Прозревшие в преисподней - Игорь Владимирович Огай
– Оно и видно, – мрачно обронил Семен. – Стрелять в инспектора СОС – шухер на всю Луну.
– Пистолет не для него, – огрызнулась Жустин. – Если б звонок действительно оказался фальшивкой… У меня же все наши заказчики в голове. Если подстава – так лучше сразу. Живой бы не далась.
Семен прикусил язык. Да, конечно. Представить себе Жустин, стреляющий в человека он не мог. В лера еще пожалуй… Да и то вряд ли. Зато решимости вот так радикально прервать канал возможной утечки информации у нее хватило бы вполне.
– Прости, – произнес он. – Жус… Прости.
– За что? – удивилась она.
– За то, что не отправил «курьера». Честное слово, если бы знал…
– Пустое, – она легкомысленно махнула рукой, как будто все, о чем она только что говорила, с возвращением Семена рассосалось само собой. – Ты ведь здесь, это главное. Расскажешь, как у тебя прошло?
– Расскажу. Давай закажем уже что-нибудь. А то Монти удивляется.
Жустин совершенно машинально полуобренулась к мэтру, одарив того соответствующей улыбкой.
– Выбирай с первой страницы, – подсказал Семен. – Гонорар нам, надеюсь, перевели?
– Сполна, – кивнула Жустин. – Контракт в любом случае был тобой выполнен… Только я его чуть было назад не отправила. С комментариями.
– Ну не отправила и, слава богу…
Семен подчеркнул несколько блюд с первой, самой дорогой страницы. Потом перелистнул меню в винный раздел. Посмотрел, прищурившись на Жустин, прикидывая, чтобы сейчас пошло к ее настроению. Кивнул сам себе, добавил в заказ пепельницу с сигаретой, и вручил заполненное меню выросшему около столика официанту. Жустин подала свою папку.
– Слушай, Жус, – произнес Семен, – А вот с чего ты психанула так, а? Ну, сдох, бы я три дня назад, и что? Ты же девочка взрослая, самостоятельная. Деньги у тебя остались – на первое время перебиться. А потом работа тебя сама бы нашла. Такую наводчицу не то, что по Луне, по всей периферии поискать…
– Что? – переспросила Жустин, опешив. – Семен, ты…
– Ну, чего, все Семен-Семен? Тебя любой бы в долю взял. Вернее нет, ты бы еще сама напарника выбирала. Торгуясь и капризничая. Только слух пусти, Коготок-Жус, мол, освободилась…
Это была чистая правда, и Семен порой действительно не понимал, что держит при нем такую женщину. Красавицу? Да, не без этого, хотя и не топ модель, слава богу. Но главное, умницу, с веселым, легким характером в быту, и одновременно цепкую, предельно собранную, профессионалку с холодным безжалостным рассудком, едва речь заходила о деле. Семен был готов боготворить случайность, которая два года назад свела его с Жустин. Об истоках ее обширных связей и с чужими, и с людьми, да еще такого специфического круга, к которому принадлежали их заказчики, Семен мог только догадываться. Однако, его работа с тех пор стала вчетверо эффективнее. В том числе и в финансовом плане, хотя для него это ни когда не было главным.
Только вот на такую счастливую случайность вполне могла найтись и другая, несчастливая…
– …Ты между прочим знаешь, что Руди-крематорий тебя у меня торговал? – продолжал он, все больше и больше опасаясь, что настала та самая неминуемая минута по истечении которой его недолгая успешная карьера перестанет быть успешной. А может и вообще перестанет быть. Однако прикусить язык он уже не мог. – Большие деньги давал! Мы с тобой таких еще не заработали… А еще можно азиатам стукнуть! Ей богу, через годик я бы не удивился, узнав тебя в их новой крестной. Представляешь, какие перспективы? Профсоюз опять же в беде бы не оставил…
Пощечина ударила словно выстрел. Господи, как дотянулась то через весь стол? Щека вспыхнула, посетители – все как один – повернулись на звук, мэтр застыл с раскрытым ртом на середине очередной байки о боевом прошлом ресторана, официант с подносом едва не споткнулся… Мало заботясь о том, что стала центром всеобщего внимания, Жустин встала со своего места, обошла столик, уселась Семену на колени.
Через секунду он поймал себя на мысли, что такой поцелуй, несомненно, компенсирует мимолетные болевые ощущения. Даже больше: если такова компенсация, то оплеухи от Жустин он готов получать по десять раз на день.
Землянин за столиком новичков присвистнул и поощрительно зааплодировал. Через секунду его девушка присоединилась, а за ней и леры, видимо решив, что стали свидетелями незнакомого любовного ритуала.
Жустин, наконец, оторвалась от Семена, перевела дух. Дотянувшись до сумочки, извлекла на свет носовой платок, изящно промокнула сначала свои губы, затем его…
– Значит так, рыцарь, – произнесла она, поднимаясь на ноги. – Во-первых: это был последний поцелуй по моей инициативе. Во-вторых: если и правда попробуешь меня продать – пристрелю. Из этого самого ствола. Понял меня?
– Вполне, – выговорил Семен, пытаясь собраться с мыслями. – Слушай, Жус… А что это было?
Та спокойно вернулась на свое место, прищурившись, смерила взглядом его доступную для обозрения часть. Прошептала:
– Господи, какие ж вы все-таки мужики, козлы… Да, кстати! О всех попытках торга впредь прошу извещать меня лично. Я… свои меры приму.
– Ладно, – согласился Семен. – Договорились. Так ты, это… Тебе еще интересно?
– Само собой, – она кивнула головой, косясь на едва сдерживающего понимающую улыбку официанта, подоспевшего с заказом. – Рассказывай… Погоди, сигарета? Какого черта, Сема?
– Я подумал, что тебе сейчас будет не лишней.
– Будет, будет… Ты решил весь наш гонорар за один ужин спустить? Учти, свой процент я уже вычла.
– Я на это и надеялся. Подожди, не закуривай. Сигарета хороша к вину.
Жустин помедлила, отложила пепельницу со встроенной зажигалкой.
– И вино тоже?.. – риторически переспросила она. – У нас все так плохо?
– Похоже, что да. Тем более после твоего рассказа о четырех крайних сутках.
– Ясно… Ты скажешь, наконец, что произошло у леров?
– Скажу. Ни чего не произошло. Абсолютно. Такой идеальной операции у меня еще не было. Бизнес-конвой, четыре охранника и транспорт – конфетка, а не цель. Данные твоего заказчика оказались абсолютно точными. Ни секунды опоздания, ни единого лишнего перехватчика в эскорте, ни попыток маневрирования… Моего выстрела они вообще не заметили. Попадание пришлось в область тринадцатого шпангоута, ты же знаешь эти лерские корыта…
– «Центральная гайка»? – Жустин попыталась усмехнуться, хотя в голосе ее не было даже обычной издевки над незадачливыми оккупантами, не говоря уже о веселости.
– Именно. Точка, при попадании, в которую вся конструкция теряет жесткость.
– Дальше, – сухо бросила Жустин.
– Дальше ни чего не было. Когда корабль закончил разваливаться, все четыре охранника развернулись и ушли обратно к центру системы.
– К Лерону-прайм?
– Скорее всего. Проследить мне, знаешь,
