За принцессой - Ингер Барка
Размышления короля Гильберта прервало письмо. Неделю оно шло до королевского дворца, но только развернув его, Вирджиния потеряла сознание, а Терезия и Эйринн в окружении слуг, тут же бросились ей на помощь. Подоспевший король, тут всё понял, письмо было от Астрид. Он приблизился к нему и увидел, что пока письмо путешествовало, то покрылось пятнами грязи и смялось. Гильберт протянул трясущуюся руку и поднял сложенный лист. В нём ничего не было завёрнуто, это значило, что дочь была по-прежнему цела и здорово. Это его, безусловно, обрадовало и немного успокоило. Но что тогда так поразило Вирджинию?
Перевернув бумагу, он увидел почерк дочери, и его сердце сжалось, а в глазах поплыло. Пошатнувшись, король устоял. Он тут же направил слуг и охрану найти каждого, кто хоть прикасался к письму и допросить. Узнать весь пройденный им путь и найти то место, откуда началась дорога. Когда в чувство удалось вернуть Вирджинию, то Гильберт собрал жену и дочерей в гостиной, очистил зал от слуг и закрыл все двери.
— Узрев её почерк, я так сильно обрадовалась, что не смогла читать. — Призналась Вирджиния, мотая головой и приходя в себя. Она обратилась к королю. — Не тяни, любовь моя. — Вирджиния обвела рукой дочерей. — Поведай нам о судьбе нашего сокровища.
Король переводил томный взгляд с письма на жену и дочерей.
— О, дорогие мои… — Протянул он, тяжело дыша. — Вирджиния, девочки, вы уверены?
Эйринн сидя между матерью и Терезией схватила обеих за руки.
— Мы вместе отец! А вместе нам ничего не страшно! — Заявила она смело и выгнула спину, демонстрируя свою стойкость.
— Отец наш. Король наш. — Терезия положила ладонь поверх ладони сестры. — Чем быстрее мы узнаем о том, что с нашей Астрид, тем скорее и мы, и Кэйтарина, сможем отправиться на её поиски и вернуть её домой.
Видя решительность своих девочек, король лишь убедился в том, насколько они храбры и решительны. Ему довелось видеть лучших сынов других королевств и все они даже вместе не стоили и ноготка или волоса его героинь.
Собравшись, Гильберт перевернул бумагу.
— Любимая всем сердцем семья… — Медленно прочитал он, затем запнулся и несколько секунд собирался. — Благородный отец, добросердечная мать, нежные сёстры и восхитительные племянницы. У меня мало времени, а поэтому пишу быстро, пока мои надсмотрщики не передумали и не забрали у меня бумагу и чернила. Прошу простить меня за столь долгое отсутствие из-за обстоятельств, над которыми я не властна. Мой день рождения начался в деревянном ящике. Я уже было подумала, что это такая шутка, но после занервничала и только когда от долгих криков меня покинули все силы, мне дали вдохнуть свежего воздуха. Просунув в щель руку, я лишь поцарапалась о куст и порвала своё платье. Спустя ещё время, меня под покровом ночи пересадили в другую карету, и я потеряла тапочек. Что есть силы, я сопротивлялась и угрожала, но жуткими скрипучими голосами мне сообщили, что знают, кто мои родители, однако там где я окажусь, ваша власть ничего не значит и не стоит. Тогда я подумала о вас, дорогие мама, папа и милые сёстры, в порядке ли вы и кто знает, какой злой рок обрушился на нашу семью и за какие грехи? Меня держат в темнице и из тех щелей, в которые мне удаётся заглянуть, я могу сказать, что нахожусь в каком-то тёмном и старом месте. Здесь сухо и тепло, меня кормят, я цела и здорова. — Прочитав немного дальше, но не вслух, Король легонько ухмыльнулся. — Не думаю, что мои похитители умеют читать, а потому я описываю всё что видела и всё, что слышала, чтобы это хоть как-то помогло вам или хотя бы успокоило. Мне не удалось лицезреть лики злодейские, иначе и их я бы здесь описала. Будучи такой же храброй, как отец и как сёстры, поскольку в нас течёт одна кровь, я несомненно попытаюсь справиться с этим навалившимся на нас горем. Похитителей моя решимость только забавляет, они отвечают только то, что вам до меня не добраться, даже если бы я была у вас под носом. Только они ещё не знают, что дух королевской семью не сломить и даже порознь, мы вместе. Меня торопят, и я вынуждена заканчивать своё письмо. Не знаю, будет ли у меня ещё возможность написать… я только сердечно умоляю мой драгоценный отец, святая мать и прекрасные сёстры не забывайте обо мне и будьте со мной, потому что мысли о вас — единственное, что греет мою душу в это ужасное, полное страха, время. Всем сердцем ваша Астрид.
Терезия, срываясь на слёзы, упёрлась лицом в плечо сестры и обняла её.
— Девочка моя! — Воскликнула Вирджиния и вознесла руки в воздух. — За что! За что боже, ты так поступил с нашей девочкой!
Поднявшись, Гильберт приблизился к жене, что сидела на диване и обнял её, та уткнулась в грудь короля и зарыдала с одной стороны, а с другой, к нему прильнули дочери и он охватил их руками.
— Главное, она жива. — Утешил он и, сжимая жену и дочерей, продолжил. — И я клянусь вам, во что бы то ни стало, мы вернём нашу дорогую Астрид домой.
3
Король Гильберт Доннахлэйт был в ярости, таким сердитым и безжалостным его ещё никто и никогда не видел. К вечеру перед ним стояло человек десять тех, кто хоть как-то контактировал с письмом и каждого он допрашивал самолично. Никаких особенностей в историях не было, весь путь пришёл к деревне, самой приятной и красивой деревне Рэйвенбургского королевства. Как оказалось, письмо просто бросили под дверь дома, а крестьянин, что там жил, судя по виду, уже жалел, что влез в эту историю, ведь славный король о котором он столько слышал и не раз видел, превратился в беспощадного охотника, запугивающего и угрожающего расправой, если хоть слово или деталь будут упущены.
Будто цепные псы, стража вдоль и поперёк рыскала вокруг деревушки. Казалось, что они сравняют её с землей, и каждый был под подозрением.
Вернувшаяся из поездки Кэйтарина, уже знала о весточке младшей сестры и была рада тому, что Астрид жива и здорова, однако, ей всё же пришлось открыть семье и другие вести, касающиеся их народа. На одну из небольших деревень напали, перебили жителей и сожгли их вместе с домами и скотом. От воспоминаний ужасных картин, её ноги стали подкашиваться.
Это могло быть ещё одним ударом для короля, только
