Потеряв себя - Анатолий Новиков
Уфир медленно, но решительно приближался к перу, его сердце билось быстрее, а рука дрожала от волнения. Нерешительно тянув руку к таинственному предмету, он почувствовал, как из-за алтаря, словно из мрака невидимого мира, выскочили руки призрака и схватили его правую руку.
Страх захлестнул Уфира, заставивший его замереть на месте. Глаза наполнились ужасом, но в его душе звучал голос разума, настойчиво утверждая, что это лишь иллюзия, обман зрения. Руки призрака излучали мягкое свечение, подобное свету перышка, но при этом будучи полностью прозрачными.
Он парализовано замер, не в силах пошевелиться, словно утратил контроль над своим телом, погруженный в странный сон, словно запутавшийся в ловушке сновидения. "Не верь им…", прозвучал мягкий, детский женский голос, как будто шептал из далекого прошлого. "Беги, пока не слишком поздно…", продолжал голос, словно предостерегая от неминуемой опасности.
И внезапно, как вихрь мистической энергии, перо начало сливаться с рукой Уфира, окружая его непостижимым светом. Он почувствовал тепло, пронизывающее каждую клетку его тела, словно волны мягкой энергии обнимали его. В это мгновение его рука излучила яркую пульсацию света, освещая темный подвал, а затем все вокруг исчезло, словно растворилось в мгновенном всплеске света.
Собравшись с мыслями, Уфир стремительно повернулся и бросился бежать обратно к Люпену, словно спасаясь от чего-то зловещего, что таилось в этой темной комнате за алтарем.
— Бежим! — резко закричал Уфир, выбежав вперед и напугав Люпена еще сильнее.
Они мчались обратно к развилке, откуда начали свой путь. Путь оставался только один, и они стремительно неслись прямо по темным коридорам.
Но прежде, чем они смогли достичь конца, из тьмы начали приближаться красные зрачки. Их мерцающий свет разрывал мрак и создавал зловещую атмосферу вокруг.
Уфир и Люпен остановились и замерли в ужасе, вглядываясь в темноту, наполнившуюся мрачными силуэтами источников света. Неясно было, приближались ли к ним сами зрачки или они двигались к ним, но это было несущественно в их ошеломленном состоянии. Оба ощущали, что что-то зловещее скоро окажется рядом с ними, и этот момент заставил их замереть в моментальном ужасе.
— Ты тоже это видишь? — спросил Люпен.
Темнота окутывала старые подземные туннели, делая их холодными и мрачными. Уфир и Люпен были в панике, услышав глухие рычания и лай собак, которые отражались от стен, создавая звучание эха. Их сердца колотились в груди, а дыхание становилось тяжелым и неровным.
Уфир и Люпен моментально развернулись и побежали назад.
Они понимали, что собаки следят за ними, преследуя каждый шаг в темных коридорах. С каждым моментом угроза становилась все более реальной, и страх полностью овладел ими. Уфир испуганно оглядывался через плечо, видя теневые очертания зловещих существ, плетущихся за ними по пятам.
"Быстрее, бежим!" — кричал Люпен, стараясь удержать шаг и не споткнуться. Их шаги стучали по каменным плитам, эхо отдавалось во мраке. Существа были все ближе и ближе, догоняя их с каждым мгновением.
И вот, наконец, вернувшись к месту, откуда начинали, они заметили, что проход снова открыт, и они смогли выбраться из этого кошмарного подземного лабиринта, вырвавшись на поверхность и наблюдая, как ночь поглощает за собой проклятые туннели. Дрожащие и изможденные, Люпен и Уфир понимали, что только чудо спасло их от смертельной опасности, которая таилась в темноте.
— Я думал, мы умрём… — с тяжёлой отдышкой сказал Люпен.
— Чёрт бы побрал это место! Думаю, мы заслужили отдых от занятий завтра, — ответил Уфир.
— Безусловно, ты прав, так как уже светлеет, а выспаться уже не получится.
— Сколько же времени мы там провели…
— Уфир, скажи мне, от чего ты бежал вначале?
— Я не уверен, что ты мне поверишь. Но кажется, я видел призрака.
— Скажи пожалуйста, что ты шутишь!
Уфир и не надеялся, что Люпен поверит ему:
— После того как мы бежали от непонятных существ, ты мне не веришь?
— Я хочу тебе верить, но мне страшно во всё это верить. Будто бы я сейчас сплю.
— Мне тоже страшно, но это, к сожалению, не сон… Пойдём по домам?
— Ты прав, пошли. Я провожу тебя до общежития, а сам пойду домой.
Люпен проводил Уфира до его дома, что было довольно мило с его стороны несмотря на то, что он сам на взводе.
Так их маленькое приключение подошло к концу. Они не смогли выспаться, ибо Люпена разбудила мать, а Уфир не мог долго спать под шум общежития. Они думали, что теперь всё будет хорошо, ведь все трудности позади. Уфир отправил письмо Хани о недавнем приключении, а затем пошёл в школу. Он знал, что она поверит ему, ведь она для него самый близкий человек в мире, как и он для неё. Но каждое последующее утро начало тускнеть, а новых писем от нее так и не было.
“Вдруг что-то случилось? Вдруг она нашла кого-то другого?” — задавался он вопросом целыми днями.
Время шло, и Уфир отправлял ей всё новые письма, но молчание продолжалось. Уфир был измучен. Люпен пытался утешить друга, но всё было безуспешно. Он видел глубокую пустоту в его глазах. Уфир не мог поделиться своими страхами, считал это глупым, но это было важно для него. Он писал письма, беспокоясь о Хани и её молчании. Третьи сутки без ответа, и мир потерял свои краски. Уфир начал прогуливать школу, а Люпен всячески продолжал пытаться поддержать друга. В его душе мерцала искра надежды, что все будет хорошо.
Но любая хорошая история должна иметь хороший финал? Верно?
Наконец, на четвертый день, он дождался письма. На лице Уфира появилась самая яркая улыбка за последние эти мучительные четыре дня. Мир начал вновь обретать цвета: ярко-зелёные деревья за окном, яркие стены почтового отделения и невероятно синяя форма самих работников почты.
Уфир раскрыл долгожданный конверт от любимой Хани и начал читать: «Дорогой Уфир. Это мать Хани. Мне больно сообщать тебе это, но Ханиэль заболела и сегодня скончалась…».
Слова
