Рубин - Даниэль Зеа Рэй
– Надеюсь, с обещаниями на этом закончили. – Король хлопнул в ладоши. – Вам, принцесса, пора в опочивальню. Как раз будет время подготовиться, чтобы предстать перед моим сыном во всей красе и старательно отблагодарить его за милость.
Омерзение от слов короля Рубин даже не пыталась скрыть. Внешняя красота короля Луара разом сошла на нет, обнажая гниль, что таилась внутри. Она уже ненавидела этого человека всей душой, хотя впервые в жизни увидела его всего несколько минут назад. И с ним отец вел дела… Наверное, повстречай он этого скользкого типа лицом к лицу, сразу бы понял, что благородства в нем нет ни капли. Хотя что бы это изменило? Королевство нужно кормить и охранять, а седоулы, как говорится, не пахнут.
Рубин молча развернулась и с достоинством, которое не затоптать никаким оскорблениям, вышла следом за воинами.
Глава 11
Ордерион
– В чем дело? – зашипел Ордерион, как только Рубин увели. – С каких пор гнев победил в тебе разум?
– Сейчас договоришься. – Отец подошел к трону и камнем рухнул на него. – А вы чего встали? – Король взглянул на двух дер и воинов рядом с ними, замерших в проходе. – Заняться нечем?
– Простите, ваше величество, – тут же подобрались они и быстро скрылись.
Мира присела на соседний трон, с интересом изучая Ордериона. А ведь когда-то ему казалось, что прекрасней ее на свете никого не существует! Как же быстро ее красота поблекла и утратила былую привлекательность… Скользкое, лживое и изворотливое создание смотрело прямо на него, пока он, не испытывая к ней ничего, кроме презрения, глядел в ответ.
Ордерион едва не хмыкнул, поймав себя на мысли, что даже в грязном платье простолюдинки в Рубин было гораздо больше величия и достоинства, чем в разодетой в шелка и золото Мире. И этой фальшивкой он когда-то был ослеплен?! Какой же он все-таки дурак…
Голос отца вывел из невеселых раздумий:
– Где ты был больше трех недель?
– На нас напала нечисть, – спокойным тоном ответил Ордерион. – Она каким-то образом нарушает ход времени при своем появлении. Мы с Рубин добирались до замка три дня, а не три недели.
Отец выпрямился на троне и опустил голову, явно обдумывая услышанное.
– Ордерион?
Принц обернулся и увидел старшего брата, застывшего в проходе тронного зала. Его молодая супруга Хейди, придерживая руку на едва округлившемся животе, остановилась за спиной мужа.
– Живой! – воскликнул Галлахер и раскинул руки по сторонам.
Ордерион расплылся в улыбке. Галлахер первым подлетел к нему и сжал в стальных объятиях.
– Живой, – повторил он и похлопал его спине так сильно, что едва весь дух не выбил.
– Я так рада! – Хейди прижала ладони к щекам, вытирая с них слезы. – Спасибо богам, что ты невредим!
– Намиловались? – громко спросил отец, и Ордерион отстранился от брата.
Поражало, что если Галлахер и Хейди соблюдали траур и надели черные наряды, то отец и Мира расхаживали в белом, как будто ничего не произошло.
– Вы давно приехали? – тихо спросил Ордерион у брата.
– Пару дней назад, – ответил тот. – Но уже очень хочется уехать.
– Рад видеть тебя, Хейди. – Ордерион кивнул невестке.
– И я. Боги, я так рада! – Она снова стала вытирать слезы.
– Нужно отправить к нашей гостье помощницу, – раздался певучий голос Миры. – Мой повелитель, возможно, Азагриэль подошла бы на эту роль?
Ордерион повернулся к двоим, сидящим на тронах.
– Почему Азагриэль? – задумчиво спросил отец.
– Она прислуживала Хейди. У нее есть опыт. И так пусто в голове, что вряд ли она чем-то сможет навредить, сболтнув лишнее.
Отец задумчиво потер подбородок.
– Хорошо, отправь Азагриэль. И скажи, чтобы столы накрыли: я голоден.
– Да, мой повелитель. – Мира встала и поплыла к боковому выходу из тронного зала. Именно поплыла, потому что казалось, будто ходить Мира и вовсе не умеет.
– Так что с тобой случилось? – спросил Галлахер. – И что за дева с тобой приехала?
– Убийца Атана! – воскликнул отец и встал.
Ордерион на мгновение закрыл глаза, выдохнул и распахнул веки.
– Я спас принцессу Рубин и привез в замок, – пояснил он.
– Забыл упомянуть, что эта лживая бестия красива, как сам грех, и ты пустил по ней слюни! – припечатал отец. – Мне плевать, кому ты ноги раздвигаешь! Но за убийство Атана я ее казню!
– Мы не знаем, кто убил Атана, – встал на защиту Галлахер. – То, что его обнаружили с пробитой головой, еще не значит, что сама принцесса нанесла удар.
– А кто еще мог это сделать?! – воскликнул отец и подошел к Галлахеру. Ярость забурлила в его крови и отметками силы заструилась по белоснежной коже.
– Ты теряешь контроль, – предупредил Галлахер, отступая от отца на шаг и закрывая собой Хейди.
Ордерион тут же загородил их щитом из маны, готовясь к худшему.
– Атан был опытным воином, – прошипел отец. – Это сделал тот, от кого он не ожидал удара. Кто-то исподтишка нанес его. Туремская дера не могла этого сделать. В кругу охраны и воинов ее бы и на пять саженей к Атану не подпустили. Зато принцесса не побоялась слишком быстро овдоветь. Она загубила вашего брата и подставила под удар свою фрейлину. Хотя, памятуя преданность туремцев друг другу, я не удивлюсь, если фрейлина сама вызвалась взять на себя вину за убийство Атана.
– Ты слишком высокого мнения о туремцах, – спокойным тоном ответил Галлахер. – Никто добровольно на казнь не отправится, даже ради принцессы. Кроме того, где гарантии, что останки принадлежали фрейлине, а не прислуге? – Галлахер перевел взгляд на Ордериона, давая подсказку, как выпутаться.
– Прислуга могла украсть наряд фрейлины и попытаться сбежать, – тут же развил идею Ордерион. – За это ее могли схватить и надеть кандалы.
– Но прирезать бы не стали! – Отец повернулся к Ордериону. В глазах, налитых яростью, появился опасный огонь.
Ордерион вскинул руку, формируя пульсар.
– Перед уставом ордена повелителей силы маны все равны: и короли, и простолюдины, – произнес принц, предостерегая отца от необдуманных действий. – Устроишь беснование маны – придут гонцы смерти. Ты знаешь.
Глаза отца, полыхающие кармином, стали бледнеть, возвращая себе привычный карий цвет. Ордерион погасил пульсар.
– Ты не тому угрожаешь, – прошипел король.
– Я несу ответ перед Верховным повелителем силы, – напомнил Ордерион. – Как и ты.
Отец долго на него смотрел, а затем вернулся на трон и поставил локти на широкие подлокотники.
– Вырастил на свою голову, – произнес устало. – Одно радует: на мое место ты никогда не сядешь.
– Желание властвовать присуще тебе, а не мне, – развел руками Ордерион.
Отец зарычал и вспыхнул золотым сиянием.
– Гонцы смерти, – тут же
