Дмитрий Григорьев - Последний враг
Ксант поднял и расправил на пюпитре один из листов, которые привез с собой из Руны. Им оказалась карта, по-видимому тщательно перерисованная самим Ксантом. Обозначения и надписи, привычные Никиту, перекрывало множество незнакомых линий и стрелок, словно на бумаге проявлялся испещренный морщинами лик легендарного прошлого Асты.
— Вот, — продолжил аргенет, и его палец начал путешествие по испещренной знаками бумаге. — Здесь Элг встретил Ритона, здесь… э… предположительно могила Артуса… э-э-э… Вот это — Пересечение Дорог, где герой и встретил Хиату, а это — путь к пещере с волшебным одеянием Тормантион, доспехами Артуса… э-э-э-э… И вот в этих горах, — его палец замер где-то между Руной и Нетоном, — в этих старых горах та самая пещера…
— Но эти горы исхожены вдоль и поперек…
— Но в этих горах пещер не меньше, чем людей в Нетоне… Э-э-э-э… И мало кто знает об этой легенде… Э-э-э-э… Так что…
— Ты собираешься искать?
— Может быть, снаряжу людей…
— Любой маг отдал бы за него все, — сказал Никит.
— Э-э-э-э… Уважаемый, без мага в пещеру и не сунешься. Невидимая смерть. Ты читал.
— О, как раз об этом я и хотел тебя спросить. Я не успел прочесть последний свиток. Тебе он не нужен?
— Тебе предстоит немало приятных минт… Бери, мне уже ничего здесь не нужно. Э-э-э-э… Нужно, чтобы быстрей наладили обратный путь…
Взяв футляр, Никит снова заговорил об одеянии Тормантион:
— И сколь точно ты знаешь, где это одеяние?
— Э-э-э… Не так просто. То, что здесь точка, — Ксант указал на карту, — на самом деле — пространство в десятки лонг.
— И за свою жизнь ты собираешься обыскать его?
— Если я не смогу, продолжит кто-нибудь другой…
— Хочешь сказать: «Не кончаются пути познания, в какую бы сторону ни шел по ним ищущий их конца», — ответил Никит цитатой из «Размышлений Микаэла Норнского».
— Да, уважаемый. — Поддерживая игру, Ксант продекламировал, отбивая ногой ритм:
Первый искал Правды,Второй догонял Свет,Третий шел за самим собой,А четвертого вела тьма.
Первый спотыкался о камни,Второй ослеплен был светом,Третий застыл над водой,А четвертый ловил свою тень.
И когда первый упал,И пламенем стал второй,И третий исчез на дне,А четвертого съела ночь,
За Правдой пятый пошел,За Светом пошел шестой,А седьмой — за самим собойИ восьмой — за Тьмой…
— Теор Безумный, «Двенадцать сильных», — улыбнулся Никит. — Так я возьму этот свиток?
— О да, уважаемый.
Как Никит и ожидал, Хиата избавила Элга от Мора и путь, указанный ею, оказался верным. Конец же повествования вызвал в голове Никита столь сильный и сумбурный поток мыслей, что, прочитав свиток, библиотекарь отмотал назад его последнюю часть и, чуть ли не проговаривая про себя каждую фразу, вновь углубился в текст.
«…И пришли они к месту, указанному Хиатой, и опустились возле скалы, прозванной Каменным Воином. Скала сия была подобна стражу, каменный меч коего был занесен как бы для удара, и дивились путники, понимая, сколь величествен был ваятель, соорудивший такое чудо…
И подобно темному оку глядела из-за спины Каменного Воина пещера, где укрыл великий Артус доспехи и одеяние Тормантион, Творение Предтеч.
И сказал тогда Ритон:
— Невидимая смерть стережет волшебное одеяние и доспехи. Не торопись, о благородный Элг! Давай спросим в селении хиссуна и запустим его вперед себя в пещеру.
Но ответил бесстрашный Элг:
— Много лет я ищу доспехи сии. Седины успели покрыть мою голову, и чувствую я, близится час встречи с той, что вызвала меня на битву. Нет времени возвращаться к людям за хиссуном, нет времени бегать по горам в поисках зверя!
И шагнул Элг к темной пасти пещеры. И прошел Элг вглубь. И не узрел там ни чудовищ, ни врагов, только некто задул вдруг пламя факела. И почувствовал Элг, что невидимый страж пещеры сжимает его грудь и лишает дыхания. Но не устрашился герой и не остановился на пути своем. И узрел он в темной глубине одеяние Тормантион, Творение Предтеч, скрытое в ларце: светились руны на крышке его… Но не успел Элг дотронуться до нее, как Невидимая Смерть похитила его дыхание и беспробудный сон смежил его веки.
И, почувствовав неладное, подобно ветру ворвался в пещеру верный слуга его Атис, подхватил бесстрашного и вынес наружу.
Рыдания сотрясли тело хитроумного Атиса. И воскликнул он:
— Погиб бесстрашный Элг тихой смертью! О, сколь бесчестна Унра, обещавшая ему явиться в облике воина!
Но почувствовал мудрый Ритор, что жизнь еще теплится в жилах героя, и приказал отнести его подальше от пещеры, от черного зева Смерти…
И положили Элга в тени Каменного Воина, и легкий ветерок коснулся лица бесстрашного, и слова, подобные эллоре, слетели с губ его:
— Видел я ларец с Доспехами Артуса, Творение Предтеч, и теперь ничто не помешает мне овладеть ими.
И сила вновь наполнила его тело, и поднялся, опираясь на меч, бесстрашный Элг, и устремил взор к черному оку.
И услышал он вдруг голос, смех звонкий, идущий как бы с небес. Поднял голову Элг. И Каменный Воин опустил на него свой меч. Пал камень на Элга, и рухнула скала, разметав своим телом путников.
Только мудрого Ритона не коснулись камни, ибо Боги решили пощадить его жизнь. И ужаснулся Ритон произошедшему… Умер хитроумный Атис, и умер благородный Элион, лишь Элг сохранял в себе каплю жизни…
И, собрав последние силы, промолвил Элг:
— Остаются доспехи тебе, о мудрейший! И ты победишь ту, которую не смог победить я.
И так ответил Ритон:
— Я не воин, и нет мне надобности в сих доспехах. Ибо не справиться мне с невидимой смертью. Но передали мне Боги волю свою, и облечен я силой делать так, что не умрет с тобой знание твое, а войдет в старшего сына твоего. И от него, по смерти его, перейдет к сыну его, а не будет у него сына, то к дочери его, а если и таковой не будет, то к ближнему родственнику его, а если и родственников не окажется, перейдет сие знание к человеку, что будет рядом с ним. И доколе существует род человеческий, будет сохранена тайна сия. Да сбудется мое заклятие, о Элг!
Так сказал мудрый Ритон.
И навсегда смежил веки бесстрашный Элг, а знание его перенеслось подобно дракону невидимому через полмира до земли Лисса и вошло в сына его.
