Гений Медицины. Том 4 - Игорь Алмазов
Ожидаемо. Я так и думал, что в итоге все обвинения с меня снимут. Это глупо — обвинять меня в том, что я пользовался магией. Ведь магия в нашем мире не запрещена.
— Поздравляю, Константин, — бросилась ко мне Маргарита. — А мне с утра позвонил Никита, так распереживался. Он и так себя винил за то экспериментальное лечение. И сказал, что если у тебя ещё и проблемы будут из-за того, что ты меня вылечил — он точно себе этого не простит. Вот я сюда и рванула.
— Спасибо, — улыбнулся я.
Правда, её появление здесь было вовсе необязательно. Я бы и сам доказал свою невиновность. Однако Кобылина она здорово припугнула.
— Птенец, всё хорошо? — подошёл ко мне и Зубов. — Я чуть с ума не сошёл от всей этой истории! Чуть не поседел раньше времени.
— Всё в порядке, — заверил его я. — никаких проблем из-за этой истории не будет.
Собрание закончилось, медицинский совет ушёл. Я ещё остановился переговорить с главврачом напоследок.
— Я знаю, что вы никогда не стали бы проводить нечто подобное, — первым заявил он. — Просто Семён Михайлович у нас оказался перестраховщик. Что-то кто-то услышал, и передал ему. И он решил, что это представляет опасность клиники.
— Вы уверены, что он сделал это из добрых побуждений? — скептически спросил я.
— А как ещё? — у Николая Андреевича даже не было других вариантов. — Разумеется, он просто хотел помочь клинике.
Что ж, за этот короткий диалог я убедился, что Кобылин хорошо играет свою роль благодетеля нашей клинике. И при этом играет собственную игру. Учтём.
— Понятно, — кивнул я. — Благодарю за тёплые слова, которые вы обо мне сказали.
— Я и правда так считаю, — заверил главврач. — Нам очень повезло с таким интерном, как вы.
На этом разборки и закончились. Заняли они в итоге почти три часа, поэтому я сразу же поспешил работать. Пациентов никто за меня не вылечит.
Валеру и Шуклина за весь день больше не встречал. Да и всё равно мне было на Валеру, просто мелкая пешка в руках Кобылина. И сам этого наверняка даже не понимает.
А Шуклин — возможно, у него и взыграла совесть. Но больше он всё-таки испугался последствий.
Закончив рабочий день, я снова направился в ресторан «Петербуржский маяк». Там у меня была новая встреча с Филимоновым. Я уже обдумал весь предстоящий разговор.
Барон снова ждал меня за тем же столиком.
— Вы подумали? — даже не здороваясь, спросил он.
— Подумал, — я присел напротив. — Вы говорили, что будете согласны на все условия. И у меня их несколько.
— Внимательно слушаю, — торопливо кивнул Филимонов.
— Во-первых, после того, как я вылечу вашего сына, вы от меня отстанете, раз и навсегда, — начал я. — Никаких попыток убить меня, похитить или отравить. Никаких больше угроз в мой адрес. Никаких попыток выяснить через меня, где барон Жуков.
Никаких попыток раздобыть его кольцо. Но это я говорить не стал, ведь Филимонов даже не в курсе существования этого кольца.
Не стал я и запрещать в принципе трогать Жукова. Я ему в охранники не нанимался. Да, сделал всё, чтобы помочь ему. Но это не значит, что буду теперь его оберегать.
— Хорошо, — медленно кивнул Филимонов.
— Далее, мне нужно ваше влиятельное положение, — продолжил я. — Я собираюсь устроить небольшой переворот в своей клинике, и мне требуется, чтобы в нужный момент вы надавили на нужных людей.
Это я проверну, когда соберу достаточно доказательств против Кобылина. Его определило на место заместителя главного врача Министерство Здравоохранения. Так что без влиятельных аристократов мне с этим не разобраться.
— Хорошо, — снова коротко кивнул барон.
Третье условие я обдумал особенно тщательно. Филимонову я не доверял, и другом он мне не являлся. Поэтому с его просьбы я планировал получить и другую выгоду.
Правда, сына его я был готов вылечить в любом случае. Даже если никакое условие не будет соблюдено, ребёнка без медицинской помощи я не оставлю. Но Филимонову об этом знать необязательно.
— Мне нужен амулет восстановления магии, — заявил я.
Это очень редкий артефакт, который позволял быстрее восполнить магию в магическом центре. Учитывая то, как часто она оказывалась у меня почти на нуле — незаменимая вещь.
И очень труднодоступная.
— Вы в своём уме⁈ — тут уже Филимонов не выдержал. — Этот Амулет — очень редкий артефакт. Я понятия не имею, где его искать. Пока я найду его — мой сын может умереть!
— Я дам вам время на его поиски, — спокойно ответил я. — Три месяца. А сына вашего осмотрю уже завтра. Мы заключим магический договор, и вы не сможете меня предать.
Этот момент я тоже продумал.
— Три месяца — всё равно маленький срок, — заупрямился Филимонов. — Я не знаю, где найти этот амулет!
Интересно, а в коллекции Жукова его нет? А то возникла бы очень ироничная ситуация.
— Это уже ваши проблемы, — пожал я плечами. — Амулет мне нужен. Вот три моих условия.
Филимонов сжал кулаки и покраснел. У него не было выхода. Он уже показывал сына другим врачам, и помочь ему не смогли.
Поэтому ему придётся согласиться на все эти условия. Раз уж ко мне обратился враг, следует извлечь из этого максимум пользы.
— Хорошо, — наконец, процедил он. — Я согласен.
Мы взялись за руки и произнесли слова магического договора. С этого момента он связал нас. При его нарушении Филимонова ждало наказание в виде мощного проклятия. А ребенку при этом ничего не угрожало.
— Когда вы осмотрите моего Вадима? — спросил Филимонов после заключения договора.
— Завтра вечером, — ответил я. — Куда мне подъехать?
Вряд ли бастард живёт в особняке барона. Так и оказалось, Филимонов назвал мне адрес квартиры, причём далеко не в центре Санкт-Петербурга.
— Тогда до завтра, — подытожил я.
— Всего доброго, — мрачно кивнул Филимонов.
Условиями сделки он явно остался недоволен. Но тут уж ничего не поделаешь.
И я отправился домой.
* * *
Кобылин был в ярости. Он был готов разгромить весь свой кабинет, если бы не потратил на его обстановку столько денег.
Как же надоел этот Боткин. Как же он надоел! Чёртов Константин.
— Дядя Семён, вы в порядке? — в кабинет осторожно заглянул Валера.
— Чего тебе? — гневно воскликнул Кобылин. — Не мог убедительнее поддержать меня на заседании совета? Не мог уговорить своего дружка тоже дать показания? Это всё ты виноват!
— Я сделал всё, что мог, — возмущённо ответил Валера. — Кто знал, что
