Охота аристократов (на клонов и не только) - Семён Афанасьев
— Вдруг ещё раз пальнут, — пояснил владелец Вавилона импровизированным помощникам. — С точки выстрела было не видно за машиной, но мало ли.
Ничего себе. Он что, и откуда стреляли засёк? Как? Её-то жетон зафиксировал, но это полицейская техника. А Барласов как?
Браслет от Ирфе, вступил в голову ответ. Видимо, тоже есть приложения.
Судя по относительно ясному сознанию, полицейский искин в полном соответствии с протоколом через жетон сейчас выжимал из её организма все ресурсы на грани возможного и за ней, чтобы у убитого уже сотрудника был шанс передать что-то коллегам напоследок.
Впрочем, говорить, шевелиться всё равно было нельзя. Можно будет только передать прижизненный ментальный слепок через спецшлюз — иногда и это немало для тех, кто будет ловить стрелка после тебя.
— Два шприца из аптечки, срочно! — Барласов продолжал раздавать команды. — У вас есть аптечка на тумбочке?!
Пара охранников банка, принадлежавшего пенсионерам полиции, разделилась. Первый остался рядом, второй молнией размазался в воздухе и понёсся обратно в здание.
Видимо, корпоративная солидарность. Если бы на ней сейчас не было формы и не моргал предательским бордовым огоньком жетон, чистокровные на побегушках у второсортного так бы не порхали.
Судя по ощущениям, Шурик старательно охлопал её по карманам.
— Ура. — Он зачем ты достал её нож-мультитул. — Хоть какое-то лезвие! — пояснил он сотруднику банка.
В следующую секунду владелец Вавилона распанахал на ней одежду и без паузы принялся резать тело.
Зачем?! Впрочем, хуже уже не будет.
— Что вы делаете? Я веду запись. — Банковский крепыш тоже напрягся, не понимая, что происходит.
— Запись ведут все: вы, её жетон, мой браслет, — проворчал в ответ здоровяк. — Лучше б так стрелками занимались! В центре города.
— Что вы делаете?!
— Стреляли зажигательным, — Барласов как-то стремительно сменил тон и вдруг стал похож на преподавателя-лектора у доски перед курсантами. — Это и хорошо, и плохо.
Нож порхал в его руках, продолжая кромсать Фролову спереди.
— Что хорошего? — хмуро спросил банковский, кажется, прилагая усилия, чтоб не отвести взгляд.
Перед немигающими глазами появилась белая плёнка, словно полоска марли: начало отключаться зрение. Возможности жетона были не безграничными и сейчас подходили к концу.
— Кровотечения нет, — ответил Шурик, не прекращая орудовать ножиком. — Кровь спеклась, нет открытых сосудов.
Да что он там делает, интересно. На какие-либо эмоции у угасающего организма ресурса не было, ей лично всё равно, но почему-то было интересно.
Неужели смерть так и выглядит.
— Минус — боеприпас был мощный, — продолжил второсортный. — Часть крови испарил, давление просело. ОЦК нечем восполнять, — он снизил громкость и последние слова буквально пробормотал, чем-то увлечённый.
— Что это?
— Объём циркулирующей крови.
— Непонятно, зачем по ней стреляли зажигательным, — проявил неожиданную сообразительность охранник. — Я сейчас листаю базу — вообще без идей. Нафига пустотелым зажигательным бить по биообъекту, который состоит на девять десятых из воды?! Ни в одном наставлении нет ответа.
— Ничего себе, у вас скорость, — нейтрально заметил Шурик. — Как у робота.
Зрение отключилось окончательно, остался только слух (осязание вместе с болевым шоком жетон заблокировал в первую очередь).
— Я же чистокровный, — в этом месте банковский, наверное, равнодушно пожал плечами.
— Почему стреляли зажигательным, вы в наставлении и не найдёте. — А владелец Вавилона как обычно болтал языком.
Эх-х.
— Вы что-то знаете? — охранник снова напрягся.
— Один мой очень близкий знакомый работал хирургом в армии. Обширный опыт, зона конфликта. Зажигательным по человеку стреляют обычно тогда, когда стрелять надо срочно, а под рукой нет ничего.
Судя по тишине, банковский задумался.
— Что под рукой у исполнителя было, тем и выстрелил, — закончил пояснение второсортный. — Патронов других с собой не было.
А ведь логично.
По телу начало разливаться тепло, переходящее в безразличие. Похоже, последние секунды. До чего жаль.
На грани угасания Светлана поймала себя на том, что даже не задумалась, кто и почему в неё стрелял.
Ладно. Свои найдут и разберутся — убивать полицейских в городе безнаказанно не дадут никому. По крайней мере, хочется верить.
— Вот! — из здания банка, похоже, примчался второй охранник со шприцами, если ориентироваться на звук.
— Спасибо. Держите аккумулятор! Вот так, спасибо, сейчас будем пробовать. — Шурик воспрял голосом и духом (интонации, громкость).
— Что вы делаете? Спрашиваю для фиксации, — первый охранник по-прежнему гнул свою линию и демонстрировал дистанцию.
— Скорая в пути, нужно продержаться полторы-две минуты. Существует малый и большой круг кровообращения, у неё нет сердца после выстрела...
Видимо, здесь разнообразно образованный владелец ночного клуба что-то показал прямо на ней, потому что охранники синхронно крякнули и отступили на шаг (шарканье подошв по асфальту — полицейский искин безэмоционально выжимал из организма убитой практически сотрудницы максимум на случай, если коллеги вдруг успеют на прижизненный слепок последних минут).
— Нужна полая вена и артерия, чтобы подключить насос, для этого иглы шприца. Хоть бы выдержали... Помогайте! Придержите здесь руками, чтобы не сорвало трубку, вы!
— Вместо сердца?! — банковские, наверное, переглянулись.
— Да, сердце — это и есть насос. В школе не учились? — Барласов заговорил отрывисто и глотая окончания слов. — Омыватель стекла, даст бог, сгодится.
— ТАК БЫВАЕТ?!
— Не знаю! — огрызнулся Шурик. — Браслет говорит, будет контролировать каждое сокращение! Главное опасность — пропускная способность троакара! Иглы тонкие, напор большой, трубка не по диаметру! ЗАПУСК. ПОЛТОРЫ МИНУТЫ ДО СКОРОЙ. ПОЖАЛУЙСТА, ДЕРЖИТЕ: ВЫ ЧИСТОКРОВНЫЙ, Я НЕ МОГУ СПРАВИТЬСЯ, ТОЧНОСТИ НЕ ХВАТАЕТ!.. ДЕРЖИТЕ! ТОЛЬКО ДЕРЖИТЕ! СТАБИЛИЗИРУЮ НАПОР ИМПУЛЬСОМ!
Судя по неуловимым нюансам, что-то с чего-то слетало и имитация работы сердца бачком омывателя (или моторчиком от него?) давалась нелегко.
Ощущений не было, однако через десяток секунд полной тишины темнота перед глазами Светланы неожиданно рассеялась и проступили размытые очертания облаков далеко вверху.
Слева над головой замаячил силуэт второсортного.
— Чтоб мозг не умер, достаточно малого круга кровообращения, — продолжил изображать лектора измазанный кровью Барласов.
— А это что было?
— Это был левый желудочек и правое предсердие — большой круг. Не пошло, не за что зацепиться. Очень маленькие фрагменты остались.
— А это? — теперь и охранник из размытого пятна превратился в человека.
— Правый желудочек и левое предсердие, — Шурик довольно ухмыльнулся. — Света, привет! Не притворяйся, у тебя зрачки из мёртвых стали живыми.
