Алексей Трефилов - Шустрый. Рождение воина
Как мне отнестись к истории посла? Если он им был, а не просто очередной двинутый узник? С умом явно не дружил. Кто после такого испытания разумом немного не повредится? Или даже совсем не сбрендит? Немногие, и им потребуется как минимум долгая реабилитация. Что, впрочем, не избавит до конца жизни от кошмаров. Бред не возникает на пустом месте, какие-то предпосылки к нему наверняка существовали. Про мозгожора он тоже знал, я ему ничего не говорил. Спасибо мужику за рассказ про кинту – значит, не помру! Не факт, но весомая надежда существует. От этих мыслей избавляться надо! О чем я вообще думаю? Трибунал – вот о чем голову ломать нужно! Сил набраться – усталость еще никому ясности мысли не добавляла. Пора подремать.
Утром я был бесцеремонно поднят пинками и препровожден в соседнее здание. Несмотря на то что позвенеть кандалами мне не удалось, вязали веревками, ситуация мне что-то сильно напоминала. Вместо троицы сидел один мужик в смешной шапочке. Ржать над ней мне почему-то не захотелось, взгляд у него был рыбьим, пустым и безжалостным. Кроме него в комнате на стульях сидела парочка офицеров – скромно у окошка пристроились.
– Дезертир из Заречья? Казнить путем повешенья за шею, до тех пор, пока душа не выйдет из тела!
– Ваша справедливость! – подскочил офицер. – Зачем сразу вешать-то?! Надо сначала пытать! Если мне будет позволено, предлагаю четвертование!
– И потрошение! – поднялся второй офицер. – Солдаты должны видеть, что ждет предателей долга перед его императорским величеством!
– Позвольте, – возразил первый офицер. – После потрошения четвертование становится бессмысленным, он ничего не почувствует! И кричать не сможет! Где в таком случае воспитательный эффект, оказываемый на военнослужащих?
– Не позволю! Можно будет все сделать одновременно! Палач меня заверил, что делал такое не раз! Пари? На твоего перка с черными перьями в хвосте?
– Еще чего! Сам что в залог поставишь? Давай Маурику! Не на время, а навсегда!
– Кого? Маурику?!
Офицеры стали орать друг на друга, брызгая слюной. В акульих глазах судьи появился намек на оживление. Происходящее ему явно нравилось. Думаю, что если бы не должность, он с удовольствием присоединился бы к обсуждению статей перка и неведомой Маурики, а точнее – к способу моей казни.
Я откашлялся и сказал:
– Господа! Ваш спор бессмыслен по одной очень важной причине – я офицер, мне просто отрубят голову. В измене не замешан, так что не спорьте.
Все трое уставились на меня с изумлением. Ну… примерно как если бы придорожный столб заговорил. Судья вопросил сам себя:
– Оно говорит?!
Потом целенаправленно поинтересовался у конвоя:
– Опять?! Я сколько раз пояснял, что не терплю возражений в моем трибунале! Почему настой не дали? Снова все сами выпили?! Я знаю, кого буду судить следующим! Кто старший? Отвечать!
– Не положен ему настой. После того случая с командиром полка строжайше запрещено.
– Ясно. – Судья заметно поскучнел. – Так ты офицер? Звание? Должность?
– Командир роты, лейтенант Текс Скинт! К вашим услугам!
– Да? А кто такой Шустрый?
– Я! Это мое прозвище.
– Расскажи мне, лейтенант, про обстоятельства твоего дезертирства. Почему из крепости сбежал? Струсил?
– Нет. Привезен насильно! Пребывал в беспамятстве! Был ранен!
– И кем же?
– Привезен или ранен?
– И то, и то! Не нервируй меня, лейтенант! Вы, армейцы, умом не отличаетесь, но должны быть какие-то пределы!
– Прошу прощения, ваша справедливость! Я немного растерян, не ожидал такого приема. Спешу сообщить безрадостное известие – Заречье пало!
– Да ну! Самая сильная крепость пограничья взяла и пала? Вот так просто?! Я склоняюсь к мыслям о четвертовании!
– Это правда. Давно ли она выходила на связь? Когда прилетала последняя птица? Получали ответ на запросы? Десятник, который привез меня сюда, должен был передать новости командованию. Да тут изменой попахивает! Офицера сажают в тюрьму, вместо того чтобы предпринять меры! Возможно, верные сыны отечества еще продолжают сражаться! Думается мне, нас вместе четвертовать будут! Сначала вы меня, а потом вас за предательство империи! Добро пожаловать на плаху! Ваши отговорки про судебные ошибки в этом случае не сработают. Повторяю: Заречья больше нет!
Взгляд судьи не просто стал рыбьим, он заледенел:
– Что скажете, господа командиры? Каков доклад десятника?
– Нес какую-то ахинею, я его в «холодную» посадил, вином от него несло так, что глаза слезились, – доложил один из офицеров. – Одно понял – он какого-то Шустрого привез. Пограничникам из крепости, на нашем берегу показываться запрещено – значит, дезертир! Да будь он хоть три раза офицер – дезертир, однозначно! Солдат отправил с целью ареста, нашли его там, где и говорил десятник: у лекаря. Сам не ходил – делать мне нечего по ночам бродить.
– Бумаги? – потребовал у меня судья.
– В тюрьме. Так будете слушать или нет? Какая разница, кто проштрафился? Надо что-то делать!
– Действительно шустрый! Попридержи перка, шею свернешь! Я здесь решаю – это понятно?
Я кивнул.
– Рассказывай!
– Дня три-четыре назад, точнее сказать не могу, без сознания был, я находился в арсенале. Жил там с разрешения куратора и начальника складов. Произошло что-то ужасное, начался мор, люди умирали и перерождались в ходячих мертвецов. Немногих, на кого напасть не подействовала, съели заживо. Мне повезло – отбился и спрятался на пороховом складе. Взорвал фугас и проскочил к подземному ходу. При этом один из нападавших оцарапал мне руку и занес инфекцию. Я серьезно заболел, но сумел выбраться к реке. Там, при смерти, меня и нашел патруль. Остальное вы знаете.
– Что-то не похож ты на человека, умирающего от тяжелой болезни.
– Влили огромную дозу миула, на целый золотой, и лекарь постарался. При чем здесь это? Выживших нужно спасать! Пограничники своих товарищей не бросают!
– Смотри-ка, патриот империи нашелся! Ты давно гражданин?
– Меньше трех десятин.
– Оно и видно. Не тебе решать! В камеру его! Увести!
По дороге в тюрьму мне полегчало. Сразу не казнили – это хорошо. Посидим, нам не привыкать. Скорее всего, в течение десятины все решится. Пока птичек пошлют, потом разведку, а там и вопрос сам по себе будет исчерпан. Десятник у нас какой молодец! Накушался в хлам, теперь точно в крепость не поплывет, отсидится в «холодной». Нет, вы посмотрите, каков хитрец! Продуманный мужчина – уважаю!
– Вот что, ребята, – обратился я к охране, – вещички, деньги и прочее верните. Кормить не забывайте. Сами все слышали, когда подтверждение моим словам придет – оно будет, даже не сомневайтесь. Я вам один факт напомню – когда из узилища выйду, с вас десять шкур спущу. Чином не вышли так со мной обращаться. И оплеухи, и дубинки вам могут дорого обойтись. Будете сами как заключенные жить. Наружу выйти станете бояться, по одной простой причине: я вас каждый день караулить буду. Как обычно нижних чинов наказывают – розги или батоги? Что скажете?
