Давным давно была... - Василий Иванович Колесов
— Ладно, герой… Помогу я тебе, завтра через перевал группа пойдет, попрошу тебя взять…
— Через Эриванский пойдем?
— Вот, хорек, а не мальчишка, все знает! Через него. А сейчас перекусим и отдыхай — до утра.
Взвод морпехов шел через перевал в нечищеных сапогах. Старшина Леонтьев, сперва, категорически не хотел брать с собой мальчишку. Тогда мальчишка подловил его на слабо, как салагу.
— Товарищ старшина, вот Вы говорите, что я неподготовленный, я не справлюсь… У Вас все бойцы подготовленные?
— Конечно!
— Я тоже так думаю, потому что все они вооружены СВТ-40. Как Вы думаете, если я разберу и соберу неизвестную мне СВТ быстрее вашего бойца, кто будет считаться более подготовленным бойцом?
— Ты хочешь сказать, что сделаешь это быстрее? — удивился старшина.
— Да. Если я это сделаю быстрее — вы меня берете, если нет — говорите мне «адью».
— Чего?
— Прощай — говорите, — пояснил Илюха.
— Хорошо, а если проиграешь, почистишь всему взводу сапоги. За задержку! Чтоб не повадно было!
— Легко!
— Ну, зубоскал, держись! Левков, покажи салаге, как разбирать «Светку»…
Мальчишка, на удивление, легко переносил дорогу. Не просил отдохнуть, хотя сам нес свою провизию. У костра заночевал без суеты и напряга, а утром — просто удивил Леонтьева — начал делать зарядку, причем интересную зарядку.
К вечеру второго дня добрались до Геленджика. Морпехи взвода пожали Илюхе руку, пожал и старшина Леонтьев:
— Если брата не найдешь — приходи к нам: возьмем к себе!
3 дня поиска Александра Фролова, старшины 2 статьи, на торпедных катерах, на бронекатерах, остальных катерах и кораблях ничего не дали. Федоровы были, но не те… На четвертый день Илюха сидел в тенечке у комендатуры (было приказано никуда не уходить) и «ждал у моря погоды». Погода была не летная и сегодня Геленджик не бомбили. Обычно прилетали по 5–7 раз за день, а сегодня — праздник.
Мимо Илюхи в комендатуру прошли двое: старший лейтенант и главный старшина.
— Мы не торопимся, Андрей Андреевич, сейчас Ваньку заберу, и мы Вас подождем — Вы не торопитесь. Вместе пойдем — веселее.
— Принял. Понял.
Они зашли в комендатуру. Через несколько минут оттуда появился юнга — мальчишка, по телосложению чуток помельче Ильи.
«Интересно, когда он успел проскочить? Целое утро кукую…», — подумал Илья.
— Эй, зеленый! Ты тут главстаршину не видел?
Илюха посмотрел на юнгу, посмотрел по сторонам и… промолчал.
— Эй, сухопутный, я тебя спрашиваю, главстаршину не видел?
— Эй, водоплавающий, поуважительнее можно? — не выдержал Илюха.
— А ты кто такой, чтоб поуважительнее?
— Я… я — «Боцман».
— Ты — боцман? Вот главстаршина Ткаченко — боцман! А ты так… сухопутное — зеленое…
— Раз я сухопутное — зеленое, то не приставай. Иди сперва, юнгА, якорь поточи, а потом плыви тюльку ловить!
Юнгу аж подбросило. Он молча кинулся с кулаками на Илюху.
«Как он это сделал?» — пронеслось в голове у юнги, лежащего в пыли. Юнга вскочил, снова бросился ухмыляющегося мальчишку, в офицерской гимнастерке, но без погон, и снова оказался лежащим на спине в пыли.
«Как это?» — думал юнга. — «Я бью правой рукой, он делает шаг влево, дергает меня за руку, оказывается у меня за спиной, прижимает мою голову к своему плечу, я пытаюсь оторваться, но… он проводит своей рукой мне „по соплям“ и я падаю на спину! Вернее, он меня укладывает на спину!»
Старший лейтенант вышел из комендатуры вместе с главсташиной Ткаченко, который служил на МБ-93 (мотобот).
Когда их мотобот ставили головным при высадке десанта или подвозе боеприпасов в Цемесской бухте, то лейтенант Щукин или он сам, находили к чему придраться, и отправляли, этого бедового юнгу — Ваньку Соколова на «губу». Правда, с гауптвахты он ухитрился один раз сбежать… Теперь его отправляли на «губу» на несколько дней, чтоб он не мог догадаться, когда выход на задание. Старший лейтенант и главстаршина увидели интересную картину (от которой оказались в легком ступоре), главстаршина хотел крикнуть, но старлей остановил его, взяв за плечо: юнга кидался на парнишку, того, что сидел под деревом, когда они шли в комендатуру. Парнишка просто валял юнгу в пыли: то уложит спиной на землю, то мягко перекинет через бедро, то просто слегка дернет за руки и подтолкнет рукой в корпус. Юнга бросился на мальчишку с желанием схватить за грудки, но паренек, в форме без погон, перехватил его руки, сделал круговое движение, положил нападавшего лицом в землю, поставив свое левое колено лежащему на спину, как-то хитро поджал юнге руку, что тот не мог не только встать, но и дергаться, и сказал:
— Может хватит?
— Хватит! — скомандовал старлей.
Илюха отпустил юнгу, встал. Старлей осмотрел его оценивающе.
— Юнга, доложите, что случилось! Только с гауптвахты, опять хотите на «губу» за драку с гражданским? — главстаршина добавил металла в голос.
Юнга перешел из лежачего состояния в сидячее…
— Я… он меня… сказал, что он боцман… водоплавающим меня назвал… сказал якоря точить и плыть тюльку ловить…
— Та-а-ак… Значит опозорил наш мотобот на весь «тюлькин флот»!
Старлей про себя улыбнулся: «Парнишка угадал с тюлькой, отправил плыть и якоря точить. Силен!»
— Значит «боцман», говоришь? Как звать тебя герой? Чей такой будешь?
— Да — «боцман», — с легким вызовом ответил Илюха. — Зовут Илья Фролов, ищу брата. Один остался…
— А ко мне юнгой пойдешь?
— На мотобот? Нет.
— От, ты какой привередливый, салажонок! — возмутился главстаршина.
— На ТК-13… Но сперва, удружи, выпей чайку на клотике.
— Не вопрос! Только после того, как вы по пирсу прогуляетесь с кнехтом.
Илюха вспомнил семейную легенду… Папа, тогда еще матрос срочной службы, шел на свидание к маме в ДОФ (дом офицеров флота). Пришел, снял бушлат… а гюйс — воротник, забыл! А патрулем в это день были «сапоги» — солдатики из береговой части. Вот лейтенантик к нему и придрался: нарушение формы — одежды, а подайте сюда увольнительную! Стал писать на ней замечание, а потом и спрашивает, мол, как у вас называется такая синяя штука с белыми полосками вокруг шеи? Ну, папа и сказал: кнехт. Понятно, что о свидании речи быть не могло — отправили его из ДОФа обратно на корабль… Потом экипаж неделю ржал, проходя мимо «сапогов»: «А я — без кнехта!»
Вахтенный офицер, прочитав замечание, говорят, чуть за борт не свалился от смеха…
— Прогуляться с кнехтом, говоришь? Наглец… Ладно, пойду в комендатуру, скажу, что тебя забрал. Если найдут
