Во все Имперские. Том 2 (СИ) - Беренцев Альберт

По хрустальной стене расхаживали служивые клана — немаги-наёмники, вооруженные карабинами и автоматами. Служивых у Стекольниковых было человек пятьдесят, нанять больше тупо не было денег.

На шевроне мундира у каждого служивого был изображен серебристый кусок горного хрусталя на сером поле — герб клана Стекольниковых.

Такой же герб помещался на флаге, реявшем на самой высокой внутренней башне крепости.

Служивые в принципе могли бы расстрелять восставших холопов, но этот вариант немедленно привёл бы к банкротству клана. Тем более что среди мятежников были не только сельские холопы, но и мастера со стекольного завода, каждый из которых стоил по несколько тысяч рублей.

А вот для того, чтобы заставить холопов вернуться к работе, служивых было недостаточно. Идею пострелять по толпе, чисто чтобы запугать восставших, Старший клана Авдей отверг и делать подобное служивым строго запретил.

То ли из соображений христианской совести, то ли просто не желая уменьшать число своих рабов.

Василий не особо одобрял это решение. На его взгляд, хороший расстрел этой толпе восставшего быдла бы не повредил. Может даже разбежалась бы.

Но это было решение Старшего клана, а Василий был только дружинником, то есть отвечал за силовые акции, охрану и наёмников-служивых. Поэтому он вынужден был подчиниться решению Авдея и сейчас, стоя на стене, рассматривал толпу.

Холопы тоже выставили часовых, мужиков десять и пару баб, все были с охотничьими ружьями. Ружья они достали, разграбив охотничий домик Стекольниковых у подножия холма. Авдей был прокачанным магом, так что мог обойти древний запрет и пользоваться огнестрелом для убийства дичи, поэтому регулярно ездил на охоту.

А вот где холопы научились стрелять — Василий понятия не имел. По идее, холопам строжайше запрещалось учиться стрелять или владеть огнестрелом, это был Имперский закон. Но на землях Стекольниковых законы всегда не особо соблюдались.

Все бунтовщики, кроме часовых, сейчас спали.

Пространство вокруг крепости было забито спящими крепостными, а еще телегами, пластиковыми дверями и стенками от холопских домиков, мусорными баками, автопокрышками и даже кусками полицейского уазика, который мятежные холопы зачем-то растерзали на куски.

Полицмейстер и двое полицейских при этом сбежали, бросив свой уазик на произвол судьбы. А другой полиции в Арске не было, Авдей Стекольников всегда экономил на безопасности, да и городок еще несколько дней назад считался одним из самых мирных во всей России.

Холопы же, как муравьи, натащили вокруг крепости всякой гадости, сделав из неё баррикады. Возможно так по их мнению выглядела осада. Что же касается полноценного штурма, то его попыток холопы пока что не предпринимали.

И это было мудрым решением — в случае штурма их постреляли бы за пару минут.

Вчерашний день прошёл в тяжелых переговорах, Авдей Стекольников лично пытался утихомирить крепостное быдло, но это ни к чему не привело. Холопы упорно требовали себе свободы. На памяти Василия такого в Казанской губернии не бывало никогда.

Смарт-часы на руке Василия тем временем негромко пискнули и завибрировали. Время принимать трикоины. У Василия был девятый ранг, так что он привычным движением достал древохранительницу, украшенную хрустальным родовым гербом, и сожрал девять трикоинов.

Трикоины, естественно, были африканскими. На евразийские у Стекольниковых не было денег, так что Василию пришлось в свое время ехать в Казань и есть там во дворце губернатора Слизевик Соловьёва. После этого Василий получил возможность кастовать заклинания, поедая дешёвые африканские трикоины.

Приняв трикоины, Василий привычно ощутил, как внутри него возросла магия. Теперь он мог скастовать девять заклинаний. Это успокаивало, несмотря на то, что ситуация с холопами была далека от разрешения.

Василий вдруг уловил какое-движение на краю заставленной баррикадами городской площади перед крепостью.

Огни. Нет, не просто огни. Факелы. Через площадь шёл десяток людей с факелами.

Это еще кто?

Василий достал бинокль и рассмотрел нежданных гостей. Пришельцы свободно шли сквозь толпу, никто им не препятствовал. Более того, некоторые холопы просыпались и что-то говорили людям с факелами, а другие так и вовсе кланялись пришельцам.

Один мужик даже упал им в ноги.

Что за хрень?

Василий подсчитал пришельцев и убедился, что их не десяток, а меньше. Всего семь человек, все в черных балахонах с капюшонами.

У каждого из пришедших в одной руке был факел, а в другой — серп, и лишь у одного — картонка на длинной палке.

На картонке была намалёвана омерзительная рожа, пожалуй, самая гадкая, которую Василию приходилось видеть в своей жизни.

Рожа была лысой и украшенной щетиной, она скалилась и ухмылялась, как-то по звериному. Не человек, а натуральная мерзость. Ниже рожи были нарисованы шея и плечи существа, так что можно было рассмотреть, что получеловек на картонке одет в солдатскую гимнастёрку.

Ниже плеч рисунок обрывался, но там имелась надпись — «Gnosticus Liberator».

Василий подумал, что это наверное латынь, но перевести фразу не осилил. Образование вообще не относилось к сильным сторонам членов клана Стекольниковых. Старший клана Авдей всегда полагал, что деньгам можно найти лучшее применение, чем оплата обучения барчуков.

Пришельцы продолжали двигаться через площадь, их странная процессия приближалась к крепости.

Масоны это что ли? Масоны здесь? В Казанской губернии?

Про масонов-магократов Василий знал только по рассказам мамы, которая сама была из Петербурга. Вроде бы, по её словам, масоны носили высокие конусообразные капюшоны-колпаки, у сегодняшних же пришельцев капюшоны были самые обычные.

Может это не консервативные, а либеральные масоны? Про этих Василий знал еще меньше. Собственно, его знания о либеральных масонах ограничивались тем, что те были запрещены указом Императора, еще старого Императора и еще лет десять назад.

От размышлений Василия отвлекала зашипевшая рация.

— Гости, — доложил полковник, командовавший служивыми из ЧВК, — Что делаем, барин? Разбудить Старшего?

— Не надо, — ответил после некоторых раздумий Василий, — Ждём. Посмотрим, кто это. Может друзья.

— Сомневаюсь, барин, — скептически прошипела рация.

Но Василий проигнорировал сомнения полковника.

Тем временем пришельцы подошли совсем близко к хрустальным стенам крепости.

Почти все холопы уже были на ногах, толпа мятежников гудела, как потревоженный улей, каждый крепостной рвался пролезть ближе к людям в капюшонах.

Один из пришельцев, судя по фигуре, вроде был женщиной, но это неточно. Капюшоны и балахоны полностью скрывали лица и телосложение странных гостей.

Самый высокий гость скинул с себя капюшон, и Василий увидел, что под капюшоном скрывалось вполне себе благородное лицо, определенное принадлежавшее если не магократу, то разночинцу-интеллигенту. Ну или боярскому сыну-военному.

Лицо пришельца украшали черные, как смоль, усы, а вот волосы на голове у него были полностью седыми. Левая щека была вся изуродована шрамами — то ли оспа, то ли магия.

Черные глаза пришельца жестко и страстно шарились по толпе крепостных, как будто он осматривал роскошные блюда на пиршественном столе.

Потом черноусый незнакомец поднял вверх серп, тот заблестел в свете луны.

Толпа холопов вдруг разом затихла, как будто кто-то выключил звук.

— Фиолетовая Луна взошла! — провозгласил мужчина бархатным, но твёрдым и громким голосом, — Грядёт ОСВОБОЖДЕНИЕ! Вам долго лгали, воистину так! Консерваторы говорили вам, что свобода не нужна. Либералы учили, что свобода это закон, стоящий выше произвола. Но они врали. Мы пришли учить иному. ГНОСТИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАТОР ЗДЕСЬ! И он пришёл ОСВОБОЖДАТЬ. Он откроет вам суть свободы. Свобода — это свобода.

Эта речь показалась Василию предельно странной. Насколько Василию было известно, холопов никакие консерваторы или тем более либералы ничему не учили.