Куда идем мы… - 4 - Вадим Юрьевич Нестеров
– Теперь не могу, – сокрушенно вздохнул Князь. – Я ей сам пообещал, что тебя кончу, причем медленно.
– Ой, баюс-баюс! – заохал Псих, парируя выпад и сам атаковал.
– Ладно, пора заканчивать эту комедию, – серьезно сказал Князь и начал драться всерьез, его удары стали вдвое быстрее и вдвое сильнее. – Убью я тебе быстро, а ей скажу, что медленно. Больше, дружище, ничем тебе помочь не могу.
– Ну спасибо тебе! – Псих сочился сарказмом, несмотря на то, что едва успевал отступать под градом ударов князя. – Я всегда знал, что могу на тебя рассчитывать.
Князь промолчал и только еще усилил натиск, желая побыстрее покончить с этим не самым приятным для него делом.
Псих, практически погребенный под этой волной ударов, тем не менее умудрился спросить:
– Князь, ты сюрпризы любишь?
– Нет, – честно ответил бык.
– А зря. Начинай привыкать, – посоветовал Псих и запустил подарочек от Пяти Озер. – Поехали!
После этого рисунок боя сразу поменялся – теперь Псих едва не сбил противника наземь вихрем ударов. Обезьян намеревался сыграть на неожиданности и закончить бой сразу, ошеломив противника чудесным ростом силы. Но Князь в очередной раз доказал, что не зря считается великим бойцом, не только устояв под шквалом ударов, но и сумел выровнять бой, уйдя в глухую оборону и лишь изредка огрызаясь контратаками.
– А ты по-прежнему щедр на сюрпризы, Хан! – скрипнул зубами бык.
– Комплимент за комплимент, тебя все еще невозможно застать врасплох. Твоя оборона – это нечто. И почему я так не научился? – грустно покачал головой Псих.
Поединок действительно выровнялся, оба бойца были примерно равны по силам. Но при этом оба выступали в непривычных для себя амплуа и потому осторожничали.
Они спаринговали друг с другом несчетное количество раз, при этом главным козырем Князя всегда была сила, а у Психа – скорость. Сейчас же все было наоборот – удары Психа были сильнее, чем у быка, но Князь заметно быстрее двигался, и обезьян за ним не поспевал.
За обладанье дивным опахалом Сошлись в бою, взлетев за облака, Мудрец Великий в гневе небывалом, И злобный Князь в обличии быка. Зубами неприятели скрежещут, Как молнии в грозу, глаза их блещут, Под их ногами вьется звездный прах, От шума и от вида этой битвы И злые духи в ужасе трепещут, И добрые испытывают страх, Их вопли, заклинанья и молитвы В смятенных раздаются небесах «Как смел ты обмануть меня, противный?» – Кричит один разгневанный противник. Другой в ответ «Пришел тебе конец! Когда-то я любил тебя, как друга, Ты ж дерзко обманул мою супругу, Я по делам твоим воздам тебе, наглец!»Бой шел уже четверть часа, и был абсолютно равным. Противники заметно устали и осторожничали еще сильнее, понимая, что малейшая промашка может решить судьбу поединка и выписать путевку на реинкарнацию. Оба бойца могли похвастаться огромным боевым опытом, поэтому ошибок не делал ни тот, ни другой.
Ситуация зашла в тупик.
«Вот бычара неушатываемый! Мне что – до конца действия бафа с ним биться придется? – раздраженно подумал Псих. – Нет, я так не играю! В конце концов, монах я или не монах? Господь всемогущий, ты бы не мог явить какое-нибудь чудо? А то происходящее становится скучным и утомительным».
И в это самое мгновение из-за того же самого поворота на невидимом сноуборде выехал тот же самый Жир.
Увидев происходящее, он вытаращил глаза, сморщил свое рыло, заорал «Фига се что творится!», затормозил, заложив резкий поворот и выдернул из-за плеча грабли.
И все это – одновременно.
– Аллилуйя, аллилуйя, слава тебе, Господи! – ликующе заорал Псих. – Господь на стороне больших батальонов! Секачина ты моя ненаглядная, беги же скорее сюда и грабли свои не забудь! Вдвоем мы его на раз-два завалим. Прикинь, Жир, этот бычара в тебя превращался.
– Ты серьезно?! – хрюкнул Жир, перехватывая грабли поудобнее.
– Да чтоб я в доме престарелых помер! – поклялся самой страшной клятвой обезьян. – Буквально полчаса назад в тебя перекидывался и в твоей личине у меня веер выманил.
Как вы уже наверняка догадались, принятие чужого облика в том мире было одним из самых серьезных оскорблений, поэтому Жир разгневался всерьез.
– Ну все, Князь, ты сам по беспределу встрял, – крикнул свинтус и кинулся в драку, размахивая граблями. – Теперь не обижайся!
Вмешательство Жира сразу же изменило характер боя. Теперь перевес был на стороне монахов, причем перевес был настолько значительный, что они могли позволить себе поболтать.
– Ты откуда взялся-то? – первым делом поинтересовался Псих.
– Угадай с трех раз! Четвертый тебе на помощь отправил, откуда еще? Удачно отправил – даже далеко идти не пришлось.
Обсудив этот важный вопрос, паломники обнаружили, что продолжать бой не с кем. Князь, абсолютно верно оценив перспективы, ударился в бега.
– За ним! – заорал Псих. – Не отпускай его, не дай ему портал повесить!
Так они и бежали – Князь впереди, а за ним два монаха, наседавших ему на пятки, из-за чего быкоголовому периодически приходилось обмениваться несколькими ударами с преследователями. Можно сказать – отступал с боями.
Преследование продолжалось уже несколько часов, но поскольку и Князь, и Псих с Жиром отличались редкостным упрямством, прекращать битву никто не собирался.
Ближе к вечеру стало понятно, что Князь отступает в направлении Окунево, явно намереваясь не то отсидеться в собственной крепости, не то переломить ход поединка с помощью своих людей.
Шанс реализовать последнее ему представился даже раньше. За несколько километров до Окунево
