Андрей Чернецов - Уакерос
Наклонившись, девушка осторожно взяла в руки зверька. Сердце морской свинки бешено колотилось. Все четыре лапки она расставила так, словно собиралась взлететь. Но ведь, как известно, свинки не летают.
Поднеся пушистый комочек к глазам, Бетси взглянула в большие черные бусины. В них плескался неописуемый ужас.
– Успокойся, подруга! – прошептала англичанка ободряюще. – Никто вас не даст в обиду.
Потом она передала животное под защиту паренька-официанта, а сама решительно направилась к фарковцу.
Кто-то сильно сжал ей запястье, не давая двигаться дальше. Бетси опустила глаза и увидела, что ее рукой завладел Хорхе Солана. Уакеро криво и нехорошо ухмылялся.
– Погоди-ка, дочка, – прошептал он. – Это не твоя драка. Дай старику поразмяться.
Усадив девушку на свое место, археолог-любитель одним прыжком очутился за спиной бугая.
– Слышь, сынок, – ласково обратился он к закамуфлированному, – а не пошел бы ты отсюда подобру-поздорову?
– Чего?!! – замычал фарковец, поворачиваясь к Солане. – Я что-то не расслышал, дядя. Ты, кажись, чегой-то там тявкнул?
– Эх, – тяжело вздохнул дон Хорхе. – Видать, плохо тебя учили в школе. Придется преподать тебе урок хороших манер…
– Отползи подальше, – прошептал уакеро «гадателю».
Тот быстренько очистил место предполагаемого боя.
Фарковец проводил Лоуренса подозрительным взглядом, но преследовать не стал. У него вырисовался более достойный противник. А кулаки уже так и чесались.
Звали лихого партизана Мануэль Диас. Товарищи же по оружию величали его просто Гризли. Был он таким же драчливым, сварливым и тупым, как горный медведь. И имел примерно такую же комплекцию.
Хорхе Солана уже несколько раз сталкивался с Гризли, однако до открытой потасовки дело не доходило. Так, обменялись парочкой тумаков. Зато острый глаз археолога успел заприметить слабые места Мануэля, из которых, несомненно, самым «уязвимым» была голова. В том смысле, что предмет этот не был обременен излишним количеством серого вещества.
Солана решил предоставить Гризли право нападения. Нужно было посмотреть, какую тактику выберет противник и в соответствии с этим строить защиту.
Фарковец без лишних раздумий сделал шаг вперед и обхватил своей ручищей правое запястье уакеро.
Понятно. Сейчас двинет кулаком прямо в глаз, рассчитывая кончить дело одним-единственным ударом. Извини, дорогой, у меня другие планы.
Расставив ноги шире, чем обычно, Хорхе равномерно распределил на них вес своего тела. Причем вынес вперед правую, ту, со стороны которой был произведен захват. Удерживая левую руку у левого бедра, сжал её в крепкий кулак тыльной стороной вниз.
Твердо опираясь на левую ногу, уакеро перенес на нее вес тела. Скользнул правой ступней немного назад, при этом следя, чтобы ступни не соединялись вместе.
– Эй! – окликнул его Гризли. – Ты чего это там танцуешь? Кому говорю, стой на месте, дерись, как настоящий мужчина. Вот так!
Пудовый кулак просвистел в воздухе… и не нашел препятствия.
Солана, не обращая внимания на удары, легко, как от надоедливых комаров, уклоняясь от них, продолжал свои маневры.
Перенеся вес на левую ногу, он использовал силу перемещения своего корпуса и выдернул руку из захвата, развернув кисть большим пальцем к себе. Картинно поклонившись фарковцу, прижал подбородок к груди.
– Ах ты, падаль! – выругался Гризли.
Освободив руку, Солана тут же сжал ее в крепкий кулак и продолжил круговое движение руки, пока она не оказалась на уровне груди тыльной стороной вверх. Затем он нанес Гризли серию ударов по лицу: в подбородок, правую скулу, в нос.
Любой другой на месте Мануэля уже свалился бы наземь. А лихому партизану было как с гуся вода. Он только вошел в еще больший раж.
– Ты так, да?! – заревел Гризли, хватаясь за деревянный табурет. – А ну, отведай моего угощения!
Ситуация явно выходила из-под контроля. Нужно было что-то предпринимать.
Бетси увидела, как мгновенно пополотнело лицо Хорхе Соланы.
Партизан сделал два гигантских шага и… грянулся со всего маху на пол.
Это забытый всеми «гадатель» сделал ему подсечку с помощью своей палочки.
Гризли разразился такой площадной бранью, что девушка даже покраснела. Фарковец начал отлеплять свое тяжелое тело от пола, грозя «разнести к чертовой матери все это дерьмовое заведение».
Тут уж не выдержал сам дон Хесус Аррубла. Раз речь зашла о судьбе его любимого детища, он, как истый латиноамериканский мужчина, грудью встал на защиту родного крова.
Ничтоже сумняшеся, он подскочил к раскоряченному Гризли и приложил его табуретом по голове. Партизан так и застыл на четвереньках. На какое-то мгновение в его глазах появилось осмысленное выражение. Аррубле оно явно не пришлось по вкусу. Поэтому он, не долго думая, повторил угощение. Гризли блаженно улыбнулся и во весь рост улегся на пол.
– Что же теперь будет? – встревожилась Бетси.
Краем ока она заметила, что Перси поспешил испариться, впрочем, не забыв прихватить свою верную помощницу Лару. Молодец. Нечего ему здесь делать. Не ровен час, объявятся соратники Гризли.
– Да ничего и не будет, – спокойно заявил Солана, уже оправившийся от испуга не без помощи рюмочки агуардьенте. – Не впервой. Правда же, Хесус?
– Истинная, Хорхе, истинная, – подтвердил хозяин, наливая и себе приличную порцию спиртного. – Эти «защитнички» такие твердолобые, что обычной табуреткой их не возьмешь.
– Эй, Пако, – обратился он к своему молодому помощнику, – подсоби мне.
Вместе они оттащили бесчувственное тело красного партизана к одному из столов, стоявших у самой стены. Там Гризли был не без труда посажен на скамью.
Затем провели процедуру «оживления». В рот фарковца с помощью ножа было влито три или четыре порции самого крепкого джина из хозяйских запасов. Мануэль заглотил это все, открыл глаза, грозно посмотрел на собравшихся, погрозил им пальцем и… уткнулся носом в столешницу.
– Все! – объявил Аррубла. – Теперь будет спать до завтра. Ручаюсь, что утром он ни о чем не вспомнит. Тут главное хорошенько его опохмелить.
– И все же, – он неловко посмотрел на Элизабет, – я бы вам посоветовал как можно скорее выбираться в Сипакиру. Да и тебе, Хорхе, не мешало бы схорониться. Взял бы, и составил девушке компанию. Ты ведь там копал, по-моему? Посмотри, такая маленькая, нежная, прекрасная сеньорита. Что она будет делать в сельве одна, без проводника?
Солана испытывающе глянул на англичанку.
– Вообще-то я не против, – медленно, как бы нехотя протянул он.
– Я тоже! – обрадовано воскликнула мисс МакДугал.
– Вот и чудненько! – удовлетворенно потер ручки хозяин. – Так я велю тот час же готовить лошадей?
