Алекс Орлов - Меч, дорога и удача
Она поняла и кивнула. «Новобрачные» снова вернулись в шатер и взяли для Аркуэнона кувшин с водой, две свежие лепешки и орехи.
Орехи Каспар ссыпал в мешочек из-под пряностей, чтобы передать их незаметно, на тот случай, если еду у эльфа отбирают охранники.
И снова, стоило Лейле и Каспару выйти из шатра, как они привлекли всеобщее внимание.
Эльф старался держаться, но было видно, что ему пришлось туго. На его руках и лице виднелись царапины и ссадины – как оказалось, местные мальчишки бросались в него камнями.
– Я постараюсь тебе помочь в ближайшее время, – сказал Каспар, просовывая между прутьев кувшин с водой и лепешки. – Тебе что-нибудь давали поесть?
– Со вчера ничего не было. Если охранники что-то приносят, мальчишки сейчас же отбирают. Им самим не хватает, а драться с ними опасно. Они могут забить камнями.
– Ладно, ты пока ешь, а я постою рядом – покараулю. И вот еще возьми – здесь орехи. Будешь есть, когда никто не видит.
Аркуэнон с благодарностью принял мешочек с орехами и спрятал его под куртку. При этом Каспар заметил, что даже в клетке – в этих ужасных условиях одежда эльфа оставалось опрятной, а длинные волосы чистыми.
Фрай подождал, пока эльф поест и попьет. Но он съел только одну лепешку, а вторую вернул.
– Забери, – сказал он. – Две мне не съесть, а кормить этих мерзавцев не стоит. Они уже и так вытащили из клетки все что можно.
На обратном пути «новобрачных» встретил Мансур. На его лице блуждала злая улыбка, он был явно недоволен тем, что Фрай прошел испытание. Мансур понимал: решив поиздеваться над пленником, он совершил ошибку и теперь в качестве союзника у Фрая есть Лейла. В этих условиях убить пленника без причины было невозможно.
– Ну что, Проныра? Я вижу, ты начинаешь становиться настоящим степняком.
– Как видишь, я исполняю твои приказания.
– Если ты понравился Лейле, это еще не значит, что я простил тебя…
– Я понимаю это.
– И даже если я оставлю тебе жизнь, это не означает, что я оставлю жизнь твоим друзьям.
– И это я тоже понимаю, Мансур.
Лейла обеспокоенно смотрела то на Мансура, то на Каспара, но она не знала ярити и не могла понять, о чем говорят мужчины.
– Я знаю, что ты волен делать то, что посчитаешь нужным, Мансур. Но я хочу, чтобы мы нашли какое-то решение, которое бы устроило и тебя, и меня.
– Все твои деньги уже у меня, – улыбнулся Мансур. – Тебе нечем платить.
– Но мы могли бы договориться о наших взаимоотношениях на будущее. Дело в том, что я и мои товарищи выполняем задание герцога Ангулемского, за которое он нам щедро заплатит. Этим вознаграждением мы смогли бы расплатиться за наши жизни.
– Ох Проныра! – воскликнул Мансур и рассмеялся. – В прошлый раз ты провел меня точно таким способом. Я сидел у костра до самого утра, пока он не прогорел, но так и не получил трехсот золотых, о которых мы условились. Помнишь? За тот свиток, что ты взял у моих пастухов. Костер прогорел, взошло солнце, и я отправился к пастухам, а они сказали мне, что ты давно уехал. Зачем ты сделал это, Проныра? Неужели пожалел трех сотен?
– Я не пожалел. Просто у меня на тот момент их не было.
– А если не было трех сотен, зачем ты говорил о них?
– Мне нужно было получить этот свиток, Мансур. Я обещал герцогу, и он ждал меня.
– Значит, герцогу можно обещать и выполнять обещания, а Мансур для тебя хуже облезлого шакала? Да?
– Я этого не говорил, – покачал головой Фрай. Он видел, что степняк намеренно распаляет себя. – Давай еще раз обсудим цену, за которую ты согласишься освободить моих друзей. Ведь пока они в твоей яме, от них нет никакого проку.
– Я всегда смогу продать их.
– Чтобы продать их, ты должен будешь везти их в Тегдаш. А значит, идти через владения правителя Арзаха, а затем Нухама Жестокого. Если их нукеры перехватят твоих пленников, ты не получишь ничего, поэтому придется отправлять их с охраной из конницы степняков. Двести клинков, а может, и все триста. Это войско изведет в дороге больше провизии, чем ты выручишь за пленников.
Говоря все это, Каспар наблюдал за предводителем степняков, который угрюмо молчал, стоя в окружении своих воинов.
– Это несерьезно, Мансур. Давай лучше поговорим о выкупе.
– Что ж, если хочешь договориться – давай договариваться, – ответил наконец Мансур. – Давай составим с тобой новый договор.
– Хорошо, какой договор?
– Договор простой. – Мансур улыбнулся и ударил носком расшитого сапога по песку, отчего тот фонтаном взлетел почти к груди Каспара.
Лейла невольно отшатнулась и что-то крикнула Мансуру, должно быть требуя от него соблюдения приличий, но он не обратил на нее внимания.
– Я выставлю одного воина, и ты выставишь одного воина. И пусть они сойдутся в честном поединке… Если выиграет твой воин, вы уходите отсюда на своих лошадях, с оружием и деньгами – я отдам все. Если выиграет мой боец, ты добровольно отказываешься от защиты Лейлы и вместе со своими друзьями становишься моим рабом.
– Договорились, – сказал Каспар. – Я выставляю себя. Кого выставляешь ты?
– Э-э-э, какой хитрый! – погрозил пальцем Мансур. – Ай какой хитрый! Ты, конечно, лгун, Проныра, но с мечом в руках ты мужчина. Я это знаю. Против тебя я не выставил бы и пяти воинов – все равно они проиграют. Поэтому сделаем так – я выставляю своего младшего брата Эрдека. Эрдек! – позвал Мансур.
На зов подошел плечистый степняк с кривыми ногами. Он был на полголовы выше Мансура, а размер его кривого меча говорил о силе этого воина.
– Это и есть мой младший брат Эрдек, – сказал Мансур. – А биться он будет с твоим младшим братом.
– У меня нет младшего брата.
– Ничего страшного. Я сам тебе его укажу.
– Но это же нечестно! – возразил Каспар.
– Все, что я говорю, – честно.
– Ну и кого же ты назначишь моим младшим братом? Наверное, мессира Маноло?
– Нет, я честный человек, Проныра. Я понимаю, что этот твой мессир – он не воин. Вот орк – воин, и человек-лиса – воин. И тот молодой – тоже воин, у него был хороший старый меч. Теперь таких не делают. Но есть у тебя еще один воин. Такой ма-а-аленький! Пусть он будет твоим младшим братом.
– Ты имеешь в виду гнома Фундинула?! – Каспар был поражен бессовестностью Мансура.
– Никаких гномов я не знаю. Это будет твой младший брат. Если он победит, вы получите обратно своих лошадей и уйдете – слово Мансура! Но если твой младший брат проиграет моему младшему брату, я закопаю вас в этих песках. Обещаю тебе… Ну что, принимаешь это условие?
– Ты не оставляешь мне выбора. Поистине твоя доброта не знает границ. Я принимаю предложение, но мне нужно еще переговорить с моим младшим братом. И у меня есть еще одно небольшое условие…
– Какое еще условие? – недовольно спросил Мансур.
– Перед этим испытанием мои люди должны хорошо поесть. В том числе и человек-лиса. Он из моей команды, и ты должен пообещать, что отпустишь и его тоже, если мой младший брат победит.
– Ну да, я же сказал – слово Мансура.
– Я понял, но ты должен выпустить его из клетки. Ему необходимо быть среди нас в тот момент, когда будет решаться наша судьба. В клетке он может умереть, там очень жарко, а мальчишки отобрали у него всю еду и воду.
– Хорошо, я выпущу его, и пусть он вместе с твоими людьми наблюдает за битвой наших братьев.
Лейла долго молчала, не решаясь перебить мужчин, но, когда возникла пауза, она о чем-то спросила Мансура.
Тот ответил ей, затем перевел для Каспара:
– Твоя жена, Проныра, спросила, о чем мы говорим. А я ответил, что мы готовим праздник. Правильно?
– Правильно, – усмехнулся Каспар. – Праздник.
66
На этом они разошлись. Мансур пошел давать необходимые указания для организации боя, а Фрай прямиком отправился к яме, жестом показав Лейле, чтобы она ждала его в шатре.
Подойдя к яме, он выяснил, кто из часовых понимает ярити, и отправил его за водой для пленников, сказав, что это приказ Мансура.
Затем склонился над ямой:
– Есть новости. Хорошая и плохая.
– Лучше начать с плохой, – сказал Углук.
– А что скажешь ты, Фундинул?
– Я? – Фундинул почесал макушку. – Я согласен с орком – давайте плохую новость, ваша милость.
– Тебе предстоит сразиться с крепким воином-степняком, братом Мансура.
– С чего вы взяли, ваша милость, что приезжий гном будет драться с каким-то местным здоровяком?
– Если тебе удастся его победить, Мансур обещал всех отпустить.
– И вы ему верите, ваша милость?
– Мансур дал честное слово. А с другой стороны, если тебя убьют в бою, мы не надолго переживем тебя.
– Даже не знаю, что на это ответить, ваша милость, – сказал гном и снова принялся чесать в затылке.
Сидевшие на дне ямы мессир Маноло, Углук и Бертран напряженно за ним следили. Как-никак он был их единственным шансом на освобождение. Пусть и призрачным, но все же шансом.
– Если мне вернут мой топор, ваша милость, я попробую выстоять против этого степняка.
