Истребление зла - Airwind
— Зачем ты это сделал, Джек?
— Джек? Что за Джек? — Джокер продолжал говорить тихо и без капли смеха. — Я не знаю никакого Джека. А если и знал, то этот Джек давно уже умер. Все умирают, Бэтси, такой закон природы. Если бы сучка не прибила эту куклу, — он резко дёрнул головой в сторону того, что осталось от убийцы. — То я бы сам его зарезал сегодня. Мерзавец забрал моё лицо и хвастался этим, сидя прямо передо мной.
— Это и не твоё лицо тоже, Джек.
— Мне не нравится твой тон, Бэтси. Ты что, разум потерял? Бэйн всё-таки двинул тебя по голове? Я Джокер. Я клоун преступного мира, а ты клоун правосудия. Мы оба надеваем маски и дерёмся на славу публике, чтобы разойтись и сойтись вновь, ибо представление никогда не заканчивается. Но то, что ты делаешь сейчас, невесело. Поэтому прекращай и начни метать в меня свои бэтаранги, Бэтси, а я буду уклоняться с весёлыми звуками, дабы все развлеклись.
Бэтмен вздохнул. Затем поднял руку и стащил с себя маску, сразу отбросив её в сторону. Одним движением расстегнул и также отбросил пояс. На пол полетели оставшиеся бэтаранги, дымовая шашка, крюк…
Напоследок сам костюм. Хватило пары быстрых жестов. чтобы чёрный доспех свалился, оставив хозяина в одних майке и спортивных трусах. Брюс Уэйн сделал шаг вперёд и посмотрел на Джокера.
Тот безмолвно наблюдал за раздеванием, даже не шевелясь.
— Я могу снять свою маску, Джек, — Брюс смотрел с откровенным вызовом. — А ты свою?
— Зачем? — тон Джокера не изменился. — Чтобы всё превратилось в унылую галиматью?
— Именно, — кивнул Брюс. — Не будет никакой искромётной битвы между Бэтменом и Джокером. Просто Брюс и Джек по-скучному набьют друг другу морды.
Джокер запрокинул голову и издал страдальческий стон — нарочито вычурный. Брюс воспользовался этим, сделал несколько шагов вперёд и в сторону, дабы оказаться как можно дальше от неподвижной Харлин.
— Значит, в этот раз развлекать публику буду лишь я, — Джокер вновь уставился на него. — Что ж… попробуем!
Он резко взмахнул рукой, и на пол упало что-то мелкое, мгновенно противно заскрежетавшее. Игрушечные челюсти запрыгали к Брюсу, и в их крохотных зубках заблестели покрытые ядом иглы, но каждой хватило одного меткого, даже неспешного удара ногой.
Однако на этом Джокер не остановился: в его руках появился автомат, из которого пулемётной очередью начали вылетать шарики. Они точно так же запрыгали к Брюсу, уже беззвучно, но тот вместо ударов начал активно отступать. Недалеко отступать: шарики быстро взорвались, выбросив каждый небольшое облачко мигом растаявшего газа.
Джокер снова сменил оружие: теперь он жонглировал бомбочками с красноречиво шипящим фитилем, и вслед за шариками начал кидать их в Брюса. Тот вновь уклонился, а пару перехватил и метнул обратно, но Джокер совсем лениво поймал их и кинул в потолок, лишь встряхнувшись от посыпавшейся крошки — на большее мощности взрывов не хватило.
— Скучно, — сказал он Брюсу. — Совсем не то. Надень обратно свой клоунский костюм, чёрт бы тебя побрал!
— Почему ты не можешь снять свой, Джек? — Брюс словно бы совершенно не запыхался. — Чего ты так боишься, что предпочёл убить свою семью, имея шанс вернуться к ней?
— Боюсь? — оскалился Джокер. — Ты не понимаешь, Бэт… Бр… тьфу! — он натурально сплюнул на пол. — Я Джокер! Я хаос и клоунада этого города! Его финальный хохот! И ради чего мне бросать всё это? Ради какой-то… семьи?
— Ты знаешь, что это не так, Джек, — Брюс шагнул вперёд. — Никакой ты не хаос. Ты очень изобретателен, тебе часто улыбалась удача, и ты легко обманываешь других, но ты сверхъестественен не более меня. Ты такой же человек, как и я, Джек.
— Человек, как и ты? — Джокер захихикал чуть оживлённее. — И много мы знаем людей, которые могут быть как ты? И много ты знаешь людей, которые носят с собой вот это?!
Он вынул стеклянный шар с синей жидкостью, размахнулся и швырнул его в Брюса. Тот не попытался отбить, сразу отскочил в сторону; шар упал на пол, но лишь покачался, даже не треснув.
А затем из него поднялся небольшой флажок, на котором той же синевой блестело крупное «БАМ!».
— Скуууууууука! — протянул Джокер на этот раз с нарочитой унылостью. — Устрой мне хоть что-нибудь интересное!
— Ты всё ещё можешь сдаться, Джек, — Брюс начал приближаться обратно. — Я заронил в комиссара Гордона зерно того, что ты способен исправиться. И если ты захочешь исправиться, захочешь избавиться от своей маски, то я сделаю всё для того, чтобы помочь тебе.
— Ты сошёл с ума, — теперь Джокер говорил с абсолютно натуральной злостью. — Ты что, решил, что я твой дорогой дружок-прокурор? Полежал в больничке, попил лекарств, вернул себе рассудок? Ну и куда его это привело — к дырке во лбу! Хочешь мне того же?
— Харви сам пошёл на риск и сам выбрал свою участь, — Брюс остановился. — А также создал дело, что переживёт его и принесёт немалую пользу городу.
— Да-да, перекупить шпану и всё будет в шоколаде, — Джокер скривился, однако очень внимательно наблюдал за движениями противника. — Ты что, уже забыл этого ссущего от страха смерти придурка? Он решил поиграть в законника и занялся истреблением зла, то есть всех тех, кто не подполз соглашаться с его великолепнейшим. А в порыве своей благородной миссии совершенно забыл посмотреть, кто именно подполз соглашаться. И твой дружок подложил Готэму такую же свинью. Вы не исправите шпану, вы просто дадите ей деньги и чувство важности! А потом, когда дерьмо выплеснется на улицы, будете обвинять всех подряд, только не самих себя! И ты предлагаешь мне участвовать в этом на своей стороне? Предлагаешь играть роль хорошего мальчика? Ну уж нет!
Джокер расхохотался, впервые за всю схватку. Он стоял, запрокинув голову почти острым подбородком к потолку, и хохотал. Брюс сделал ещё шаг вперёд, подойдя уже совсем вплотную.
— Ну уж нет! — Джокер опустил подбородок и продолжил столь резко, что Брюс замер. — Я хочу быть по другую сторону! Сторону хаоса! Хочу направлять, шептать на ухо, смешить и пугать до слёз! Потому что это весело! Потому что так я могу смеяться!
Ещё
