В Питере НЕжить - Лия Арден
Схватив Яну за плечо, Света развернула девчонку, чтобы вывести, как Влад опять заговорил, но уже серьёзнее:
– Не лучший момент вы выбрали для поиска. Где-то здесь Ягина ученица ходит, впервые на нашей стороне объявилась. Слухи о ней такие, что все, кто в своём уме, попрятался. Чего припёрлась, знать не знаем, но надеемся, что она поскорее уйдёт. А раз мост опустили, то, возможно, сегодня как раз домой отправится.
– Предупреждаешь, чтоб мы с ней не пересекались? – уточнил Дима.
– Вкусные вы, жаль будет, – пожал плечами Влад, вернув лицу равнодушное выражение. – Слышал, что Ягина ученица солнечную сторону презирает, а зеркальщиков всех до одного ненавидит. Те её семью вырезали: мать, отца и брата. Зачем – не знаю. Болтают, с ведьмой зеркальщики сговорились, а девчонку, похоже, не добили.
Света молчаливо выслушала Влада. Вопросы у неё оставались, но время шло. Главное она поняла: держаться от Ягиной ученицы подальше. Она благодарно кивнула вампиру и вывела Яну из аптеки. Дима последовал за ними. Марсово поле не далеко, если не тормозить, то за полчаса можно дойти. Однако Яна сумела удержаться от вопросов лишь десять минут.
– А что люди? – спросила она у Димы, поняв, что он более добродушный. – Они же здесь есть. Говорят, они копии людей с нашей стороны. Якобы у каждого есть по отражению.
– Почти верно. Так было, – согласился Дима, настороженно поглядывая на тихие воды канала Грибоедова, вдоль которого они решили пойти. – Но с действием проклятия нарушилось движение времени. Образовавшиеся провалы затрагивали целые дома, и те, кто должен был там родиться, не появились на свет. Здесь свирепствовали болезни, люди гибли от них или от лап поднявшейся нечисти. Сейчас от населения города осталось не больше десяти процентов.
– А посеребрённые? Говорят, у всех обязательно есть копии.
Света с большим интересом окинула девочку взглядом. Хорошо хоть что-то родители ей рассказали, тем более если в ближайшее время Яне предстоит отправиться в Императорский гарнизон.
– Для посеребрённых их копии опасны, – хмуро бросила Света, когда Дима замолчал. Тот поймал взгляд напарницы и кивнул, безмолвно позволяя рассказать. – Как видишь, местные жители на нас особого внимания не обращают, замечают странность, но не трогают. То, что мы с другой стороны, почувствуют только Ягины твари да наши копии. Первое, что должен сделать любой посеребрённый, включая зеркальщика, – это найти своё отражение в этом мире и убить.
– Зачем?
– Иначе копия сможет отобрать душу и занять твоё место на солнечной стороне. С Димой такое едва не произошло. Точнее, отражение его задушило и забрало душу. Не успело только место занять, я его убила. А Диму, к счастью, удалось откачать.
– Глаза… – поняла Яна, неловко коснувшись своего лица. – Не серебряные, а чёрные, потому что душу отобрали? А вернуть…
Дима помотал головой:
– Нельзя вернуть.
– Что же… тогда? Что это значит?
– Что ему осталось не больше трёх лет. При учёте, что два после потери души он уже прожил… весьма неплохо, – нехотя выдавила Света. Не сразу, но они с Димой сумели смириться, воспринимая отведённое время как благо. Чистое везение, что её неумелая первая помощь вернула его к жизни. Любовниками они не были, но друзьями стали близкими.
До произошедшего с Димой она не особо верила в необходимость поиска собственного отражения, но после увиденного выследила его и убила. Подлое, пятнающее душу убийство. Диме Света не рассказала, но с тех пор внутри поселилось ощущение, что она вырезала часть себя, и рана так и не затянулась.
Ещё недавно желанная, тишина стала до раздражения давящей. Яна умолкла, и Света во всей полноте ощутила, что зеркальный Петербург близок к смерти. Он уже не напоминал даже раненое животное – не хрипел, лишь очень тихо дышал, лишённый последней надежды. Света хмурым взглядом окинула наполовину развалившийся Казанский собор. Массивные колонны стояли знакомым полукругом, словно частокол: крыши галерей давно обвалились.
В той же гнетущей тишине пересекли Невский проспект, прошли мимо заросшего странными лозами храма Спаса на Крови. Настроение и раньше было не восторг, но сейчас Свете нестерпимо захотелось вернуться обратно: сердце натужно билось в груди, сам воздух казался удушливым и густым. Лёгкие раскрывались с трудом, требовались силы, чтобы вдохнуть полной грудью.
Им встретилось не более пары десятков прохожих. Все смотрели себе под ноги, а если на них взгляды поднимали, то ненадолго, почти моментально теряя интерес. Кто-то и вовсе предпочёл перейти на противоположную сторону улицы, будто учуяв принесённую чужаками беду.
– Почему вы стали зеркальщиками? Ведь все посеребрённые должны поступать в Императорский гарнизон, – вновь подала голос Яна, но уже тише, как если бы каждый услышанный ответ лишал её частички положительного взгляда на мир.
– Но не всех туда принимают, – фыркнула Света.
– Это при Виталии Вербине туда принимали всех, потому что в беспокойное время любой посеребрённый был на вес золота, – чуть подробнее пояснил Дима. – Со временем же отбор стал жёстче. Должность завидная, хорошо оплачиваемая. Света – сирота и по статусу не прошла, у меня семья бедная, а школьного образования, чтобы сдать все экзамены, не хватило. Мы зеркальщиками по нужде стали, но кому-то такая профессия даже ближе.
«Ага. Сброду разному», – едва удержалась от комментария Света. Она уважала далеко не всех коллег, а большинство из них вообще знать не хотела. Зеркальщики, считай, контрабандисты и барыги, лишь единицы можно назвать приятными людьми. Но Диме и Свете жизнь выбора не оставила – без денег не прожить.
Она нахмурилась, припомнив предупреждение Влада. Знала, что многие зеркальщики те ещё типы, у всех руки в крови, так как каждый за своим отражением охотился. Но чтобы деньги за убийства брать? Это может нарушить мир между солнечной и зеркальной стороной. Бессмертный Царь давно пообещал наказывать всех подданных, кто на солнечную сторону нападает, только за Ягиными мертвецами и покойниками ему не уследить: те, что без разума, его слову не подчиняются. В ответ же с солнечной стороны регулярно продовольствие поставляется, так как бо́льшая часть здешних земель стали непригодны для земледелия, да и рук не хватает.
– Ступай аккуратно, – тихо посоветовал Дима Яне, когда остатки асфальтовой дороги исчезли под лужами, мхом и другой болотной растительностью. – Шагай по следам Светы.
Девочка послушно кивнула. Света окинула взглядом уже знакомое болотистое плато, которое лет десять назад появилось на месте Марсового поля. Не сразу, но поглотило и его, и соседний Летний сад. Часть стоящих там скульптур до сих пор торчат из трясины. Однако ближе к Неве образовалось более чистое озеро, и именно туда направилась Света, внимательно следя, чтобы не сойти с тропинки.
Когда-то просторное поле заросло травой, берёзами и огромными лиственницами. Земля то уходила под трясину, то шла кочками и волнами. Света успела промочить ноги и пару раз вляпаться в грязь, прежде чем они вышли к нужному маленькому водоёму. Через него был перекинут скромный мост из балок.
– Кто это? – едва шевеля губами, спросила Яна, когда из воды повылезали девушки и обступили хлипкий мост.
– Русалки, но без хвостов. Кто-то мавками называет, – ответила Света, пока Дима достал нужное из рюкзака. – Утопленницы они.
– Они расскажут, где мой брат?
Русалки обратили свои жуткие белёсые глаза к Яне, все, как одна, уставились на девчонку, словно та их чем-то привлекла.
– Эти бестолковые. Ничего не скажут и языка уже давно не понимают, – возразил Дима.
Утопленницы выглядели отвратительно: посиневшая кожа, слепые глаза, белые губы, отупевшие взгляды, из-за которых Свете они больше напоминали рыб, чем людей. Мокрые волосы липли к лицам и телам.
– Но они нас чуют и не дадут пройти. Дима отвлечёт, а ты чтоб за мной бежала, поняла? – приказала она Яне, встряхнув девчонку для верности.
Та активно закивала, а после уставилась во все глаза на Диму, когда он развернул огромную плитку молочного шоколада, отломал несколько кусочков и кинул в сторону. Русалки с воинственными воплями взвились, подняв волну брызг, и бросились за сладостями. Дима продолжил кидать шоколад в воду, а Света потащила Яну по мосту, пока утопленницы отвлеклись. Русалки визжали, налетали друг на друга, дрались за сладкое, чем-то напоминая Свете стадо гусей. Те, бывало, устраивали не менее бурное побоище за хлебный мякиш. Предпочтительнее брать на зеркальную сторону зефир, русалки его любят больше, да и по воде
