больше ни в одной дуэли замечен не был. Хотя, между нами, это вообще-то норма – когда реадизайнеры не пытаются друг друга убить, я имею в виду. Не когда пытаются, вовсе нет.

Лифт доехал до этажа и открыл двери.

– А простого человека реадизайнер, стало быть, убить может? – спросил я на пути к номеру.

– Может. И не простого может. Любого может. Правда, тогда его занесут в черный список, и вход в любой город ему будет закрыт. Другие реадизайнеры следят за этим, и подобного отступника быстро уничтожат, как только он себя проявит. Люди – это материальная база, обеспечивающая существование реадизайнеров, и уничтожать ее они не позволят даже другим таким же.

– И Себастьян пошел на это?! Я же пока еще числюсь простым человеком!

– Так и он не собирался нас убивать. Если бы они хотели, тебе бы первым же клинком голову снесло. Ты вообще представляешь, с какой скоростью они летают? Подсказываю – с такой, какую захочет сам спатомант. Так что Себастьян не хотел тебя убивать, он скорее хотел тебя похитить, забрать с собой. А клинками кидался, чтобы сразу прояснить ситуацию – мол, батя в здании. Говорю же – несдержанный.

Батя в здании, говоришь… Знала бы ты, дорогая, насколько ты близка к истине!

Мы зашли в номер, Ника прошла к кровати, обогнула ее и сняла трубку телефона, стоящего на тумбочке. Подождала несколько секунд и сказала:

– Это Ника Висла. Продублируйте наш ужин из ресторана в номер. Да, со счета. Ждем.

Брезгливо швырнув трубку обратно на телефон, она посмотрела на меня:

– Я так и не поела нормально. Ты вроде тоже. Но ужин нам будут готовить заново и принесут не то чтобы скоро. Так что пока его несут, давай-ка ты все же расскажешь, чем ты умудрился насолить Ратко?

Я вздохнул и сел на кровать:

– Сначала скажи, вот те четверо, что с ним были, – это кто?

– Скорее всего, его сыновья. – Ника пожала плечами. – Понятия не имею, но похоже на то. Никогда их не видела, но, говорят, они вечно вместе. За глаза их даже некоторые называют «пятиратко».

– Считать не умеют, – вздохнул я. – На самом деле «шестиратко», потому что я – пятый сын Себастьяна. Незаконнорожденный, ясное дело.

Ника выпучила глаза, глупо улыбнулась и мягко опустилась на кровать рядом:

– Да ла-а-адно!.. Ты же сейчас не шутишь, нет? Только попробуй сказать, что ты обманываешь доверчивую маленькую девочку!

– Насколько я знаю – нет, – я пожал плечами. – Пойми, меня самого всего два дня как огорошили этой новостью. Мама перед смертью попросила пройти ритуал инициации, а когда результат оказался положительным, рассказала, что моим отцом был Себастьян Ратко. А еще сказала, что он узнал о моем существовании и о моем даре и теперь будет пытаться меня убить. Велела уезжать из города и поступить в академию.

– А твоя мама умная женщина… была… – Ника покачала головой. – Очень умная.

– «Была»?

– Ах да, ты же не в курсе. Я когда наводила справки о тебе, о родственниках тоже пыталась узнать. Твоя мама умерла в тот день, когда на поезд напали. Ей сообщили о нападении, и у нее не выдержало сердце.

М-да… Наверное, мне стоило бы что-то почувствовать, горечь утраты испытать, но что-то как-то нет. В конце концов, та женщина была матерью лишь моего тела, но никак не сознания. Спасибо ей за то, что подсказала, как выгадать несколько лишних дней жизни, но не более того. Нет, не более.

– И тем не менее совет она тебе дала правильный, – продолжала Ника. – В тот момент, когда ты открыл в себе склонность к дару, линия Пространства протянулась и к тебе, и Себастьян, как твой прямой предок, узнал о твоем местонахождении. Инициация – это самый мощный выброс силы из реадизайнера, сильнее него только выброс при смерти; так Себастьян узнал, что ты существуешь и где ты есть.

Я развел руками:

– Допустим. А сейчас он как