Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава, 4 (СИ) - Афанасьев Семён

Одна ладонь блондина, повинуясь легкому нажиму рук Икару, уже была просунута ей под юбку. И активно орудовала где-то в районе ягодиц отличницы.

Инвалидное кресло и неудобная посадка помехой, видимо, не являлись.

Вторая рука одноклассника уже находилась в разрезе её школьной рубашки, сжимая одну из выпуклостей.

Цубаса, примерившись половчее, присела на корточки рядом.

Левая рука Масы, тотчас вынырнув из рубашки Икару, молниеносно скользнула под юбку красноволосой.

Кимишима впилась губами в шею парня и оставалась в таком положении, пока секунд через пять на дорожке не раздался топот ботинок бегущей охраны.

— Разойтись! Дорогу!

— Как всегда, — недовольно заворчал Асада, когда руки Канако и Соры, подхватив его подмышки, помогли ему выпрямиться и встать на ноги из неудобного положения.

— Ты о чем? — заинтересовались искренне все четыре одноклассницы, не сговариваясь.

— Охрана всегда появляется, когда всё уже окончится, — философски вздохнул блондин. — Личный опыт. Эй, служивый, не надо меня лапать! Сейчас твое начальство сам наберу…

Цубаса, игнорируя команды обитателей местного кобана, тут же ввинтилась между полицейским и своим парнем, чтобы в следующий момент услужливо протянуть ему свой смартфон.

Её расстегнутая рубашка, из нагрудного кармана которой она доставала гаджет, от неловкого движения распахнулась ещё шире.

Маса, затравлено оглянувшись по сторонам, первым движением торопливо запахнул блузу красноволосой обратно, и только затем взял из рук телефон.

Толпа из учащихся всех зданий начала медленно рассасываться.

— Первый акт по плану. — Цубаса, весело насвистывая, лихорадочно составляет на ходу и вручную послание для Ватанабэ.

Оказывается, меня всё это время дурачили. Ну, как дурачили… скорее, постеснялись ставить в неловкое положение — это со смехом объяснила Иока.

Её техника имеет свои автономные привод, аккумулятор, несколько вариантов дистанционного управления.

Самая обычная круглая чёрная резинка, которую наша пострадавшая налепила себе на шею, является одним из вариантов пульта: Икару даже не шепчет, а только беззвучно напрягает голосовые связки — и космически технологичная вещь везёт её сама, куда надо.

Блин. Надо глубже изучать местную технику. Чтобы не чувствовать себя старпёром и кретином в одном флаконе.

— Нога точно в порядке? — Канако, заботливо поддерживая меня под локоть с левой стороны, сверлит взглядом моё колено сквозь брюки.

— Да вроде топает, — задумчиво отвечает ей за меня Сора, висящая на мне справа.

На самом деле, конечно, не висящая: тоже поддерживающая.

— Маса, ты как?! — Икару, беззвучно шевеля губами, пилотирует свою инвалидную коляску лучше, чем некоторые в мои годы водили автомобили.

Девайс отличницы то выезжает вперёд, то разворачивается на одном месте; то, повернувшись к нам лицом, едет спиной вперёд.

Сама Иока при этом беззаботно треплется с нами, время от времени пробует болтать в воздухе ногами — вообще не оглядываясь по ходу движения, чтоб "следить за дорогой".

Цубаса, видимо, ловит мой испуганный взгляд пару раз подряд, потому что наконец отвлекается от экрана своего гаджета:

— Не напрягайся! Она же не пешком идёт.

— Если наеду на препятствие, коляска просто остановится, — завершает пояснение Икару.

— Тормоз, — выдыхает восхищенно Канако мне в ухо, которая только сейчас поняла, чего я тревожусь.

Ну не говорить же, что я из другого времени. И когда парализованная старшеклассница катит спиной вперёд, ещё и быстрее, чем иной велосипедист…

Ну да, не сообразил.

— А ям на территории нет, — раздаётся от Соры. — Колись давай, нам интересно: как твоё колено?!

Вопросительно сверлю взглядом Цубасу.

— Таблетка? — отстраненно уточняет она, не отрываясь от сообщения.

— Угу.

— Как?

— Оно заранее предупредило, что у типа условно боевые расширения активировались. Ну я и ждал какой-то подляны, — пожимаю плечами.

Икару весело и многозначительно хлопает широко раскрытыми глазами, прикусывая язык и не говоря ни слова.

Сам я, без разрешения своей половины, о концентраторе в животе тоже рассказывать, естественно, никому не буду. Даже пусть и нашим ближайшим подругам.

— А что за таблетка? — неуверенно переглянувшись, Конно и Камихата смотрят по очереди то на меня, то на красноволосую.

— Концентратор. Армейский. Старые запасы. Маса его сожрал, всё по процедуре. Он теперь у него из аппендикса наяривает, — односложными фразами описывает ситуацию Цубаса. — Видимо, суставы на время боя усилились автоматически…

— Да, мелькало что-то такое в фоновом режиме, — подтверждаю. — Ну и я колено чуть согнуть успел: он не на излом ударил, а в тупой угол. Сквозь штаны, вам снаружи не видно было.

Поскольку все вокруг математики, больше вопросов не возникает. Как действует проекция сил, тут объяснять не надо.

Возникшие, когда всё окончилось, местные полисмены развивают бурную деятельность.

Я, предъявив с телефона Цубасы свою грамоту от директора департамента, вызываю уважение в их взгляде и набираю Садатоши. Коротко излагаю ситуацию.

После этого мы отправились дальше на занятия, а "китайского тигра" (это он сам себя так назвал) потащили в местный медпункт.

— Я б сказала, что не первый. — После паузы заявляет рассудительно Икару. — Сразу два акта.

— Первым были спортсмены? — догадывается Сора.

— Угумс…

— Какие дальше планы? — это Канако.

— Сейчас зайдём на вызов к президенту, все вчетвером. Затем досидим, что останется, из занятий. Затем с Масой отвезем кое-кого в больницу, — Цубаса на мгновение отрывается от гаджета и звучно целует Иоку в макушку. — Потом, видимо, будем искать, где бы приземлиться.

Все уже в курсе моей размолвки с родителем, потому Канако неуверенно предлагает:

— Можем на недорогой отель скинуться?

— Не надо, — решительно отвергает руку помощи красноволосая. — На то у нас и самих есть.

— В крайнем случае, они у меня в палате успешно ночуют, — торопится добавить из кресла отличница.

Кабинет и должность начальника образовательного процесса старшей школы временно вакантны: Кавасима, взятый под стражу прямо в зале суда при мне, из тюрьмы пока так и не появился. Во всяком случае, в академии.

А другого человека пока или нет, или не планируется.

Когда меня вызвали после третьего урока к директору всего заведения, Цубаса недовольно заметила:

— Началось…

— Вместе пойдем, — решительно подняла на красноволосую глаза отличница. — Уж я найду, что сказать!

— Только рубашки застегните, — на всякий случай напоминаю я.

В административный корпус, под кабинет директора, так и прибываем вчетвером, вместе с Икару в каталке.

— Я же звал сюда только одного человека? — удивляется Фурухаси при виде нашей процессии.

— Я сегодня не могу далеко отходить от Асады! — поднимает руку Иока. — Он сопровождает меня от больницы и обратно, в рамках десяти часов исправительных работ!

— Каких работ?! — педагог, естественно, не держит мелких деталей в голове.

Это ещё в том случае, если он их знает.

— Когда Кавасиму при мне сажали за служебный подлог, мне впаяли десять часов общественно полезного труда, — вежливо поясняю со своего места. — Я их отбываю медбратом, при Икару. Учимся вместе; в классе тоже вместе… Всё логично, как по мне.

— То, о чём я хотел бы поговорить, для чужих ушей не предназначено. — Президент и директор в одном лице преисполнен решительности.

— Господин Фурухаси, не сочтите за наглость. Если вы собрались меня воспитывать, то этим в рамках профилактических мероприятий сейчас официально занимается полиция Токио. Они так и сказали: вы можете официально обратиться в девятое бюро — и получить от них подтверждение. Они уже в курсе сегодняшнего инцидента.

— Как?! — директор даже очки снимает.